Тихое место: как живет Гадрут, перешедший под контроль Азербайджана
Поселок Гадрут перешел под контроль Азербайджана в середине октября 2020 года после ожесточенных боев. Информация о взятии поселка была противоречивой — обе стороны конфликта приписывали его себе. До войны в Гадруте проживало свыше 2 тыс. человек, все они покинули свои дома и перебрались либо в непризнанную Нагорно-Карабахскую республику (НКР), либо в Армению. Корреспондент «Известий» оказался в числе первой группы иностранных журналистов, попавших в Гадрут после его перехода под контроль Баку. В поселке, где больше никто не живет, всё осталось нетронутым с окончания войны. Азербайджанские военные только расчистили дороги для проезда техники и проводят разминирование окружающей территории. Нетронутой осталась и армянская церковь X века Спитак Хач. В МИД Азербайджана «Известия» заверили, что историческое и культурное наследие перешедших под его контроль районов будет «сохраняться и восстанавливаться». В МИД НКР, в свою очередь, допустили, что все памятники региона следует передать под контроль российских миротворцев.
Поездка не по плану
Поездка в Гадрут не входила в изначальную программу визита российских журналистов в «освобожденные районы» — предполагалось посетить Физули и дальше поехать в село Куропаткино, где до октября 1992 года проживали христиане-молокане. Там азербайджанская сторона планировала показать представителям СМИ развалины православного храма Преображения Господня и отслужить на руинах церкви пасхальный молебен — первый за последние 28 лет. Для этого вместе с прессой поехал православный священник отец Варфоломей.
Однако в планы вмешались мины — на дороге в Ходжавендский район работали саперы, ехать было небезопасно. Решено было завернуть в Гадрут и заглянуть в армянскую церковь Спитак Хач, построенную в X веке.
В отличие от соседнего Физули, этот поселок не входил в территорию семи районов Азербайджана, перешедших под контроль Армении в 1992–1994 годах. До 1989 года Гадрут был райцентром бывшей советской Нагорно-Карабахской автономной области. Соседние населенные пункты — Джебраил и Физули — последние 28 лет пустовали и превратились в города-призраки, а Гадрут был по местным меркам густо населен. По данным переписи 1989 года, в поселке жили 2614 человек. Как уточнили «Известиям» представители МИД Азербайджана, из этого населения до 30% были азербайджанцы, но большинство составляли армяне.
Один из полностью сгоревших домов
В октябре 2020 года бои на южной линии Джебраил–Гадрут, которую еще называют подбрюшьем Карабаха, шли около двух недель. Президент Азербайджана Ильхам Алиев 9 октября заявил, что армия страны взяла Гадрут. Военные непризнанной НКР и Армении спустя час заявили, что «эта информация не соответствует действительности».
Однако 16 октября Минобороны Азербайджана выложило видео с кадрами из центра Гадрута — над центральной площадью поселка развевались азербайджанские флаги, бои прекратились. Именно эту дату считают днем освобождения Гадрута.
Как пояснил «Известиям» политолог Ниджат Гаджиев, азербайджанская армия заняла господствующие над поселком высоты, но оставила коридор для выхода местного армянского населения. Большая часть жителей покинула поселок еще в первые дни войны, но те, кто оставались, окончательно ушли до середины октября.
— Остались несколько пожилых людей, которые не могли передвигаться по медицинским показаниям. В частности, известно об одной армянской бабушке и дедушке под 90 лет. Их сначала доставили в Азербайджан для оказания им помощи, после чего передали армянской стороне, — отметил эксперт.
Сгоревший автомобиль во дворе брошенного дома
В поселке продолжительное время шли ожесточенные уличные бои, продолжает Ниджат Гаджиев. Уже после окружения Гадрута в некоторых домах продолжали существовать очаги сопротивления, однако все они были обезврежены.
— Большая часть разрушений связана именно с этими уличными боями. Некоторые постройки перед уходом сожгли сами местные. Но азербайджанская армия не трогала дома и армянские святыни после освобождения поселка. Как вы сами видите, церкви в целости и сохранности, никто не собирается их трогать, — заверил политолог.
Эти соображения подтверждают и официальные лица. Посол по особым поручениям МИД Азербайджана Эльшад Искендеров заявил «Известиям», что республика настроена на сохранение всего культурного и религиозного наследия в Карабахе, оно должно «оберегаться и восстанавливаться».
— Что касается религиозных армянских храмов, то лучшим ответом на ваш вопрос, думаю, является армянская церковь в центре Баку. Кстати, сохраненная в целости и даже отреставрированная за счет государства, еще в годы конфликта, — отметил дипломат.
При этом он подчеркнул, что армянская сторона «на протяжении 30 лет проводила целенаправленную политику уничтожения, расхищения и арменизации памятников культуры и религии». По его словам, речь идет не только о мусульманском, но и христианском, в том числе православном, наследии.
Брошенные дома
— Так, на освобожденных землях мы обнаружили, что из 67 мечетей 63 полностью разрушены, такая же участь постигла три православных храма, десятки святынь исторической Церкви Кавказской Албании, — заявил Эльшад Искендеров.
Представители Степанакерта имеют другую точку зрения. Глава МИД непризнанной НКР Давид Бабаян заявил «Известиям», что после первой Карабахской войны в 1990-х годах под контроль Степанакерта попали памятники исламской культуры, но никто их не уничтожал — напротив, власти республики даже отреставрировали мечеть Шуши (армянская сторона пишет топоним с «и» в окончании, азербайджанская — с «а»).
— Все памятники в Карабахе в идеале должны быть взяты под охрану российскими миротворцами, но физически это невозможно. Нужно просто договориться, как-то внедрить механизм мониторинга, возможно, через беспилотники, может быть, периодически следить за ситуацией на месте, — предположил политик.
Полгода без людей
Въезжаем в Гадрут. Слева и справа мелькают одно- и двухэтажные дома, некоторые — с пробитыми крышами, каждый второй — без стекол. Вот бывшая центральная аптека с разбитыми витринами, на ней баллончиком написано на азербайджанском Apteka Hayat (аптека «Жизнь»).
Прошу водителя остановить у невысокого розового здания — это, как оказалось, детский сад. Первое, что отмечаешь, выйдя из машины, — жуткая тишина этого места, полгода назад оставшегося без людей. Но люди здесь всё же есть — прислушиваюсь и различаю вдалеке удары ног по мячу: в соседнем квартале азербайджанские военные, расквартированные в Гадруте, играют в футбол.
У детского сада отсутствует часть крыши, но здание в целом не выглядит пострадавшим — стекла и деревья перед зданием целы. За ним стоит «Газель» скорой помощи с открытыми дверьми.
Армянская церковь Спитак хач
Рядом — белая трехэтажная панелька с угольно-черными следами пожара. Первый этаж полностью выгорел, а второй и третий сохранились практически нетронутыми, об этом говорят уцелевшие стеклопакеты. С пустых балконов на меня смотрят чьи-то спутниковые тарелки.
За трехэтажкой — та самая армянская церковь Спитак Хач. Храм действительно выглядит не пострадавшим — кровля на месте, массивные деревянные двери тоже. Во дворе у церкви — нетронутые камни с армянскими крестами. Внутри храма также ничего не пострадало — в подсвечнике у алтаря остались свечи с последней службы.
Чуть поодаль небольшой дом, очевидно, настоятеля — перед входом чернеет пепелище. Глаз цепляется за обрывки книг с армянскими письменами. Замечаю уцелевшую в огне маленькую открытку с репродукцией картины Рафаэля «Мадонна с безбородым Иосифом».
Открытка с репродукцией картины Рафаэля «Мадонна с безбородым Иосифом»
Судя по тому что в костре уцелели целые книги и открытки, его разводили в спешке, не особо заботясь о том, чтобы огонь уничтожил всё. Скорее всего, костер разожгли местные жители, перед тем как покинуть дом у храма.
Отделяюсь от основной группы и иду дальше вверх по улице. Осознание, что ты — первый иностранец, которого пустили в эти места после заключения ноябрьского трехстороннего соглашения, пугает. Вокруг наступающая со всех сторон тишина. Громко поют птицы, где-то в конце улицы кошка лезет по желтой газовой трубе на чердак. Местные коты еще не одичали и не пугливы.
Сквозь пролом в стене одного дома вижу нетронутую террасу с диваном и столом. С нее открывается вид на буйную зелень яблоневого сада. На столе — детская модель самолета, под ним разбросаны игрушки попроще — грузовик, мячи. В большой комнате, наверное, бывшей спальне стоит каркас койки, на ней — чьи-то штаны с надписью Armenia. Вещи сложены так, будто их планировали забрать, но в последний момент передумали. Обстановка небогата, из стен торчит проводка. На улице лежит обугленный столб ЛЭП.
Детская игрушка-самолет в одном из брошенных домов
Рядом на той же улице полностью выгоревший дом, на котором сохранилась табличка с надписями на армянском языке. Сохранились и армянские названия улиц с прежней нумерацией домов.
Большинство бывших жителей этих зданий перебрались в столицу НКР Степанакерт (азербайджанцы называют его Ханкенди). Сейчас в городе проживает до 3,5 тыс. гадрутцев, сообщил в начале марта бывший глава Гадрутского района Артур Багдасарян. 5 мая представители движения «Во имя Гадрута» вышли на митинг в Ереване, требуя от правительства Армении дать им право вернуться в оставленные дома. Однако пока их требования остаются без ответа.
Каркас кровати в одном из брошенных домов
Политолог Грант Микаэлян считает, что пока перспектива возвращения беженцев из Гадрута выглядит очень маловероятной. Но есть много спекуляций, отметил эксперт, в том числе в Армении, что в рамках дипломатических усилий возможен обмен Гадрута на Зангезурский коридор. Однако перспектива этого пока видится туманной, поскольку конфликт имеет выраженную территориальную основу.
У властей Азербайджана на Гадрут большие планы — через поселок пройдет трасса Гадрут–Джебраил–Шукюрбейли и соединится с магистралью в Зангезуре. По задумке Баку, эта дорога станет частью проектируемого Зангезурского коридора — трассы из основной части Азербайджана в Нахичеванский анклав через Сюникскую область Армении.
