Последний из «красных мамонтов»: умер советский политик Егор Лигачёв
Деревенский паренек, студент МАИ, муж дочери врага народа, партийный функционер с непростой, но в итоге более чем удачно сложившейся карьерой, один из тех людей, кто помог состояться Горбачёву и Ельцину — и позднее разошедшийся с обоими... Жизнь родившегося в 1920 году Егора Лигачёва была богата на события — часто противоречивые и не реже — судьбоносные для всей страны в период краха советской империи и зарождения обновленной России. 7 мая его не стало — одного из мастодонтов партийной системы, могущество которой нынешней молодежи непросто себе представить. О важнейших вехах в жизни бывшего секретаря ЦК КПСС — в материале «Известий».
В Москве 7 мая умер Егор Лигачёв — один из патриархов политической жизни страны советского периода. О кончине отметившего в прошлом году 100-летний юбилей бывшего секретаря ЦК КПСС сообщил Алексей Севостьянов, глава департамента информационной политики администрации Томской области — малой родины Лигачёва, который родился в деревне Дубинкино.
Жизнь уроженца советской провинции была непростой, но богатой на взлеты (впрочем, подчас за ними следовали и падения). В 1943 году Лигачёв окончил Московский авиационный институт им. Серго Орджоникидзе (ныне Московский авиационный институт — национальный исследовательский университет), в 1951 году — заочно Высшую партийную школу при Центральном комитете (ЦК) Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Почти сразу после вуза началась партийная карьера — сперва на комсомольском уровне. В 1948 году он стал первым секретарем Новосибирского обкома ВЛКСМ — но уже в августе 1949-го с треском был снят с должности: его идею формирования студенческих трудовых бригад с повышенной производительностью и соответствующей оплатой труда сочли проявлением троцкизма, а Лигачёва обвинили в попытке «оторвать молодежь от партии».
Эта опала была не последней в политической карьере Лигачёва — но было и много взлетов, и плодотворной работы, результаты которой видны в Томской области до сих пор — он руководил регионом в 1965–1983 годах, будучи первым секретарем обкома.
Лихие восьмидесятые
Восьмидесятые оказались для Егора Кузьмича, молодого по меркам тех времен 60-летнего партийного функционера временем выхода с регионального уровня на общесоветский. Лигачёва заметил всесильный генсек ЦК КПСС Юрий Андропов, и из Сибири он перебрался в Москву на пост заведующего отделом ЦК. Позднее сам Лигачёв говорил, что ехать в столицу не очень-то и хотел, и «только при новых руководителях — Андропове и Горбачевё» принял решение «участвовать в разработке и осуществлении нового курса партии».
В апреле 1985 года Лигачёва избрали членом Политбюро ЦК КПСС. В течение трех лет он также является секретарем ЦК по организационно-партийной работе и идеологии, а по сути — вторым человеком в партии и стране в целом. Будучи одним из инициаторов перестройки, он активно поддерживает Горбачёва, ставшего генсеком. Лигачёва считают и одним из ярых проводников печально известной антиалкогольной кампании — сам он, правда, позднее признавал, что подход оказался ошибочным: «Мы хотели быстро избавить народ от пьянства. Но мы заблуждались. Чтобы справиться с пьянством, нужны долгие годы активной, умной антиалкогольной политики».
К 1988-му его отношения с Горбачёвым явно разладились, Лигачёва «задвигают» на должность председателя Комиссии ЦК КПСС по вопросам аграрной политики. При этом в 1989 году он становится народным депутатом СССР. К роли парламентария он вернется и через 10 лет после этого — в 1999–2003 годы. Лигачёв был депутатом Госдумы, оказавшись самым возрастным членом законодательного органа третьего созыва.
Лигачёва считают и инициатором переезда в 1985-м в Москву из Свердловска Бориса Ельцина. Правда, и этот тандем долго не просуществовал — на пленуме ЦК в октябре 1987-го Ельцин раскритиковал Лигачёва и других членов политбюро за недостаточные темпы перестройки. Впрочем, в ответ ему пришлось услышать тоже немало нелицеприятных вещей. Это не помешало Ельцину на 19-й партконференции в 1988 году снова ударить по высшей партийной номенклатуре — и получить в ответ ставшую крылатой фразу Лигачёва: «Борис, ты не прав!». Точкой окончательного размежевания путей двух политиков стал августовский путч 1991-го — Ельцин выступил решительно против ГКЧП, а Лигачёёв заговорщиков поддержал (впрочем, сам он активного участия в попытке переворота не принимал).
«Между монастырем и субботником»
В 2000-х Лигачёв занимал значимые посты в партийных структурах коммунистического спектра. Несмотря на признание явных ошибок, совершенных советскими руководителями на протяжении 70 с лишним лет, Лигачёв продолжал верить в коммунистические идеалы — зачастую иллюзорные и недостижимые, как и многие идеалы в принципе.
Такой подход дал основания его идейному противнику, главному редактору одного из важнейших печатных СМИ периода перестройки — журнала «Огонек» — Виталию Коротичу написать: «Он был одной из опорных колонн системы, власть воспитала его старательнее других. В нем было много веры, но мир его был разукрашен узорчиками из догм. Для участия в заговорах Лигачёв был простоват, слишком порядочен и самоуверен. Его коммунизм был где-то посередине между русским монастырем и коммунистическим субботником. Он готов был завершить очередной пленум ЦК крестным ходом, но при этом свято верил в колхозы, в Маркса с Лениным. От этой своей путаной веры Лигачёв не отступал никогда. Этакий красный мамонт, вышедший из вырубленной тайги».