Серьезный хохотун: как Эдди Мерфи взлетел на вершину славы и упал
3 апреля 1961 года родился Эдди Мерфи, звезда комических боевиков и самый смешной актер восьмидесятых. В день юбилея «Известия» вспомнили, как артист добился такого успеха, почему в последующие десятилетия ему не удалось повторить триумфы молодости и в чем состоит его вклад в борьбе с расовой дискриминацией.
Рабочий парень
Эдди родился в Нью-Йорке, а вырос в пригороде: после смерти отца семье пришлось перебираться в места подешевле. Отец, кстати, был комиком-любителем, и, хотя он умер, когда Эдди было всего девять, гены явно сыграли свою роль. Семья не была неблагополучной, типичные работяги, «синие воротнички», но уж богемной или артистической атмосферу вокруг юного Эдди точно назвать было нельзя. Но это были семидесятые, странное десятилетие, когда, словно оправдываясь за бурную предыдущую декаду, Америка занялась собственной культурой — снимала великое кино, писала книги, определившие мировую литературу на годы вперед, пыталась найти смыслы в жанрах, ранее немыслимых, — от телевидения до порно.
В моду вошли соленые шутки стендап-комиков, первым из которых был Ричард Прайор (российском зрителю эпохи видеосалонов он знаком по «Миллионам Брюстера» и «Ничего не вижу, ничего не слышу»). Прайор матерился со сцены, издевался над меньшинствами — и зарабатывал миллионы. Услышав однажды пластинку Прайора (как и в СССР, в Америке сатирики и юмористы в то время охотно издавались на звуковых носителях) 15-летний Эдди Мерфи понял, чем он хочет заниматься.
Эдди Мерфи в скетче Saturday Night Live, 1985 год
В стендапе никогда не было расовой дискриминации, скорее наоборот: большинство великих артистов этого жанры либо имели еврейские корни, либо были афроамериканцами. Маргиналу проще отпускать со сцены остроты на грани — по этой же причине практически не бывает стендаперов модельной внешности. Эдди Мерфи на модель тоже не тянул, но по меркам жанра был почти красавцем. А для того чтобы выделиться, надо выделяться, — это не тавтология, а трюизм. Мерфи, мальчик с внешностью отличника, шутил про чернокожих, гомосексуалистов, итало-американцев и людей с лишним весом — и запомнился посетителям нью-йоркских клубов сразу и бесповоротно.
Впрочем, за некоторые остроты (например, про больных СПИДом) Мерфи впоследствии пришлось извиняться публично — но в конце семидесятых термина «политкорректность» еще не существовало. Мерфи стал постоянным участником популярного шоу Saturday Night Live. Там он уже не матерился и не шутил про гомосексуалистов, однако менее смешными его остроты не стали. Мерфи сделал первый шаг к статусу суперзвезды.
48 часов до славы
Проект фильма о поиске сбежавшего преступника парочкой из копа и мошенника, временно отпущенного под честное слово, бродил по голливудским студиям еще с начала семидесятых. В 1981 году сценарий запустил режиссер Уолтер Хилл, причем первоначально мошенник-напарник был белым. Всё изменил опять-таки Ричард Прайор. «Всё очень просто: Ричард Прайор теперь огромная кинозвезда, и теперь у всех другое мнение о черных ведущих актерах», сказал Хилл и позвонил Прайору. Увы, «огромная кинозвезда» отказалась, не заинтересовал проект и другого популярного темнокожего комика Грегори Хайнса. И тогда подруга Хилла вспомнила про «очень смешного молодого парня», которого видела в Saturday Night Live.
Кадр из фильма «48 часов»
Фильм «48 часов» превратил хорошего телекомика Эдди Мерфи в голливудскую звезду первой величины. Формально «второй номер» при Нике Нолти, он сделал проходной боевичок настоящим шедевром, где гэги и трюки оказались не менее уместными, чем стрельба и погони. В 21 год он стал самым популярным комическим актером Америки, человеком, способным в одиночку сделать кассу.
Восьмидесятые — время Эдди Мерфи, десятилетие его безраздельного владычества на комическом троне Голливуда. «48 часов» показал неплохие коммерческие результаты — $78 млн сборов при 15 млн бюджета, но уже два года спустя Мерфи показал, чего он на самом деле стоит, — в том числе и в денежном исчислении. «Полицейский из Беверли-Хиллз» (1984) при том же бюджете заработал 300 млн, а «Полицейский из Беверли-Хиллз 2» (1987) — 400 млн.
Кадр из фильма «Полицейский из Беверли-Хиллз»
Мерфи не забывает и карьеру стендапера. Его фильмы-бенефисы «В бреду» и «Как есть» сняли кассу, конечно, поменьше комедийных боевиков, но тоже вполне ощутимые деньги. Мерфи легко даются и лирические комедии вроде «Поездки в Америку». Словом, было понятно: в Голливуде есть большая звезда и она никуда не денется. Тем неожиданней для всех (включая, вероятно, и самого актера) оказалось падение с вершины.
Под откос
Всё началось со второй части «48 часов». Фильм 1990 года неплохо приняли зрители, а вот критики не пощадили: они первыми заметили, что Мерфи начал повторяться. Беда для актера не очень большая, но Мерфи в своих фильмах — не только актер. Он и пишет сценарии, и продюсирует и, даже не значась в титрах, оказывает на выбор материала и режиссера к нему огромное влияние.
Девяностые и нулевые стали для Мерфи испытанием. Третья часть «Полицейского из Беверли-Хиллз» оказалась жалким подобием первых двух. Дилогии про «Чокнутого профессора» и «Доктора Дулиттла» хотя и собрали приличную кассу, никаким откровением не стали — сыграть главные роли в них теоретически мог кто угодно. Про остальные проекты вроде «Вампира в Бруклине» и говорить как-то совестно. Попытка сменить амплуа в драматической ленте «Девушки мечты» принесла единственную в карьере номинацию на «Оскар», но в своем традиционном жанре серьезных успехов Мерфи больше не добивался. Зато собрал четыре «Золотые малины» (и еще шесть номинаций).
Кадр из фильма «Чокнутый профессор»
Почему так произошло? Как профессионал Мерфи не стал хуже, а жанр, в котором он работает, не умрет никогда. Ответ, кажется, лежит на поверхности. Мерфи был первым. До него только два темнокожих актера добивались настоящего успеха — Сидни Пуатье (в серьезном кино) и Ричард Прайор (в чистых, причем непритязательных комедиях). Мерфи смело пошел туда, где еще никто не бывал, — в боевик. И доказал, что афроамериканец в Голливуде способен сыграть всё что угодно. Он открыл двери больших студий для Дензела Вашингтона, Сэмюэля Л. Джексона, Джейми Фокса, Фореста Уитакера.
Это стоило Мерфи славы — тягаться с новыми коллегами в актерском мастерстве ему зачастую было сложновато. Но зато вклад его в окончательную ликвидацию расовых стереотипов в Голливуде переоценить невозможно — и этот вклад тем более важен, что был внесен не публичными заявлениями и не кампаниями гражданского неповиновения, а просто своим примером.
