Чем дальше — тем ближе: зачем человечеству нужен был коронавирус?
Что такое пандемия? Важный урок для человечества, возможность переформатироваться, новое дыхание, отрезвляющая пощечина, возвращение ценности простых вещей, перемена отношения к себе и миру. Так звезды театра и кино, музыканты и режиссеры объясняют себе возможные причины появления на Земле COVID-19. Самые яркие высказывания на главную тему уходящего года — в подборке «Известий».
Дмитрий Харатьян, актер:
— XXI век, такой прогресс, мы столько всего знаем, но одна козявочка косит тысячи людей, она уже действительно изменила мир, и никто не может с ней разобраться. Такого никогда не было, чтобы все страны закрывали границы, — это же огромный удар по экономике. Мы уже изменились. Санитарные нормы будем выполнять, общаться осторожнее друг с другом — чем дальше, тем ближе, что называется. В этом смысле урок человечеству преподнесен важный. Но, конечно, нам еще предстоит осмыслить, для чего это было дадено.
Коронавирус нам доказал, что беда для всех одна. Если вирусом заболевают первые лица государств и самые богатые люди мира, понятно, что даже они при всех своих возможностях не в силах справиться с этой историей. Все мы под Богом, болезнь и смерть не выбирают. Странный вирус. Я одно только понял: чем больше мы о нем узнаем, тем меньше знаем.
Ирина Горбачева, актриса:
— Есть ли у пандемии высокий божественный смысл? Лично я только в таком ключе о ней и думаю. Если размышлять о том, что происходит, в контексте ужаса, смерти и лишений, то мигом попадешь черную дыру, уйдешь в депрессию, свалишься с хандрой и будешь бояться всех людей. Вирус уже никуда не денется, он пришел к нам по адресу и сделает то, что должен сделать.
Это неправильно — смотреть на всё через призму того, что тебя хотят уничтожить. Всевышний не этого хочет, а дает возможность пересмотреть всё, что ты в жизни делал, замедлиться, остановиться, переформатироваться, поменять взгляд на многие вещи, отношение к себе, к окружающим. Лично для меня это великое время.
Петр Федоров, актер:
— Всю нашу жизнь в этом году срежиссировал COVID-19. Произошла тотальная мобилизация всего человечества. Один пирог на всех. Мы живем в очень интересное время. Начали ценить все свои ресурсы: и внешние, и внутренние. На самом деле могу предположить, что мы уже давно изменились, просто настолько разогнались, что не имели возможности осознать это на бегу. И как ни странно, кроме выживания сейчас как никогда стало актуально созвучие с собой. Мощный момент самоидентификации.
Иван Твердовский, режиссер:
— В этом смысле я никакой не предсказатель, не философ, а такой же, как и все, обыватель — человек, который какие-то свои глупые мысли анализирует и обсуждает со своим кругом, с друзьями. Есть две вещи, которые я абсолютно четко понимаю. Если брать современную историю за последние сто лет, человечество стало сильно коммуникативным, пребывает в абсолютном соитии. Век назад невозможно было представить, что ты можешь перемещаться по планете, как блоха, скакать по ней. Люди стали довольно распущенны не только в сексуальном смысле — общепланетарная степень тактильности была немножко нарушена. У нас все заболевания, не только COVID, ходят вот так по планете. В разных системах, разных странах, в совершенно разных обществах не могут отладить эти процессы. Где-то картина лучше, где-то хуже. В развитой Скандинавии, в Европе одна ситуация, в Африке, в Индии совершенно противоположная, но так или иначе люди начали стали ближе к друг другу тактильно.
Второй момент: население планеты — семь с лишним миллиардов, еще никогда здесь не жило столько людей. Эти шесть миллиардов, которые появились за последние сто лет, дают о себе знать. Планета, природа, мироздание защищается от человека, который все-таки уже почти смирился с тем, что он будет здесь жить вечно, будет так же вечно размножаться, заполонит и захватит все.
Дмитрий Нагиев, актер:
— Как повлиял на нас коронавирус? Если не брать в расчет трагедии людей, которые от него пострадали, — а мы знаем, что многие умерли, многие тяжело перенесли его, многие до сих пор болеют... Если не брать в расчет труд врачей, которые валятся с ног, а я знаю, что это так, есть знакомые в этой среде, — то, думаю, всё остальное может пойти нам на пользу. Правда, смерть людей — их уже не вернешь — эту пользу перечеркивает.
Изменится ли что-то? Давайте будем честными: у некоторых, возможно, что-то изменится, но по большому счету нас — тех, кто сейчас живет на этой земле, — уже не изменить. Мы должны уйти, чтобы пришли те, кто будет строить всё совершенно иначе. Мы с вами уже живем в абсолютном мраке и шли к нему достаточно давно. Я говорю о том, что мы в принципе сделали на этой планете. Ведь наверняка существует множество прекрасных миров. Почему мы выбрали именно этот тупиковый путь развития?
Сергей Безруков, актер, худрук Губернского театра:
— Считаю, что всё, происходящее с нами, — это новое дыхание. Коронавирус стал неким предостережением всему человечеству: чуть-чуть подумать о себе, задуматься о будущем, о настоящем, остановиться на мгновение. Весеннее самоуединение — слово «самоизоляция» мне не нравится — дало нам всем этот шанс.
Александр Устюгов, актер:
— Коронавирус — как отрезвляющая пощечина. Она оказалась болезненной, но помогла некоторым пересмотреть свой взгляд на окружающий мир. Помню, за месяц до самоизоляции, когда я предлагал каким-то людям работу, они в ответ мне фыркали: «За эти деньги не хочу, скучно, неинтересно. Я лучше дома посижу». И вот потом, когда «дома посижу» осталось единственным навязанным выбором, мне так хотелось с этими людьми снова поговорить и спросить, что они теперь думают относительно того нашего диалога.
Изменимся ли мы после всего пережитого? По этому поводу есть анекдот. Человек выпал из окна пятого этажа, и пока он летит, говорит: «Господи, дай мне жить, я брошу пить, курить, никогда не буду изменять жене». Вдруг он зацепился штанами за сук, повисел, отдышался и сказал: «Фу! Полсекунды летел, а столько всякой ерунды в голову пришло!» С коронавирусом, уверен, будет то же самое — люди достаточно быстро оправятся и заживут по-прежнему. Может быть, перестанут здороваться за руку и начнут кланяться на расстоянии, или появится какая-нибудь новая хипстерская мода на ношение перчаток, или будем всегда ходить в масках, как китайцы. Они же и до пандемии в них ходили.
Вадим Репин, скрипач:
— К сожалению, коронавирус сегодня — это имя всему на свете. Мысль у всех одна и та же: «Что будет дальше?» Предсказать это невозможно. В Китае эпидемия быстро пошла на спад. Им это удалось, но там другое общество — они по-другому воспринимают приказы и постановления. Китайцы — люди другого склада, иначе воспитаны, гораздо более дисциплинированные. В Европе и в России народ более либеральный. У нас все поначалу цитировали статистику: «Молодых это не касается». Но на самом деле это коснулось всех.
Мария Миронова, актриса:
— Из-за коронавируса многие поняли ценность главного: нужно, чтобы ты и все твои близкие были здоровы, чтобы можно было просто с любовью существовать, чтобы была какая-то еда. Наконец-то вернулась ценность простых вещей в виде книжек, общения с близкими. 2020-й год — это очень показательная история для людей. Мне кажется, всё это не случайно.
Виктор Добронравов, актер:
— Зачем человечеству нужна пандемия? Много теорий заговоров, я в них не особо разбираюсь. О себе скажу, что был рад провести 3,5 месяца в кругу семьи, мне это было необходимо. Например, нужно было остановить всю планету, чтобы мой папа (актер Федор Добронравов. — «Известия») перестал работать, играть спектакли и сниматься в кино. Когда всё закрыли, у нас появилась возможность видеть друг друга, общаться. Мне было полезно соскучиться по работе, подумать о том, чем хочу заниматься.
Юрий Муравицкий, режиссер:
— Люди находятся в некотором шоке от происходящего, многие еще даже не готовы отпустить реальность, в которой жили до пандемии. Многие и вовсе продолжают отрицать происходящее — это так называемое COVID-диссидентство. С точки зрения психологии нормальная реакция. На осознание нужно время.
Мы только в самом начале переоценки отношения человека к себе и миру. А пока просто замерли, выпучив глаза. Мой мастер Михаил Борисов как-то назвал эту первую фазу реакции «испуганная лань» — эти животные застывают на месте, услышав хруст ветки в лесу. Уверен, что большинство из нас даже не допускало вероятность того, что в XXI веке может произойти нечто подобное. Мы гораздо беззащитнее, чем могли представить себе. Всё это будет переосмысляться прежде всего в искусстве, в том числе и в театре. А когда всё закончится, у нас будет еще долгая-долгая рефлексия.
Ведь до сих пор огромное количество людей по всему миру отказывается верить в опасность, поддается глупым теориям заговора. Новое Средневековье... За несколько столетий ничего по большому счету не изменилось. С одной стороны, это невероятно горько наблюдать, с другой — смешно. У нашей цивилизации фатальное нежелание взрослеть.
