Прежде всего 2020-й стал годом 75-летия Победы в Великой Отечественной войне. Сегодня эта дата приобретает особое историческое значение. Переходит, как говорят специалисты, в режим «постпамяти», ведь свидетелей тех событий становится исчезающе мало. Но это то прошлое, которое очень важно для нашей национальной солидарности и общественного самосознания. Поэтому приобретают новый смысл традиционные для России общественные и государственные памятные мероприятия. Возрастает необходимость всеобщего персонального участия в них всех наших граждан, восстановления и сохранения местной, семейной, межпоколенческой памяти.
Этот праздник имеет и международное значение как символ сотрудничества, партнерства, дружбы разных народов перед лицом опасности мирового масштаба. Кроме праздничных программ и международных визитов сегодня крайне важна совместная работа ученых разных стран и просто энтузиастов по оцифровке и публикации архивов, государственных и личных. Возрастает общественная роль историков и архивистов, и этой миссии мы как гуманитарный университет стараемся соответствовать.
Кроме того, 2020-й стал, конечно, годом пандемии, которая нанесла удар по всем: кто-то потерял близких, кто-то — коллег. Это невосполнимые потери. Пострадала и система образования. Сегодня все занятия переведены в режим удаленного взаимодействия, что, по мнению многих педагогов, трансформировало образовательную коммуникацию. Весной закрылись границы, и на время стали невозможны многие крупные запланированные международные научные конференции, культурные и просветительские мероприятия.
Но такие вызовы повышают системный общественный «иммунитет», заставляют нас меняться и нередко ускоряют прогресс. В обществе давно назрел запрос на использование интернет-технологий, на частичный переход обучения в цифровой формат. К примеру, электронные образовательные ресурсы и платформы стремительно развивались до всякого локдауна и прочих карантинных мер. Давно создавались цифровые «банки» курсов, видеолекций, материалы к очным занятиям выкладывались в личные кабинеты студентов в интернете. Это очень удобно и для привычного обучения в реале. Пандемия лишь ускорила их внедрение в практику. Это, конечно, потребовало от образовательных организаций чрезвычайных организационных усилий и затрат: закупить новое оборудование и программное обеспечение, полностью перестроить расписание, учесть интересы и особенности всех участников образовательного процесса — студентов, преподавателей, родителей. Долгое время мы работали в смешанном формате, это тоже непростой опыт. Но практика показала, что со всем можно справиться, договориться, найти компромисс.
Думаю, многие элементы дистанционки останутся с нами навсегда, даже когда ситуация нормализуется и студенты вернутся в аудитории. Мы в университете будем поддерживать эту линию развития, расширения университетской среды, развивать ресурсную базу, искать новые возможности для решения специфических задач, например более активно использовать интернет-инструменты для изучения иностранных языков, будем создавать и обеспечивать доступ в электронные библиотеки и цифровые архивные хранилища, потому что из-за закрытия библиотек и архивов могут приостанавливаться научные исследования.
Парадоксальным образом удаленка имеет и позитивные приращения. Например, оказалось, что научные семинары и конференции в онлайн-режиме можно проводить гораздо чаще и с гораздо более широким охватом участников. Сначала мы переносили все на потом, а затем поняли, что можно действовать прямо сейчас. Это очень оживило научную жизнь после первоначального оцепенения, которое было весной.
Оказалось, что можно не ждать, когда крупный специалист по вашей теме приедет в Россию с другого конца мира, а пригласить его прямо сейчас обсудить важные проблемы в онлайн-формате. Это еще и экономит бюджет — на перелеты, организацию встреч, массового размещения и т.д. Конечно, это поначалу непривычно, исчезает особый дух круглых столов и научных «летних школ» с их живой коммуникацией, общением в кулуарах. Но сетевая структура науки, сеть научных контактов не только не прекратила развиваться и укрепляться, она дала неожиданный рост поверх границ и непреодолимых на сегодняшний день пространств. Это новый, потрясающий эффект, во многом компенсирующий возникшие неудобства. Кто-то говорит, что мир перестал быть глобальным, снова сжался до изолированных друг от друга локаций, распался на множество осколков. Но мир интеллектуального взаимодействия, наоборот, стал теснее, мы стали ближе друг другу. Я думаю, это, безусловно, будет иметь позитивные последствия для развития науки, обмена идеями, преодоления каких-то информационных дефицитов, а в некоторых случаях и для преодоления отставания отдельных научных школ в тех или иных областях.
В этом году были, разумеется, и другие проблемы. На мой взгляд, вызовом для гуманитарного знания и образования являются сегодняшние мировые скандалы в политической сфере, кризис прежних моделей социального взаимодействия различных групп, выразившийся в новой постановке вопросов расизма, сексизма, какого-то неявного, непрямого применения насилия. Сегодня, когда о происходящем в мире нас информируют не только традиционные СМИ, пусть даже перешедшие в более скоростной интернет-формат, многое стало выглядеть иначе. Оказалось, что существуют формы дискриминации, о которых не говорят официально и нужны специальные усилия, чтобы услышать и понять те голоса, которые звучат в социальных сетях и которых ранее вообще никто не мог услышать, их просто не было. А общество должно слышать эти голоса, иначе распространение тех же социальных сетей будет способствовать непредсказуемому росту и эскалации межэтнических, межконфессиональных и иных социальных и политических конфликтов.
При этом все острее становится проблема дезинформации, постправды, которая представляет собой не столько ложь, сколько мощный поток данных, которые порой просто невозможно проверить из-за колоссальной скорости их передачи. И проблема не только в достоверности этих данных, а в том, что распространение такой информации может приводить к неожиданной мобилизации людей, которые их получают, социальным взрывам, девиантному поведению отдельных граждан и групп. Мы все это видим в новостях — порой немотивированные протесты, непрогнозируемые электоральные эффекты, вспышки насилия, травля людей по разным поводам, нередко совершенно надуманным, или просто по ошибке.
Все это, конечно, возникло не сейчас, но 2020 год показал, во-первых, какими острыми могут быть новые социальные конфликты, и, во-вторых, что эти новые гуманитарные вызовы начинают осознаваться общественностью во всем мире.
Автор — доктор исторических наук
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
