Последние столичные театральные события обосновались на полюсах. С одной стороны, «театр театрыч» — «Мольер, avec amour» в «Табакерке», с другой — принципиальный «нетеатр» (то, что называется «вербатим») — «Деревня и я» в РАМТе, а посередине наш привычный мир, где, по мысли Шекспира, все мы актеры. К какому полюсу прибиться — вопрос желания и возможностей.
РАМТ собрал зрителей в аскетичную «Черную комнату». Сцены как таковой нет, на игральном пространстве стол и пара стульев, на заднике нарисованы окна, вместо стекол видеопроекция из жизни поселков городского типа и деревень. Живут в них в том числе мальчики и девочки лет 15–17, они и стали героями спектакля «Деревня и я». Их спрашивали — они отвечали. Нравится ли родной поселок (деревня). Где бывали, куда собираются поехать. Какой профессии хотят обучиться. Как складываются отношения со сверстниками, родителями, ну и вообще про жизнь, насколько им в ней уютно. Из этих рассказов автор проекта Элина Петрова слепила монологи и диалоги, читают их актеры Нелли Уварова и Сергей Печёнкин.
Общее впечатление — безнадега. Кажется, что пресловутый социальный лифт катастрофически заржавел и уже никуда не едет, а речь-то между тем об очень молодых людях, которым самое время реализовать себя на полную катушку.
Исключения (одна девочка ездит на английский, другая мечтает выучиться на повара, мальчик просто живет в кайф, подрался — и порядок) только подтверждают правило: скучно ребятам, жизнь они обустраивать не собираются, потому как ерунда всё это, а настоящее где-то далеко и недосягаемо, хотя от той же Москвы максимум километров пятьсот. Самое печальное в этих рассказах то, что ребята заранее знают: ничего у них не получится, и живут по замещению — хотел стать футболистом, а придется быть военным, им льготы и квартиру дают.
Режиссер Дмитрий Крестьянкин признаётся, что хотел бы обойтись без актеров. Хорошо бы, если о своей жизни рассказали сами ребята, но из-за финансовых трудностей этого не получилось. Хочется добавить — и хорошо, что так. Актеры придают всей истории необходимую дозу отстранения. Благодаря им речь идет уже не о конкретных мальчиках и девочках, чьи симпатичные фото возникают в ландшафтных окнах, а о хронической проблеме наших деревень и малых городов: не нужны они молодежи, и молодежь им не нужна. Театр, конечно, эту проблему не решит, но может, как дятел, долбить в больную точку, авось услышат. У проекта «Деревня и я» здесь перспективы необозримые. В спектакле рассказывается о семи населенных пунктах, а сколько таких на необъятных просторах нашей родины...
Если «Деревня» несет жизнь в театр, то «Мольер, avec amour» («Мольер, с любовью») делает прямо противоположное. Театр в жизнь его создатели продвигают последовательно, настойчиво и даже агрессивно. Впрочем, это веселая агрессия. Сергей Газаров — режиссер напористый, а большинство участников спектакля очень молоды, энергия, приличествующая возрасту, бьет через край. Самые юные недавно окончили колледж Олега Табакова, те, кто постарше, учились у самого Олега Павловича, а главную роль играет народный артист России Михаил Хомяков, педагог колледжа и тоже ученик создателя «Табакерки». К школьному сюжету я еще вернусь, а пока несколько слов об антураже.
Почти всё действие разворачивается на выдвинутом в зал подиуме, и при желании (режиссер призывает к желаниям прислушаться) любой посетитель может присоединиться к играющим. На премьере такого не произошло, но, когда в зале окажутся привычные для этого театра 100%, а буфет наконец выкатит «выпить-закусить», желающие наверняка найдутся — уж очень хочется испытать театральную эйфорию по полной программе, тем более что в помощь дерзающим будут авторы. На заднике выставлены три портрета: справа и слева Жан-Батист Мольер в парике, в центре — Михаил Афанасьевич Булгаков в бабочке. Персонажи выходят аккурат из сотворивших их голов, в портретах для этого имеются прорези. В финале волей художника Александра Боровского и с помощью компьютерной графики изображения сливаются: в зал испытующе глядит Жан-Батист Булгаков — дескать, как вам это? Духоподъемно, господин драматург. Иным трижды театр быть не может.
Во-первых, Мольер и его комедия «Мещанин во дворянстве», специально созданная, чтобы артисты показали себя во всем разнообразии. Во-вторых, Булгаков с его фирменным театром в театре, включивший в своего «Полоумного Журдена» мольеровских актеров, делящих роли в том самом «Мещанине». В третьих, ликующий гимн ремеслу, который исполняют все поколения школы Табакова. В прологе Михаил Хомяков выводит на подиум своих бойцов, щедро демонстрирующих фехтовальные умения, в эпилоге он же сообщает о том, что заготовок еще много: будет и вокал, и степ, и сюрприз в виде танца живота. Словом, сверх отыгранного спектакля еще и бонусы. Всё, как завещал Табаков: театра должно быть много. И вообще — когда театр перетекает в жизнь, она становится лучше.
Автор — доктор искусствоведения, профессор, редактор отдела культуры «Известий»
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
