Выходят в нейтрал: Евросоюз примет климатический закон летом
Евросоюз планирует принять свой климатический закон летом этого года, сообщили «Известиям» в Европарламенте. Цель этого документа — сделать ЕС климатически нейтральным к 2050 году. По оценке опрошенных «Известиями» экспертов, объединению еще предстоит проработать некоторые ключевые моменты — в частности, то, как будет действовать трансграничный углеродный налог. В долгосрочной перспективе новые нормы ЕС могут серьезно повлиять на энергетическое сотрудничество объединения с РФ, отмечают аналитики. В Еврокомиссии при этом признали, что документ «не применяется за пределами Евросоюза и его государств-членов, поэтому никаких прямых эффектов на третьи страны не имеет».
Финишная прямая
Евросоюз планирует принять климатический закон менее чем через месяц. Как рассказали «Известиям» в комитете Европарламента (ЕП) по промышленности, исследованиям и энергетике (ITRE), итоговое голосование по документу евродепутаты проведут 7 июня.
— За этим последует формальное и финальное одобрение советом, — отметили в пресс-службе комитета.
Заседание этого органа управления ЕС запланировано на вторую половину июня. Несколько дней спустя текст документа будет опубликован в Официальном журнале Евросоюза, а затем, через 20 дней, он вступит в силу. Таким образом, климатический закон Евросоюза начнет работать в июле 2021 года.
В основе документа лежит «зеленая сделка» ЕС, которую он одобрил в 2019 году и которая должна фундаментально перестроить экономику объединения в пользу более экологичного развития. Главная цель климатической стратегии — к 2050 году сделать Евросоюз климатически нейтральным, то есть свести к нулю все углеродные выбросы. Эта стратегия ЕС включает следующие задачи:
— к 2030 году сократить чистые выбросы на по меньшей мере 55% по сравнению с 1990 годом;
— активнее работать над поглощением углеродных выбросов;
— разработать климатические цели к 2040 году с учетом бюджета по сокращению эмиссии парниковых газов на 2030–2050 годы;
— заявить о приверженности сокращению выбросов после 2050 года с помощью технологии улавливания и хранения углеродов;
— создать Европейский научный консультативный совет по изменению климата, который будет предоставлять независимую экспертизу;
— адаптировать правовые положения к проблеме изменения климата и согласовывать политику Евросоюза с целью климатической нейтральности;
— подготовить совместно с секторами экономики дорожные карты, которые наметят путь к климатической нейтральности.
В реализацию этого плана Брюссель намерен вложить по меньшей мере €1 трлн.
— Идея замечательная, но сейчас остро встает вопрос ее реализации, — сказала «Известиям» профессор МГИМО Наталья Пискулова. — Это очень дорогостоящая стратегия. Инвестиции предусмотрены как на уровне ЕС, так и на уровне национальных правительств и компаний. У стран Евросоюза разный уровень развития и технологического обеспечения, и это может быть причиной для противоречий между ними — некоторым государствам будет сложнее реализовывать эту стратегию.
Речь идет в первую очередь о странах Восточной Европы, которые сильно зависят от угля и имеют собственную добычу, отметил программный координатор Российского совета по международным делам (РСМД) Константин Суховерхов. Так, еще до одобрения «зеленой сделки» свои сомнения выражали Венгрия, Польша и Чехия.
— В «зеленую сделку» ЕС вообще не вписалась Польша, поскольку 80% ее энергетики завязано на угле, — пояснил «Известиям» эксперт. — Понимая, что эта стратегия ей невыгодна, Варшава заявила, что будет добиваться общих с Евросоюзом целей по климату, при этом не особо привязываясь к «зеленой сделке». Венгрия и Чехия также не хотели присоединяться к этой концепции. Они это сделали только после того, как их заверили в том, что атомная энергетика будет считаться средством достижения углеродной нейтральности.
По словам Константина Суховерхова, государства Центральной и Восточной Европы опасаются, что, несмотря на обещания западноевропейских государств оказать им помощь в реализации этой сделки, странам в конечном счете придется самим искать источники финансирования. Что касается бизнеса, то здесь больше всего сопротивления стоит ждать от угольных, газовых, нефтяных компаний, отметил эксперт.
Принуждение к нейтральности
Реализация климатической стратегии подразумевает, что в ближайшие 10 лет ЕС значительно сократит ввоз угля, а после 2030 года — импорт нефти и газа. Для России этот вопрос может стать тревожным, поскольку, по данным Eurostat, она остается самым крупным поставщиком природного газа и нефтепродуктов в ЕС — в первой половине 2020 года доля импорта ее природного газа составила 39,3%, а нефтепродуктов — 26,4%.
В Еврокомиссии, отвечая на вопрос «Известий», как климатический закон скажется на энергетическом сотрудничестве ЕС с Россией, отметили, что документ «не применяется за пределами Евросоюза и его государств-членов, поэтому никаких прямых эффектов на третьи страны не имеет».
— Каждое европейское государство вправе определять свой собственный энергетический баланс, — пояснил один из собеседников «Известий» в евроструктурах. — Климатический закон устанавливает общую цель по сокращению выбросов для всего ЕС. Политика и механизмы реализации будут определяться шаг за шагом, начиная с предстоящих предложений, уже внесенных на рассмотрение, и тех, которые будут представлены Еврокомиссией в июне.
Одним из ключевых механизмов должен стать так называемый трансграничный углеродный налог (Carbon Border Tax — CBT). Он подразумевает, что производители, поставляющие свою продукцию в ЕС, должны будут платить взнос за выбросы парниковых газов, которые происходят при создании их товаров.
— Это больше воспринимается как элемент протекционизма. Европейцы его вводят потому, что сейчас они действительно лидеры по климатическим вопросам в мире, — пояснил Константин Суховерхов. — Они вводят налог для того, чтобы спровоцировать всех своих партнеров добиться таких же высоких стандартов, как у них. Подразумевается, что если все вокруг будут такими же «зелеными», как и они, то потребность в налоге исчезнет. Экологичное производство подразумевает, что стоимость продукции ЕС в ближайшие годы будет гораздо выше, чем у его внешних партнеров. С помощью этого налога Брюссель хочет возместить финансовые потери для европейских производителей.
При этом четкого механизма работы пока нет — его Брюссель планирует сформулировать к 2023 году. Внешние партнеры ЕС считают введение налога внутриевропейским делом, однако настаивают на том, чтобы взимание CBT не противоречило правилам Всемирной торговой организации.
По оценке экспертов, не только углеродный налог, но и в принципе энергетический переход Евросоюза несет для российского энергетического экспорта риски. По мнению профессора МГИМО Натальи Пискуловой, из-за этого налога востребованность наших традиционных энергоресурсов в Европе будет снижаться.
