«Успех фильма напрямую зависит от количества денег на рекламу»
Опыт детских душевных травм помог Глен Клоуз в работе над фильмом «Элегия Хиллбилли» (Netflix), считает она. Актриса и певица ни минуты не может прожить без собак и уверена в том, что явилась в мир нести добро. Об этом она рассказала «Известиям» накануне церемонии вручения премии «Оскар». Американская киноакадемия отметила «Элегию Хиллбилли» режиссера Рона Ховарда (экранизацию одноименной автобиографической книги Джей Ди Вэнса) в двух номинациях: «Лучшая женская роль второго плана» и «Лучший мейкап».
— Вас номинировали на «Оскар» восьмой раз. Пока выиграть не удавалось.
— Знаете, мне вполне достаточно номинации — ведь номинируют тебя твои коллеги, профессионалы кино. Они считают, что моя работа заслуживает награды. Что же еще нужно? Не забывайте также, что в последнее время успех фильма находится в прямой зависимости от количества денег, выделенных на его рекламную кампанию. В этом нет ничего плохого, конечно. Но и особой радости по этому поводу я тоже не испытываю. Книга Вэнса стала бестселлером без помощи рекламы — вот так и должна выглядеть настоящая победа, я считаю.
Американские актрисы Глен Клоуз и Эми Адамс в фильме «Элегия Хиллбилли»
— Вэнс написал историю жизни трех поколений провинциальной семьи. Таких — живущих тяжелым физическим трудом, зачастую пьющих — белых американцев уничижительно называют «хиллбилли». Почему вы согласились на роль в этом фильме?
— Не просто согласилась, я напросилась. Дело в том, что я книгочей. Ни одна новинка на книжном рынке не проходит мимо меня. Читаю всё. А когда новинок долгое время нет, перечитываю классику. Так вот, прочитав книгу Вэнса, я стала мечтать о том, чтобы сделать по ней фильм. А когда услышала, что Рон Ховард меня опередил и уже работает над фильмом, написала ему, чтобы он имел меня в виду, когда начнется кастинг.
— Фильм уникален уже тем, что в нем рассказывается о ныне живущей семье, и эта семья отнюдь не королевских кровей. Как вы готовились к роли?
— Вообще, работа началась с того, что мы с Эми Адамс (играет дочь героини Глен Клоуз. — «Известия») полетели в Огайо знакомиться с семьей. И первое, что я поняла: королев и президентш играть намного проще, чем старуху из провинции. Те ведут себя приблизительно одинаково — изысканный костюм, жесткий взгляд, манерная речь, прямая спина, гордая походка. А как одевалась, ходила, смотрела пожилая женщина из глубокой глуши? Этого никто из нас не знал, а ее к моменту съемок фильма уже не было в живых. Я выспрашивала у родственников каждую деталь, изучала семейные фотографии.
Работа гримеров перед съемками фильма «Элегия Хиллбилли»
Потом началась работа над гримом и прической. Мне сделали химическую завивку, чтобы нечесаные патлы торчали в разные стороны. Хотя моя героиня практически одного со мной возраста, этой простой женщине в голову не приходило следить за своей внешностью, ухаживать за кожей, делать красивые прически. Она выглядела намного старше меня, и возникла необходимость в старящем гриме. К счастью, мои постоянные соратники Маршиал Корневиль (художник по прическам, номинант «Оскара». — «Известия») и Мэтью Мангл (оскароносный художник по гриму. — «Известия») были рядом и общими усилиями сотворили это чудо.
— Вы происходите из богатой аристократической семьи первых американских поселенцев. Учились в элитных школах, жили в роскошных имениях, никогда не знали нужды. Трудно было понять образ мыслей своей героини?
— Увы, совсем не трудно. Видите ли, детские травмы, конфликты поколений, алкоголизм и психические заболевания не являются прерогативой бедняков. В моей, как вы говорите, аристократической семье — аналогичные проблемы. Две моих сестры страдают тяжелым душевным расстройством. Отношения с родителями у нас были далеко не самыми лучшими, а уж в области детских травм мне вообще, наверное, нет равных. Так что образ мыслей моей героини Мамо как раз очень прост и понятен: будучи женой алкоголика и матерью героиновой наркоманки, она увидела, что то же самое может вот-вот произойти с внуком, и решила, что не допустит этого.
Думаю, многие бабушки — в какой бы стране они ни жили — могут ассоциировать себя с ней. Бабушки, которым приходится спасать внуков, когда выясняется, что их дочери не в состоянии выполнять материнский долг. Уверена, что и у вас в России таких немало.
Кадр из фильма «Элегия Хиллбилли»
— Вэнс рассказывал, что когда встретил вас на съемочной площадке, не смог сдержать слез и вынужден был уйти — он увидел свою ожившую бабушку, и это было невыносимо тяжело.
— Не только Вэнс. Всем, знавшим мою героиню, разрешено было приезжать на съемки и оставаться с нами всё время. И все они плакали, потому что очень ее любили.
— Раз уж вы заговорили о детских травмах, позвольте уточнить. Ваш отец, врач, выпускник Гарварда, оставил комфортную жизнь и уехал в Конго, где построил госпиталь, обучал местных медиков и даже, рискуя собственной жизнью, остановил вспышку Эболы в 1976 году, чем навсегда вошел в историю страны. Но вы проведенное в Конго время не относите к счастливым воспоминаниям?
— Понимаю, о чем вы. Да, действительно, мои родители взбунтовались против семейного клана, против традиций высшего американского общества, к которому по рождению принадлежали. Они были типичными хипстерами 1960-х. Ими владели благородные идеи помощи нуждающимся, самопожертвования. И с ними они вступили в религиозно-этическую секту Moral Re-Armament и привели туда нас, своих детей.
Когда секта отправила родителей миссионерствовать в Африку, они, естественно, взяли нас с собой. Оказавшись в Конго, отец занялся строительством госпиталя и обучением местных врачей — процесс, как известно, долгий. Жизнь в религиозной коммуне, где мы должны были ходить по струнке, на всё спрашивать разрешения, где нам промывали мозги на ежедневных молитвенных собраниях, оставила в нас жуткий незаживающий след. Именно это, я считаю, и послужило причиной развития биполярного расстройства у обеих моих сестер. Я же выжила и спаслась только благодаря тому, что пела в поп-группе коммуны. Благодаря этому у меня постепенно сформировался певческий голос, и я смогла впоследствии поступить в театральную школу и играть в мюзиклах.
Когда мои бабушка и дедушка узнали, что родители решили остаться в Конго навсегда, они забрали нас и отправили учиться в швейцарский пансион, где секта не могла нас достать. Периодически отец приезжал в Монтре и увозил нас назад в коммуну, но бабушка с дедушкой снова нас вызволяли. То есть, как видите, моя богатая аристократическая бабушка спасала меня точно так же, как бедная Мамо спасала своего внука.
— Спасибо, теперь всё становится на свои места. После пансиона в Монтре бабушка отправила вас в не менее престижное учебное заведение Rosemary Hall в штате Коннектикут. Говорят, там вы учились в одном классе с Майклом Дугласом?
— Нет, Майкл был на два класса старше. Девочки и мальчики жили в разных корпусах, так что мы с ним не были близко знакомы. По-настоящему познакомились только на съемочной площадке фильма «Роковое влечение».
Кадр из фильма «Роковое влечение»
— Актерскому мастерству вы обучались в колледже Вильгельма и Мэри. Впоследствии вернулись туда в качестве преподавателя?
— Я периодически читаю там лекции и являюсь почетным доктором искусств. Как я уже говорила, сцена меня спасла. В колледже был и есть профессиональный театр, где я впервые вышла на сцену. Я по сей день благодарна этой прекрасной театральной школе. У нас был потрясающий профессор Ховард Скаммон. Благодаря ему мы научились не только играть, но и приняли в наши сердца кодекс чести: «Я никогда не стану лгать, не предам и не украду и не допущу, чтоб это делали другие» (кодекс чести принят колледжем в 1779 году. — «Известия»). Я и сейчас живу по этому кодексу. Он дает мне силы, устойчивость. Я умею прощать, никого не осуждаю. Я в этом мире для того, чтобы делать добро.
— Правда, что ваш прапрадед был другом президента Джефферсона и вы находитесь в родстве с принцессой Дианой?
— Родство с принцессой если и есть, то очень отдаленное, о котором не стоит даже и упоминать. Некоторые мои предки были выходцами из Англии. А другая часть — из Италии. Прадед действительно был близким другом детства президента Джефферсона и адвокатом в штате Вирджиния, как и другие наши отцы-основатели. Его жена имела итальянские корни. Все эти первые поколения переселенцев владели и управляли огромными землями, с нуля развивали сложные бизнесы. Это от них моя деловая жилка: я хорошо понимаю бизнес, умею растить деньги.
— Ваши предки были рабовладельцами. Вам знакомо чувство вины перед афроамериканцами?
— Конечно. Этим чувством руководствовались и мои родители, когда усыновили африканского мальчика. Я всегда поддерживала президента Обаму и должна сказать, если бы не он, мои старания провести через конгресс закон об усовершенствовании лечения психических заболеваний (Excellence in Mental-Health Act 2013. — «Известия») не увенчались бы успехом. Обама не просто очень быстро, без бюрократических заморочек подписал его, но и добился для медицинских и исследовательских учреждений финансирования в миллиард долларов.
Я не понаслышке знаю, что значит иметь в семье психические расстройства. Нет американца, который хотя бы раз в жизни не прибегнул к антидепрессантам. Но люди это скрывают, стесняются признать. Так образуется социальная стигма. Я делаю всё, что в моих силах, чтобы помочь.
— В ваших контрактах обязательно присутствует пункт, что вам остаются все костюмы, в которых вы снимаетесь. Понятно, что роскошные костюмы Стервеллы де Виль из фильма «101 далматинец» обладают особой ценностью, но остальные? В чем смысл?
— Смысл не в цене и не в красоте костюмов. Уж тем более мне, собачнице, защитнице животных, не нужны шубы из собачьего меха, пусть даже и искусственного. Сама мысль о том, что где-то в мире кто-то убивает собак ради шкур вызывает у меня приступ тошноты. Но костюмы я обязательно увожу со съемок домой и упаковываю на длительное хранение. Это моя память.
Кадр из фильма «102 далматинца»
Сначала мы организовывали выставки костюмов, очень успешные, кстати. Заработанные от выставки костюмов Стервеллы деньги я отдала приютам для собак. Несколько лет назад я продала большую часть своей коллекции в интернете — деньги тоже ушли на благотворительность. Остатки отдала в театральную школу штата Индиана. Это небогатый штат, студентам актерских факультетов нужны хорошие костюмы, я с удовольствием помогла.
— Вы как-то сказали, что через вашу жизнь прошли 300 собак. Это действительно так?
— Да, я с детства была окружена собаками. Вся моя семья — собачники. Одну из собак обязательно беру с собой на съемки. Это, кстати, тоже постоянный пункт в моих контрактах. Не могу прожить и минуты без собаки. Такая же была мать. Она умерла во сне, когда никого из нас не было рядом. Ее последний вздох приняли две ее собаки — лежали рядом с ней, крепко прижавшись с обоих боков, и согревали ее остывающее тело…
Глен Клоуз дебютировала на Бродвее в 1974 году. Широкую известность ей принесла роль Нормы Десмонд в мюзикле Эндрю Ллойд-Уэббера «Бульвар Сансет». В кино впервые снялась в 35 лет, ее роль в фильме «Мир по Гарпу» режиссера Джорджа Роя Хилла была номинирована на «Оскар». Среди фильмографии актрисы — картины «Роковое влечение», «Опасные связи», «101 далматинец». Сыграла в телесериалах «Щит», «Схватка». Лауреат трех «Золотых глобусов», трех телевизионных премий «Эмми» и трех «Тони», а также двух премий Гильдии киноактеров.
