«Во время карьеры лыжника я был спортивным монахом»
Неделю назад на проходившем в Москве футбольном матче Лиги наций между Россией и Венгрией (0:0) на трибунах присутствовали знаменитые спортсмены, приглашенные на игру РФС. Среди них был и лыжник Александр Легков, чемпион Олимпийских игр 2014 года в Сочи. В перерыве встречи он дал интервью «Известиям», в котором рассказал о своих походах на футбол, предстоящем лыжном сезоне, шансах Александра Большунова сохранить звание обладателя Кубка мира, а также о перспективах зимних видов спорта во время пандемии.
— Как оказались на матче? Часто ходите на футбол?
— В основном когда приглашают друзья. Среди них много болельщиков и ЦСКА, и «Спартака». Поэтому стараюсь держать нейтралитет. Главное, чтобы футбол красивый показывали. Ну и за играми сборной, конечно, слежу. Хочется, чтобы она выступала как можно лучше.
— Есть знакомые среди футболистов? Можете назвать любимых игроков?
— Чаще пересекаюсь с теми, кто уже завершил карьеры. Например, с Русланом Пименовым и Александром Мостовым. Иногда играю с ними в футбол. С такими мастерами можно бегать и не уставать, а самое главное в игре — подставить ногу, когда они отдадут тебе пас (улыбается).
— Вы знаете футболиста Антона Заболотного? Он вам никого не напоминает? Считается, что они с лыжником Александром Большуновым похожи, как братья-близнецы.
— Вполне возможно. Но вообще все люди на кого-то похожи. Меня одно время сравнивали с Ромой Зверем. Еще давно был клип «Всё, что тебя касается». Его крутили по телевизору, и в команде ребята постоянно говорили: «Смотри, тебя показывают». А я еще был молодой и к такой славе не привык (смеется).
— С учетом второй волны пандемии может случиться, что стартующий в декабре сезон в зимних видах спорта, включая лыжные гонки, пройдет при ограниченной посещаемости или вообще без зрителей — как это, например, происходит в футболе. Как это скажется на спортсменах?
— Футболу, мне кажется, тяжелее. Потому что здесь все игры зависят от болельщиков. Когда сидишь на трибунах, где мало зрителей, ощущаешь себя как на тренировке. Люди к этому не привыкли. У нас в лыжных гонках все-таки проще. Зрители занимают места вдоль всей трассы и кажется, что их не так много. А тех, что на трибунах стадиона, ты практически не слышишь. На футболе или хоккее влияние болельщиков на игру намного больше.
Я понимаю, что такое COVID-19, сам им переболел в июле. Непонятно, к кому прилетает болезнь и кто как с этим справляется. У каждого своя история с этим коронавирусом. Поэтому всем надо быть аккуратней, носить маски, даже если уже есть антитела. Это вопрос социальной ответственности. Люди же не знают, что ты здоров, а ты не будешь ходить и кричать на каждом углу, что уже переболел. В любом случае очень хочу, чтобы всё это быстрее пошло на спад и болельщики приходили на матчи. Это важно и для них, и для футболистов. При полных трибунах другое ощущение игры.
— Как думаете, федерациям по зимним видам спорта стоит до упора держаться за возможность проводить соревнования, или часть этапов Кубка мира уже можно отменять?
— Думаю, у зимников ситуация проще. Соревнования в основном проходят на открытом воздухе и на более просторных площадках. Когда в марте отменяли последние этапы Кубка мира по лыжным гонкам, это, на мой взгляд, было вызвано всеобщей паникой начала пандемии. Тогда еще врачи не понимали, что делать. Коронавирус был чем-то новым. Сейчас заболевших больше, а ограничения уже не такие серьезные. Поэтому, надеюсь, лыжный сезон состоится. Ребята будут бегать, а мы станем приезжать и болеть. Все-таки в лесах и горах, на многокилометровых трассах, в незамкнутом пространстве проводить состязания проще, чем на футбольных и хоккейных стадионах.
— Вы сказали насчет профессиональных соревнований. А что делать с массовыми, вроде «Лыжни России»? Их стоит проводить, если уровень заболеваемости останется тот же, что сейчас?
— Если он сохранится на нынешнем уровне, то надо быть аккуратней. Не знаю, как здесь быть. Вопрос спорный. Надо об этом задуматься, потому что на таких соревнованиях на старте стоит огромное количество народу — около тысячи человек. Кто-то может болеть и, сам того не зная, передавать инфекцию другим участникам.
— Как вы отнеслись к недавним дискуссиям о необходимости запретить использовать в смазках фтор и решению Международной федерации лыжных видов спорта (FIS) пока не вводить этот запрет?
— Сейчас основной довод в пользу запрета — спасение природы. Может быть, снега будет больше, если фтора станет меньше. Не знаю, насколько это реально. Но когда бежишь без фтора, на одном парафине, то лыжи двигаются медленнее и ощущения другие. Поэтому то, что FIS перенес запрет фтора, — это хорошо. Меньше трудностей для лыжников и сервисменов.
Применение фтора наработано годами. И сейчас перестраиваться на новый лад будет непросто. К тому же непонятно, по каким стандартам организаторы станут определять, у кого фтор есть на лыжах, ведь они насыщаются много лет. И сейчас у тех из них, на которых постоянно был фтор, могут определить его следы, что грозит попаданием данного инвентаря и его владельца под запрет. Это дисквалификация, а затем процесс подбора новой пары лыж. Которую нужно откатывать.
А ведь у лыжников не одна-две пары лыж, а 30–40. И все их придется проверять. Очень много работы и перестроений для лыжников и сервисменов. Но в общем, если все будут бегать в равных условиях — не важно, с фтором или без него — борьба будет равной. Просто вопрос в том, как перестраиваться. Говорят, у нас, в России, такие технологии, что можно и без фтора работать. Поэтому, возможно, нашей стране его запрет будет даже выгоден.
— Александр Большунов удержит «Большой хрустальный глобус» победителя Кубка мира?
— Я думаю, он должен это сделать. Это безумно одаренный и универсальный спортсмен, хорошо бегающий и спринты, и дистанции. Вопрос, насколько долго его хватит. Но будем надеяться, что надолго. Что он такой же одаренный, как великие спортсмены вроде пловца Майкла Фелпса, легкоатлета Усэйна Болта и биатлониста Уле-Эйнара Бьёрндалена. Пускай бегает и радует болельщиков. С таким потенциалом, стремлением к соревнованиям и рвением к тренировкам Большунов — спортсмен номер один на несколько лет вперед. Конечно, всё должно быть в меру. И душевно отдыхать тоже надо, в том числе сходив на футбол или хоккей, если приглашают. Но сейчас Саня зациклен только на лыжах и результатах. Хотя у него еще вся жизнь впереди: парню всего 23 года. Думаю, он наверстает, если захочется на что-то отвлечься от лыж.
— Сергей Устюгов вернется на свой уровень двух-трехлетней давности, когда выигрывал два золота чемпионата мира?
— Очень надеюсь, что вернется. Сереге все-таки немножко посложнее, чем Большунову. Он другого склада характера, хотя по-своему тоже сильный спортсмен. Надеюсь, что те моменты, когда у Устюгова не было результатов, прошли. Надо только справиться с теми психологическими проблемами, которые ему, возможно, мешали. Мне кажется, если Серега посмотрит в сторону и увидит, как тот же Большунов тренируется, начнет жить в лесу и думать только о лыжах, то станет таким же лидером и будет биться с Александром за Кубок мира.
— Вы сами жили в лесу во время карьеры лыжника?
— Да. Я, может, менее одаренный, чем Большунов. Во всяком случае в плане универсальности, поскольку не бегал спринт. Но с каждым годом, переходя из юниорской сборной в основную, доводил себя до такого состояния, что был спортивным монахом и жил в лесу, думая только о результате, восстановлении, сне, о том, как правильно есть, как вовремя лечь спать и сделать массаж. Могу назвать себя трудоголиком. Это не одаренность. Хотя от родителей мне в плане ген кое-что досталось, но остальное было достигнуто через труд. Впрочем, в нашем виде спорта по-другому нельзя.
— Та ваша жизнь в лесу похожа на самоизоляцию, которая была в России на ранней стадии пандемии?
— Чем-то похожа. Хорошо, что в нашем лыжном спорте можно везде тренироваться. Даже в замкнутом пространстве квартиры всегда есть возможность сделать какие-то упражнения и получить нагрузку. Этим и хорош наш вид спорта. Было бы только желание.
