Прошедший год был не самым щедрым на яркие новые фильмы. Голливуд планомерно переносил (и продолжает это делать) почти все свои блокбастеры до лучших времен, мы увидели только малую часть готовых картин. Отмененные или перенесенные в онлайн фестивали недосчитались премьер авторского кино — те тоже отодвинулись, пусть и не с такой помпой, как высокобюджетные экранные аттракционы. Виртуальные Канны не получили в свою программу самые интригующие релизы, и официальная программа этого МКФ — компромисс почти во всех отношениях. Во всех, кроме одного — пиксаровского мультика «Душа», важнейшего для легендарной студии и владеющего ей «Диснея» анимационного релиза. Тут Канны не продешевили, потому что, как мы теперь видим, это действительно важнейшее произведение и для ковидного года, и для семейной анимации вообще.
«Пиксар» — одна из самых смелых в тематическом отношении студия. Вот какими вопросами задаются персонажи ее фильмов. «Что делает произведенную на фабрике игрушку личностью?» «Может ли монстр из детских кошмаров превратиться в ангела-хранителя?» «Способен ли не умеющий говорить робот-мусороуборщик любить и жить полноценно?» «Что на самом деле движет человеком и могут ли его эмоции договориться друг с другом?» Но особое место в пиксаровском репертуаре занимает тема смерти и отношения к ней. Еще в мультике «Вверх» пролог мог шокировать: нам как бы презентовали историю любви, да только девочка там слишком быстро становилась женщиной, переживала выкидыш и последующее бесплодие, а потом умирала, и главный герой, уже глубокий старик, начинал свое движение к большой мечте. В 2020 году «Пиксар» продолжил этот непростой разговор в фильме с перекликающимся названием «Вперед» — про братьев, пытающихся хотя бы на один день воскресить умершего отца, чтобы обсудить с ним самые главные свои проблемы. Между этими двумя картинами была еще «Тайна Коко» про путешествие в мир мертвых.
И вот теперь — «Душа», где главный герой вообще мертвец, застрявший где-то в чистилище и обязанный решить для себя один очень важный вопрос. Этого персонажа зовут Джо. Между прочим, первый в истории диснеевских мультиков черный протагонист. Типичный лузер средних лет, Джо всю жизнь мечтал быть джазменом, но в итоге подрабатывает школьным учителем музыки, его вот-вот возьмут в штат. Внезапно он успешно проходит прослушивание у известной саксофонистки на позицию аккомпаниатора, его ждет первый настоящий концерт, но тут Джо нелепо погибает, и вот его душа уже несется на конвейерной ленте к Великому После. Но тут Джо резко перепрыгивает в юдоль предсуществующих душ, Великое До, и устраивается тьютором для древней, но все еще инфантильной безымянной душеньки под номером 22. Она не желает отправляться на Землю и воплощаться, и Джо решает, что ему нужно найти для нее «искру», смысл существования, призвание. У него, например, это музыка, а ей нужно что-то свое. Может, она будет рождена, чтобы петь, или работать парикмахером. Или выпекать ароматную, хрустящую пиццу?
Великая американская мечта, которая на самом деле не принадлежит только этой культуре, заключается в том, чтобы найти свой конек и с помощью труда, смекалки и удачи добиться очень и очень многого. А потом упокоиться в мире и, как язвительно показывают авторы «Души», безропотно проследовать в небытие среди других таких же состоявшихся личностей. Но как раз весь сюжет мультика построен на полемике с этой популярной и такой комфортной самоуспокоительной идеей. Потому что именно из-за нее кто-то попадает в неудачники, кто-то кончает с собой, а кто-то безосновательно считает себя лучше других, потому что у него получилось, а у других — нет. Можно сказать больше: «Душа» вообще выступает против идеи смысла жизни или цели. «Ничто так не мешает видеть, как точка зрения», — словно повторяют сценаристы фильма вслед за Дон-Аминадо.
Вместо этого они предлагают чувство жизни, радость, благодарность — что угодно, не налагающее на человека вроде бы никаких поручений, но при этом остающееся его долгом. В какой-то степени аналогом библейской мысли о том, что Царство Божие — внутри нас, а значит, незачем искать его где-то вовне. Невоплощенные души здесь могут позавидовать людям главным образом в том, что у тех есть все для постижения этого Царства, как это особенно трагично и глубоко сознают ангелы в «Небе над Берлином» Вима Вендерса. Между немецким шедевром и пиксаровским мультиком не менее тесная связь, чем с «Космической одиссеей», прямо цитируемой в финале «Души». Грандиозный кадр с младенцем, парящим в безвоздушном пространством над Землей, знаменует у Кубрика приближение какой-то принципиально новой эры, и здесь этот образ не пародируется, а воспевается. Пиксаровские мастера, словно бы предвидя катастрофу 2020 года, очень серьезно и настойчиво предлагают изменить свое мировоззрение, пока не поздно или, даже если уже поздно, как в случае с преждевременно усопшим пианистом Джо.
Пафос тут, конечно, уходит корнями в «Эту замечательную жизнь» Капры, «Рождественскую историю» Диккенса и в мировые религии, призывающие человека к метанойе или «умоперемене». В православии это называют покаянием. Да, в секуляризованном, явно облегченном варианте, но даже это для полнометражного «детского» мультика уже очень смело. «Дисней», пожалуй, поступил мудро, выпустив такой фильм под католическое Рождество на стриминге Disney+. Самое время собраться вместе, посмотреть про чужие души и задуматься о своей. В России в это время народу в прокате предложили богатырский пафос, а духовность приберегли на «после праздников», чтобы не мешать людям веселиться. Зато у нас «Душа» будет доступна на большом экране, и лестница в рай в таком варианте будет выглядеть еще эффектнее.
Автор — кандидат филологических наук, обозреватель «Известий»
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
