В 2021 году в наших театрах прибавится спектаклей по произведениям русской литературной классики. Афишу пополнят не менее 50 премьерных постановок. Минкультуры уже сформулировало соответсвующие предложения. Почин, безусловно, благородный, но есть нюансы, способные свести на нет его эффективность.
Как отмечают в ведомстве, «необходимо инициировать появление еще большего числа премьер по произведениям выдающихся русских классиков в драматических и детских театрах». Для этого предлагается начиная с 2021 года предусмотреть дополнительное ежегодное финансирование в объеме 200 млн рублей на грантовую поддержку театральных коллективов. Гранты распределят на конкурсной основе с защитой концепций. В приоритетном порядке будут рассматриваться спектакли по литературе школьной программы, премьеры по сочинениям русских классиков в их юбилейные года.
Про «детские» спектакли вопросов нет, предложение здравое, хотя режиссерам не прикажешь. Что-то не видно в афишах этого года юбиляров Бунина и Куприна, видимо, их предпочитают читать. Зато юбиляра Чехова ставят независимо от дат и эпидемиологических ограничений. Но грант всё может изменить, отработают как надо, можно не сомневаться.
А вот в связи с русской классикой школьной программы вопросы возникают. С одной стороны, дело полезное, приобщающее подрастающее поколение к отечественной культуре. С другой — непонятно, как к нему подступиться, по каким критериям принимать заявки на гранты, как контролировать результат. Минкультуры пока ни о чем таком не сообщает, а между тем это — главное. Ведь что скрывать, нововведение подразумевает не только пополнение сценической классики, она и так пополняется. Основная цель куда более прагматическая — заместить чтение.
Увы, речь именно об этом. Ни для кого ни секрет, что дети нынче читают мало, всё больше картинки в гаджетах смотрят, а для освоения школьной программы по литературе навык чтения требуется нешуточный. Но даже хрестоматию с «избранными местами», спасение советских школьников, нынешним освоить не под силу. Поэтому пользуются интернет-кейсами с краткими содержаниями великих произведений. Степень краткости выбирается в зависимости от усердия и наличия свободного времени. С «Войной и миром» Л.Н. Толстого можно ознакомиться за 25 минут или за 45, особо усидчивым и интересующимся предлагается сделать это за час. В пакет в этом случае входят характеристики персонажей («Андрей Болконский — герой, который олицетворяет усталость молодого поколения от пустоты светской жизни»).
После таких лайфхаков знакомство юношества с классикой посредством инсценировок видится очень разумным выходом. Времени будет потрачено больше — в «Мастерской П. Фоменко» «Война и мир» идет 3 часа 40 минут с двумя антрактами, и это только «начало романа», но зато тут и картинка, и текст, и обмен живой энергией. Ничего удивительного, что учителя-словесники горой стоят за инсценировки. Уж если дети не читают, то пусть хотя бы смотрят качественные прочтения, а когда попадается такой шедевр, как у Фоменко, так и вообще счастье.
Казалось бы, в чем проблема? Московские театры русскую классику, в том числе школьную, привечают. Иди и смотри. Вопрос только в том, что школьники добавят к «краткому содержанию». Придет, скажем, ученик на «Трех сестер» в МХТ имени Чехова и узнает, что поручик Тузенбах — женщина, а любимый романс у него (нее) «Давайте выпьем, Наташа, сухого вина» из репертуара Андрея Державина. Или сходит на «Мертвые души» в Гоголь-центр, где все персонажи, включая Коробочку и жен помещиков, мужчины и все вожделеют Чичикова. А вот совсем свежий, октябрьский пример — «Бульба. Пир» в Театре на Малой Бронной. Тарас Бульба — террорист, у панночки объявился папа, политкорректный западник, насилующий собственных детей. Да что взрослые театры, в детско-юношеском РАМТе и то близко к тексту не играют. Дуня в «Станционном смотрителе» произносит монолог о женской свободе, немыслимый для девушки, воспитанной в домострое.
Конечно, есть театры, где с классикой не экспериментируют. Например, Малый, цитадель традиции, там трепетное отношение к оригинальному тексту не изменилось со времен открытия. Или имени Моссовета, где режиссер Юрий Еремин, много лет занимающийся инсценировками, создал свой литературный театр. На его последней премьере, «Герое нашего времени», четверть зала школьники — учителя знают, куда вести своих подопечных.
В идеале именно таким театрам и прочтениям надо выделять гранты, прописав при этом целый ряд требований. Для адекватного воплощения классики спектакль должен обойтись без искажений смыслов и нарочитой актуализации, максимально сохранить авторский текст и отказаться от гендерных, социальных и прочих перверсий. Другими словами, интерпретация обязана чтить и дух, и букву оригинала. Вроде бы всё ясно и прозрачно, но есть одна закавыка. Самые яркие и запоминающиеся театральные прочтения литературы появляются, когда режиссер не только не боится отойти от первоисточника на приличное расстояние, но считает это своей первейшей задачей. У кого-то такое происходит интуитивно, кто-то твёрдо знает, что литература и театр суть разные искусства и что хорошо для одного, неприемлемо для другого. Ну а зрителю, знакомому с оригиналом, а тем более любящему его, хочется получить как минимум интересную режиссерскую трактовку. Оригинальный концепт он усвоил, свой у него, как правило, есть. А вот что по по этому поводу думает режиссер, по меньшей мере, любопытно.
Но триумфы творческой свободы на замещение чтения работать не будут. И шансы получить грант у них минимальные. Зато возрастают шансы на появление стреднестатистических спектаклей, ничем особенным, кроме следования первоисточнику, не примечательных. Как преодолеть противоречие между педагогической целесообразностью и художественной необходимостью? К сожалению, никак, оно непреодолимо. Литература и сцена, повторюсь, разные вещи. Время отсеет как занудное пересказывание оригинала, так и разнузданный хайп по отношению к нему.
Так что лучше позволить театру саморазвиваться и пойти другим путем, направив средства и усилия на возрождение чтения. Программа поддержки и развития детского и юношеского чтения в Российской Федерации была утверждена еще в 2017 году, стартовала в 2018–м и продолжится до 2023-но. Пока организаторы, несмотря на обилие мероприятий в детских библиотеках и на книжных ярмарках, о результатах не отчитываются. Возможно, что-то пошло не так. Но это уже тема другой колонки.
Автор — профессор, доктор искусствоведения, редактор отдела культуры «Известий»
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
