Влияние и поглощение: зачем в РФ хотят создать «углеродный рынок»
Российский бизнес ищет способ избежать потерь, которыми грозит введение в ЕС «углеродного налога» на импортные товары. На этой неделе в РСПП будет создан специальный орган по разработке системы компенсационных мер, включающих организацию системы национальной добровольной торговли эмиссионными сертификатами, подтверждающими сокращение парниковых выбросов предприятий. В частности, промышленники предлагают создать в стране углеродный рынок, став поставщиком «единиц поглощения СО2» для различных компаний — в том числе и иностранных. Однако эксперты полагают, что инициатива вряд ли сможет принести ожидаемые результаты. Всё упирается в тот факт, что статья Парижского соглашения, которая регулирует перенос результатов сокращения выбросов из одной юрисдикции в другую, пока не работает на практике.
Замести «след»
Принятие Европейским союзом так называемой Зеленой директивы, предусматривающей введение трансграничного углеродного регулирования, грозит отечественной промышленности многомиллиардными потерями. Об этом говорится в письме, которое вице-президент «Лукойла» Леонид Федун в конце августа направил письмо на имя главы Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП, копия имеется в распоряжении «Известий»). В своем обращении к Александру Шохину бизнесмен просит учредить при союзе специальный орган по разработке компенсационных мер, «включающих создание системы национальной добровольной торговли эмиссионными сертификатами, которые позволят избежать колоссальных убытков для бизнеса».
Подлинность письма «Известиям» подтвердил зампредседателя комитета РСПП по энергетической политике и энергоэффективности Юрий Станкевич. По его словам, решение будет принято в ближайшие дни. Как отметил в разговоре с «Известиями» еще один собеседник, знакомый с ситуацией, специальный комитет будет создан уже на этой неделе.
Напомним, в прошлом сентябре Россия ратифицировала Парижское соглашение, заявленная цель которого — сокращение выбросов парниковых газов к 2030 году до 70–75% от уровня 1990-го при условии максимально возможного учета поглощающей способности лесов. Наряду с этим Европа в рамках своей «зеленой» политики решила уравнять правила игры для товаров, производимых в Европе и вне ее. В марте 2020 года Еврокомиссия приступила к разработке механизма пограничной углеродной корректировки.
Суть этого механизма проста: если товар произведен за счет электричества, выработанного на угольной станции, — его «углеродный след» (совокупность выбросов парниковых газов, произведенных при создании продукта — «Известия») большой и за него нужно платить специальный налог. Предполагается. что этот налог пойдет в глобальный фонд, который направит полученные средства на климатические программы. Именно поэтому российские бизнесмены стараются создать в стране углеродный рынок, чтобы не переплачивать Евросоюзу.
Сертификат за инвестиции
Как рассказал «Известиям» источник, знакомый с предложениями по созданию в России углеродного рынка, схема его выглядит следующим образом.
— Эмитент парниковых газов, желающий сократить выбросы, реализует свой проект по сокращению. К примеру, инвестирует в лесопосадки или модернизирует инфраструктуру энергоснабжения. Далее сертифицирующая организация, работающая по определенной методической базе, проводит подсчет объема сокращений, о чем выдает соответствующий сертификат. Наиболее признаваемыми, но одновременно и наиболее сложными для получения сертификатами являются стандарты Gold Standard и Verified Climate Standard, — пояснил собеседник редакции.
По его словам, сертификат включает в себя определенный объем единиц сокращения СО2 (так называемых углеродных единиц) и выступает удостоверяющим документом при расчете «углеродного следа» продукции предприятия эмитента. Иными словам, сертификат подтверждает, что компания сократила выбросы на определенный процент — на этот объем будет пропорционально сокращен и «углеродный след» продукции.
Кроме того, если компания инвестирует в модернизацию собственной инфраструктуры и на основании сертификата демонстрирует сокращение выбросов СО2, то она может стать поставщиком «единиц поглощения» для других эмитентов. К примеру, согласно данным Всемирного банка, средняя цена на добровольных рынках по наиболее признаваемым стандартам составила $4 за тонну СО2 (Gold Standard) и $3 за тонну СО2 (Verified Climate Standard) по сравнению с планируемой в ЕС ценой на уровне €25–30. При идентичном эффекте для климата единица сокращения выбросов может обходиться до 10 раз дешевле.
— Соответственно, возможность принятия новых норм на уровне национального законодательства в России позволит нам вести диалог с европейцами о том, что не нужно дополнительных обременений, потому как углеродный след мы гасим до ввоза товаров на территорию ЕС, — отметил Юрий Станкевич.
Пять миллиардов в год
Публикация законопроекта планируется в 2021-м, а введение — в 2023 году. Как отмечалось в брифинг-документе о механизме, «пока многие международные партнеры не разделяют те же климатические амбиции, что и ЕС, существует риск аутсорсинга углерода». Другими словами, производство может переноситься в регионы с меньшим или отсутствующим регулированием в сфере климата или же товары из ЕС могут заменяться более углеродоемким импортом. В Евросоюзе выражают опасения, что это может подорвать усилия по достижению целей Парижского соглашения. По сути же всё, что будет делаться в других странах, станет более дорогим.
При этом для введения углеродного налога есть и еще одна причина. По словам управляющего партнера WMT Consult Екатерины Косаревой, в июле нынешнего года в Брюсселе прошло заседание ЕС, посвященное плану восстановления экономики после пандемии COVID-19 и нового бюджета объединения на 2021–2027 годы.
— План восстановления оценен в €750 млрд. При этом привлекать их планируется в том числе и за счет новых налоговых инструментов, таких как механизм пограничной углеродной корректировки. Получается, что, по сути, никакого отношения к климату вся эта история не имеет. Во всяком случае, стопроцентного, — заключила она.
По словам Юрия Станкевича, в России уже были попытки просчитать последствия введения «углеродного налога», но сделаны они были консалтинговыми компаниями KPMG и BSG. Летом РСПП заказал большое исследование у ИПЭМ, но пока результата нет. Так или иначе, по разным оценкам, фискальная нагрузка для экспортеров из России после появления нового налога составит до $5 млрд в год.
«Эффект неоднозначен»
Однако эксперты полагают, что сейчас создание углеродного рынка вряд ли принесет ожидаемые результаты.
— Прямой зачет единиц поглощения СО2 между юрисдикциями (лес в России поглощает выбросы предприятий из Европы — компании покупают единицы поглощения за $3 в России, а не за $30 в ЕС) упирается в тот факт, что шестая статья Парижского соглашения, которая регулирует перенос результатов сокращения выбросов из одной юрисдикции в другую, пока не работает на практике. Но это может стать серьезной точкой давления на европейских партнеров в ходе переговорного процесса, — отметил управляющий партнер адвокатского бюро «Соколов, Трусов и партнеры» Федор Трусов.
Когда мировое сообщество разрабатывало методику подсчета выбросов парниковых газов и обсуждало параметры будущей правовой системы климатического регулирования, Россия критиковала саму идею глобального потепления, напомнил ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков.
Поэтому сейчас, когда РФ в итоге подписала Парижское соглашение, она вынуждена руководствоваться теми методиками, которые были составлены без учета ее мнения, отметил он. А в них, в частности, указано, что поглотительный эффект от российских лесов неоднозначен.
— Никакие наши придумки, такие как национальная система, европейцы и все остальные участники Парижского соглашения не примут, — заключил эксперт.
Позиция ЕС проста, отметил Игорь Юшков: есть методики подсчета всего, что касается парниковых газов и выбросов, а все национальные методики должны соответствовать глобальным, иначе их не признают.
