75 лет назад — 20 ноября 1945 года — в Нюрнберге начал работу международный военный трибунал над главными нацистскими преступниками. Итогом процесса стало осуждение идеологии и практики национал-социализма, а также нацистов и их пособников.
В моем детстве было две взрослых книги, которые я помню ровно столько, сколько самого себя. Первая — серый «кирпич» «Воспоминаний и размышлений» маршала Георгия Жукова: форзацы книги и ее отдельные листы до сих пор хранят следы моих первых опытов «чистописания» — корявых каракулей еще не имеющего ни читать, ни писать ребенка. Вторая книга — темно-зеленый толстенный том Аркадия Полторака «Нюрнбергский эпилог». Тогда я не знал, ни что значит «Нюрнбергский», ни что такое «эпилог», я просто с интересом разглядывал картинки.
В память навсегда врезались физиономия приветливого американского сержанта Джона Вудса с веревочной петлей в руках — того самого, что исполнил смертный приговор в отношении главных нацистских преступников, и сосредоточенное лицо главного обвинителя от СССР Романа Руденко (видимо, меня привлекла фамилия, отдаленно напоминающая мою). А также фото скамьи подсудимых — подперший голову рукой Герман Геринг и вскинувший брови домиком Рудольф Гесс. Именно тогда я и узнал эти имена.
Наши союзники — американцы и англичане — не хотели этого суда. Известны слова госсекретаря США Корделла Халла, еще в 1942 году заявлявшего о необходимости «расстрелять и уничтожить физически все нацистское руководство». «Мы должны быть по-настоящему жесткими с Германией, — вторил подчиненному президент Франклин Рузвельт. — Немцев нужно либо кастрировать, либо обращаться с ними таким образом, чтобы они забыли и думать о возможности появления среди них людей, которые хотели бы вернуть старые времена».
Казнить верхушку Третьего рейха без суда и следствия предлагал и британский премьер Уинстон Черчилль: в отличие от американцев, не испытавших на себе ужасы немецких авианалетов, у англичан был куда более длинный список претензий к нацистам. Всё изменила позиция Сталина. Вождь Советского Союза, не раз одобрявший бессудные казни внутри своей страны, в отношении общего врага был гораздо более щепетилен: он понимал, что только безупречное с правовой точки зрения решение суда способно закрепить главные уроки Второй мировой войны и создать основу для новой системы международных отношений. В итоге «линия Сталина» возобладала. Окончательное решение было принято на встрече лидеров «большой тройки» в Ялте.
Итог судебных заседаний хорошо известен: 12 лидеров Третьего рейха трибунал приговорил к смертной казни через повешение: это Герман Геринг, Иоахим фон Риббентроп, Вильгельм Кейтель, Эрнст Кальтенбруннер, Альфред Розенберг, Ганс Франк, Вильгельм Фрик, Юлиус Штрейхер, Фридрих Заукель, Альфред Йодль, Артур Зейсс-Инкварт и заочно — Мартин Борман. Три человека получили пожизненное заключение, двое были приговорены к 20 годам тюрьмы, один — к 15 и один — к 10. Еще троих подсудимых в конечном счете оправдали, хотя представители СССР пытались опротестовать это решение.
Однако историческое значение Нюрнбергского трибунала состоит вовсе не в приговоре конкретным лицам. Гораздо важнее решения, имеющие не персональный, а сущностный характер.
В Нюрнберге были объявлены преступными главные звенья государственно-политической машины нацистской Германии — Национал-социалистическая партия, гестапо, СС. Членство в них также было признано преступным. При этом суд вынес решение о личной ответственности рядовых исполнителей людоедских приказов Гитлера и его подручных. Как заявил на процессе один из обвинителей, «никто, кто сознательно отрекся от своей совести в пользу этого чудовища (...), не может теперь жаловаться, если он будет привлечен к ответственности за соучастие в том, что сделал его хозяин».
Также трибунал дал правовое определение «геноцида» — явления, приобретшего в годы войны массовый характер, а кроме того, осудил войну как способ решения международных конфликтов: «Война по самому своему существу — зло. Ее последствия не ограничены одними только воюющими странами, но затрагивают весь мир. Поэтому развязывание агрессивной войны является не просто преступлением международного характера — оно является тягчайшим международным преступлением».
Увы, спустя 75 лет решения, принятые в Нюрнберге, как и вся послевоенная система международных отношений, подвергаются эрозии. Конечно, никто публично не кричит о том, что определения международного военного трибунала, равно как и ялтинские договоренности, морально устарели или были приняты под нажимом Сталина. Однако подспудная работа идет давно.
Еще в 2004 году предложенная Генеральной Ассамблеей ООН по инициативе России и ряда других стран резолюция, направленная на борьбу с героизацией нацизма и неонацизма, была отвергнута нашим бывшим союзником в войне — Соединенными Штатами, а также Канадой и Украиной — одной из наиболее пострадавших от злодеяний нацистов республик бывшего СССР. А уже в прошлом году Европарламент принял скандальную резолюцию, фактически ставящую Советский Союз на одну доску с гитлеровской Германией.
Это недальновидное решение, уравнивающее победителей нацизма и сам нацизм, — прямой путь к оправданию самого страшного зла ХХ века, а значит, и к дезавуированию решений Нюрнберга. Пойдут ли и дальше по этому пути США, решатся ли наши бывшие союзники в Западной Европе вновь стать заложниками интересов своих восточных собратьев по ЕС — в особенности тех, чьи предки воевали по ту сторону советско-германского фронта? Отрицать такую возможность, увы, нельзя. Однако если это произойдет, это будет уже другой мир. И это очень нехорошая для всех перспектива.
Автор — главный редактор журнала «Историк»
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
