«Ни слов раскаяния, ни просьб о прощении»
В марте из саратовской колонии на свободу выходит 70-летний Виктор Мохов. 20 лет назад с помощью своей сообщницы он похитил двух юных жительниц Рязани — 14-летнюю Катю Мартынову и 17-летнюю Лену Самохину. Заточив их в подвале собственного дома в городе Скопине, мужчина почти четыре года издевался над пленницами, насилуя их и моря голодом. Лена родила в подземелье двоих детей, которых ее мучитель подбросил чужим людям. Третий ребенок родился уже после освобождения узниц, но оказался слабым и не выжил. Мохов был осужден на 17 лет колонии строгого режима. А девушки попытались вернуться к нормальной жизни. Лена старается лишний раз не вспоминать о пережитом ужасе. А Катя написала книгу о том, что с ними произошло (бумажный вариант выходит в марте), и охотно рассказывает об этом журналистам, стараясь выговорить пережитое. С каким чувством повзрослевшая Екатерина Мартынова ждет выхода на свободу Виктора Мохова, какой след он оставил в ее жизни и почему датский писатель Карстен Граф посвятил ей свою книгу — в материале «Известий».
Катина «Исповедь»
Мужество и неожиданная для такой биографии открытость — пожалуй, этими двумя словами можно описать впечатление, которое производит сегодня Екатерина Мартынова. На предложение «Известий» пообщаться девушка охотно откликнулась — по ее словам, именно решение не замыкаться в своей боли, а как можно чаще ее проговаривать и помогло ей стать свободной и сильной. А вот вторая пленница, Лена, после всего пережитого не хочет общаться не только с журналистами, но и с Катей.
О событиях, которые произошли с сентября 2000 по май 2004-го, Екатерина написала книгу, сюжет которой достоин произведений Патрика Зюскинда. О том, как она вместе с Леной решила сходить на дискотеку и на обратном пути по глупости села в машину к незнакомому мужчине. Как после нескольких глотков алкоголя, в котором оказалось сильное снотворное, попала в подвал. Как жила в нем три года и семь месяцев в жутких условиях — без дневного света и чистого воздуха, на скудном питании, а иногда и без него, без душа и нормального туалета, даже без возможности определить время суток. Как, находясь в непосредственной близости от людей, соседей Мохова и его престарелой матери, жившей вместе с ним в одном доме, она была невидимкой. И как чудом освободилась, передав на свободу записку с мольбой о помощи.
Комната в бункере, где жили девочки
«Сотни раз я, лежа под своим мучителем, представляла, что у меня в руке пистолет и я выстреливаю ему в спину. Раз, другой, третий. Пока не закончатся пули, а эта зеленая ненавистная комната не станет красной от его ядовитой крови», — вспоминает Катя в своей рукописи.
«В сентябре мне исполнилось семнадцать лет, и на день рождения я получила в подарок возможность посмотреть через окошко на звездное, еще по-летнему низкое небо и подышать ароматами природы. В этом подвале я из ребенка превращалась во взрослого человека, у меня формировалось собственное мировоззрение. Появлялись жизненные ценности, складывались черты характера. Я очень много думала о своей семье: как я люблю родителей, сестру, бабушку с дедушкой, многочисленных родственников. Я мечтала увидеть их всех, обнять, успокоить и пообещать, что больше никогда никуда не исчезну», — пишет она в книге.
Вот еще один отрывок: «К концу марта моя подруга по несчастью поняла, что беременна. Мохов отреагировал на удивление спокойно. Но на все слезные просьбы отпустить нас он противно ухмылялся и продолжал твердить уже опостылевшее «на днях»… Но, конечно же, не отпускал. Все месяцы беременности Лена чувствовала себя очень плохо: сначала ее мучил токсикоз, потом добавились боли внизу живота, головокружения, слабость. Как-то раз в самом начале ее положения Мохов пришел к нам пьяным и потребовал в предбанник мою подругу.
— Я не могу, меня тошнит, — сопротивлялась Лена.
— Ты что теперь, всю беременность отлынивать будешь?! — разозлился наш мучитель.
Я предложила выйти к нему вместо Лены, но он отказался, а потом, достав из кармана джинсовой куртки газовый баллончик, брызнул в помещение и, быстро закрыв засовы, убежал».
Виктор Мохов
Удивительно, но, со слов девушки, ее воспоминания долгое время не хотели брать издательства. «Исповедь» была опубликована лишь в электронном виде. На бумаге книга выйдет в свет, как и Катин мучитель, только в марте этого года.
В разговоре с девушкой не верится, что всё описанное действительно с ней произошло. Катя рассказала, что живет сегодня вполне счастливо — она вышла замуж и родила двоих детей.
Около трех лет назад садист набрался наглости и, раздобыв каким-то образом ее домашний адрес, написал ей письмо.
— Там не было ни слов раскаяния, ни просьб о прощении. Он писал, что я на него наговариваю, что он не такой злой, каким я его выставляю, и что когда он вернется из тюрьмы, всем расскажет, как всё было на самом деле, — сообщила Катя «Известиям».
Второй раз Мохов вышел на связь с ней год назад — в одной из соцсетей он представился своим сокамерником и начал предлагать помощь в написании книги.
— Я его быстро заблокировала, а позже выяснилось, что это действительно был Мохов, а никакой не Александр, — добавила девушка.
Игры с реальностью
Катя не исключает, что после освобождения Виктор Мохов, если у него будет возможность свободно передвигаться, захочет навестить ее.
— Я думаю, он зол на меня за то, что я смогла спасти себя и Лену и что 17 лет его жизни потеряны, — опасается она.
В возможность «перевоспитания» своего мучителя в колонии девушка не верит. Наоборот, подозревает, что за эти годы он мог окончательно «озвереть». Она вспоминает, как на все их с Леной жалобы Мохов отвечал словами из «Божественной комедии» Данте: «Оставь надежду всяк сюда входящий…» Откуда у слесаря-заточника автоагрегатного завода такие познания, Катя не знает.
Срок, к которому суд приговорил Мохова, девушка называет слишком мягким и считает, что такие люди вообще не должны выходить на свободу.
Вынесение приговора Виктору Мохову и его сообщнице Елене Бадукиной
— Назначая ему наказание, суд исходил из того, что он никого не убил, но не учел, что попытки были. На следствии он признался, что в какой-то момент Лена ему «надоела» и он хотел ее умертвить. Суд не учел, что третий Ленин ребенок, которого она родила от Мохова уже после спасения из подземелья, погиб (малыш родился слишком слабым. — «Известия»). И что двух первых мальчиков он отнял у нее и подбросил в подъезд жилого дома (впоследствии детей усыновили. — «Известия»). Кроме того, пострадали наши родные. Моя семья распалась — папа на нервной почве стал пить и расстался с мамой, бабушка умерла от инфаркта, — описывает последствия тех лет в заточении Катя.
По мнению девушки, трагедия могла причинить ущерб еще более широкому кругу лиц, в частности приемным родителям сыновей Лены. Катя не исключает, что, усыновляя подброшенных малышей, люди ничего не знали об их происхождении, но после того, как история прогремела на всю страну, могли сопоставить события и отказаться от мальчиков. Так или иначе об их сегодняшней судьбе ей ничего не известно.
Очень немного известно и о Лене — со слов Кати, она тоже вышла замуж, работает, преподает английский. Детей у нее нет.
— Я просила номер ее телефона у нашей общей знакомой, но та сказала, что Лена не хочет его мне давать. Я хотела обсудить детали книги, поделиться с ней будущим гонораром. Но она не вышла со мной на связь. Я Лену понимаю, ей было гораздо тяжелее, чем мне, потому что она родила троих детей и последнего ребенка потеряла. Думаю, что я для нее напоминание о той боли, — говорит Катя.
Девушка пока не может привыкнуть к мысли, что человек, причинивший ей столько зла, выходит на свободу. Какое-то время она игнорировала этот факт, но теперь он начинает ее тревожить.
— Что будет, не знаю. Если честно, я немного в шоке, — признается она.
Белые пятна надзора
Правоохранительные органы обещают, что после выхода Виктора Мохова из тюрьмы над ним будет установлен административный контроль по месту жительства сроком на шесть лет. По словам полковника милиции в отставке Евгения Черноусова, такая мера применяется только к особо опасным рецидивистам, совершившим от трех и более преступлений, но в случае с Моховым ее вряд ли можно считать избыточной.
В местный ОВД и прокуратуру поступит уведомление о его освобождении, четыре раза в неделю Мохов должен будет отмечаться. Попытка скрыться от надзора повлечет для него новую уголовную ответственность, отметил эксперт.
По оценке собеседника «Известий», в России преступления сексуального характера в отношении несовершеннолетних наказываются намного строже, чем на Западе. Распространена планка от 20 лет до пожизненного лишения свободы, что фактически приравнивает эту категорию преступлений к умышленному убийству двух и более человек с отягчающими обстоятельствами. В других странах порог заключения начинается от 10 лет.
Система надзора за особо опасными преступниками в России налажена лучше, чем за преступниками вообще, однако стопроцентно эффективной ее назвать нельзя, говорит Черноусов. Дает о себе знать отсутствие постоянного наблюдения и ограниченность полномочий участковых.
— Человек может прийти отметиться, а чем он дальше пойдет заниматься, никто не знает. И если внешне он не совершает правонарушений, то ни один сотрудник полиции не имеет права задержать его или допросить, — говорит бывший милиционер.
С его слов, требование не приближаться к школам и детсадам на определенное расстояние, как правило, в полной мере тоже не соблюдается. В ряде стран эта проблема решается при помощи специального браслета, который помогает отследить перемещение человека в режиме онлайн. Черноусов считает, что неплохо было бы ввести такие браслеты и у нас.
С ним согласен и член комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Анатолий Выборный. Депутат полагает, что одних усилий участковых для надзора за педофилами явно недостаточно — должен работать институт превенции. Лица, совершившие подобные преступления, должны быть закреплены за конкретными подразделениями, внесены в отдельный реестр и подвержены гораздо большему количеству запретов и ограничений, вплоть до запрета вступать в семейные отношения, поскольку даже эти намерения могут оказаться преступными.
— Достаточно вспомнить недавний случай во Владимирской области, когда бывший заключенный вступил в близкие отношения с женщиной, а когда она ушла на работу, убил ее детей, — приводит пример депутат.
Он полагает, что для предотвращения роста преступлений на сексуальной почве законодатели могли бы пойти на такую крайнюю меру, как принятие закона о химической кастрации.
— Но это только в случаях, когда речь идет о подтвержденном медицинском диагнозе, а решение должны принимать медики, прокурор и судья, — уточнил Анатолий Выборный.
По его мнению, система надзора за особо опасными преступниками за последние десять лет в России в целом стала более совершенной. Тем не менее и она иногда дает сбои. В Саратове полтора года назад 35-летний Михаил Туватин, который ранее уже был судим за изнасилование молодой женщины, выйдя на свободу, изнасиловал и убил девятилетнюю школьницу Лизу Киселеву. Как отмечали тогда местные правоохранители, Туватин тоже ходил отмечаться к участковому.
Кастрация или пробация?
После гибели дочери мама Лизы Елена Киселева создала общественное движение «Лизонька», которое стало заниматься организацией безопасных подходов к школам, информировать местные власти о наиболее опасных участках. Одной из главных общественных инициатив Елены и ее соратников стало требование о создании открытого реестра педофилов.
— Смысл в том, чтобы сделать информацию о преступниках доступной для широкой общественности. Чтобы каждый, кто сталкивается с подозрительными личностями, мог зайти в эту базу и посмотреть, кто живет по соседству. Я лично хотела бы иметь такую возможность, ведь кто предупрежден, тот вооружен, — рассказала «Известиям» Елена Киселева.
Однако, несмотря на открытый характер дискуссии и остроту проблемы (инициатива опубликована на сайте Roi.ru), в голосовании приняли участие всего 1369 человек. При этом 147 голосов были отданы против открытия реестра.
— Хотела бы я посмотреть в глаза этих людей и понять, что ими движет, — не скрывает огорчения мама Лизы.
Нужна не химическая кастрация, а пробация (испытательный срок) таких преступников, считает психиатр-криминалист Сергей Ениколопов, исследующий в том числе сексуальные психопатологии.
— Кастрация ничего, кроме злобы, не вызовет. Кроме того, 10% преступников к этому виду вмешательства резистентны. Да и на совершение развратных действий в отношении детей это не повлияет, — объяснил эксперт.
А член общественного совета при МВД РФ Анатолий Кучерена считает, что преступников нужно не только контролировать, но и реабилитировать. Даже таких, как Мохов.
— Контроль без реабилитации вызывает гнев, и преступники сексуального «профиля» не исключение. Очень опасно, когда человек после освобождения ощущает себя изгоем в обществе, — уверен он.
С точки зрения эксперта, существующих законов вполне достаточно для адекватного контроля, но не тотального.
— Если мы хотим тотальный контроль, законы надо менять и дополнять, — отметил он и пообещал поднять вопрос об усилении административного надзора за бывшими опасными заключенными на ближайшем заседании общественного совета при МВД.
Непобежденная
Как бы ни было ужасно преступление, всегда открытым остается вопрос о его мотивах. Одним из немногих, кому удалось пообщаться с Виктором Моховым во время его заключения, стал датский писатель Карстен Граф. Он посвятил много книг феномену сексуальности, исследуя не только ее привлекательность, но и «разрушительную, темную сторону». Воплощением такой темной стороны для него и стал Мохов.
— Мне было важно понять, почему он совершил то, что совершил. Он говорил, что чувствовал себя очень одиноким и хотел жену, но добиваться этого таким способом может только сумасшедший, — сделал выводы датчанин. Его исследования легли в основу книги «Непобежденная», которую писатель посвятил не Мохову, а Кате.
Екатерина Мартынова, кадры оперативной съемки
— Целью написания этой книги было поддержать Катю в ее исцелении. Я пожертвовал ей всю прибыль от продаж, — рассказал «Известиям» Карстен Граф и сообщил, что книга выходит в свет на русском языке 27 марта.
Писатель считает: особенность такого рода преступников в том, что они пытаются морально победить свою жертву, взять над ней верх. Со слов Кати, тогда в бункере ему помогало в этом ее чувство вины.
— Я считала, что именно я виновата во всем случившемся, потому что села к нему в машину, и это меня очень угнетало. Но сейчас я абсолютно спокойна, потому что поняла — это полностью вина Мохова, — объясняет девушка.
Это знание в конечном итоге и помогло ей стать такой, какой увидел ее писатель, — уверенной в себе и непобежденной.
