Многоходовка: банкротит ли новая глава «Сибантрацита» свои компании?
Два актива российского предпринимателя-миллиардера Дмитрия Босова, погибшего в мае, стали ответчиками по нескольким судебным искам. Это Арктическая горная компания (АГК) и «Востокуголь». Истцами выступают фирмы, заранее выкупившие право требовать с них возврата долгов по кредитам и штрафам. К этим фирмам может иметь отношение вдова бизнесмена, возглавившая после его смерти «Сибирский антрацит», — 31-летняя Катерина Босов. Как она с ними связана и банкротит ли бизнес-леди свои же компании — в материале «Известий».
Многоходовка
Миллиардера Дмитрия Босова, основателя компаний «Аллтек» и «Сибантрацит», нашли мертвым с огнестрельным ранением головы в собственном особняке в подмосковном Усово 6 мая. По версии следствия, он покончил с собой: рядом с телом обнаружили наградной пистолет Glock 19 gen 4. После смерти предпринимателя разгорелась борьба за его наследие, но не только между родственниками.
Кроме угольной империи Босов оставил многомиллионные долги и штрафы. В 2019 году Росприроднадзор наложил санкции на АГК в размере 600,5 млн рублей за незаконную добычу угля на Таймыре.
После этого предприниматель начал выводить из структуры АГК самые ценные активы и выкупать ее коммерческие долги через другие свои компании, в том числе кипрские офшоры. Кипр не раскрывает сведений о владельцах офшоров, о них можно судить лишь косвенно: представители компаний Ardimio и Isova всегда действовали в интересах Босова и его жены.
Саму АГК он тоже хотел продать бизнесмену Роману Троценко — последнего не смущали долговые обязательства. Но заключить сделку Босов и Троценко не успели.
Выкуп долгов АГК позволял Босову контролировать ситуацию и при необходимости обанкротить компанию — выкатить ей судебные иски о немедленном и полном возврате денег.
Связь Босова с фирмами, выкупившими долги АГК, не прямая, но ее можно проследить. К примеру, в 2017 году компания задолжала «Северному проекту» 37 млн рублей за дизельное топливо. Поставщик подал в суд и выиграл его. Долг выкупило «Призаливное», учредителем которого значится кипрская компания Goldhawk Investments Limited — ее связывают с Босовым. Кроме того, гендиректором «Призаливного» является Наталия Дегтярева — она же возглавляет «Мегапорт», учрежденный босовским «Аллтеком». В конце августа «Призаливное» подало в суд против АГК.
Такая же связь вырисовывается с другими фирмами, выкупившими долги АГК. Например, долг «Углетрансу» на 800 млн рублей перешел компании Lineko Investments Ltd., единственный учредитель которой — «Аллтек». Обязательства на $13,5 млн перед ММП выкупил «Востокуголь-Диксон», который на 75% принадлежит Ardimio — одному из аффилированных с Босовым кипрских офшоров. Еще одна кипрская фирма — Greenwood Holdings — получила право требовать с АГК долг в $46 млн. Секретарь этой компании — участник корпоративной структуры и Isova, и Ardimio.
После смерти предпринимателя дела перешли к его вдове Катерине Босов, которая, по ее словам, сразу начала борьбу с рейдерами.
Босов и Исаев
Катерина Ястребова и Дмитрий Босов поженились в 2016 году. До этого вдова предпринимателя занималась модным бизнесом — была в совете директоров компании «Модный континент». После свадьбы супруг предложил ей привести в порядок логистику «Сибантрацита». Катерина возглавила «Сибантрацит Логистик», а затем стала коммерческим директором самого «Сибантрацита».
После смерти мужа Босов объявила себя председателем совета директоров. Других вариантов у членов совета не было: бизнесмен успел перевести почти все активы на Кипр, поэтому они фактически оказались в руках его вдовы.
Через месяц после кончины супруга Босов заявила, что продала Роману Троценко АГК вместе со штрафом Росприроднадзора, однако последний вскоре сообщил, что сделка приостановлена до тех пор, пока не будут урегулированы все споры между наследниками предпринимателя и еще одним участником событий — бывшим бизнес-партнером Босова Александром Исаевым.
Конфликт между ними назрел давно. Босов сам вовлек Исаева в свой бизнес девять лет назад: предпринимателю нужен был крепкий менеджер для запуска новых угольных разрезов с нуля. Для их разработки они создали управляющую компанию «Востокуголь» с равными правами на нее. В какой-то момент «Сибантрацит» и «Востокуголь» начали конкурировать.
Исаев уговорил Босова начать арктический проект — так они создали АГК. Запасы угля были приличные, но компания попала под прицел природоохранных и силовых ведомств. ФСБ возбудила против нее уголовное дело о незаконной добыче антрацита на Таймыре, а Росприроднадзор назначил штраф в 600,5 млн рублей. Всё это укрепляло недовольство партнеров друг другом.
В конце концов Босов вывел Исаева из «Востокугля». С отставкой партнер потерял и 50% компании, но решил возвратить свою долю. В конце августа суд первой инстанции постановил вернуть Исаеву половину «Востокугля». Ему принадлежит и часть АГК, на которую претендует Роман Троценко.
Сейчас «Востокуголь» намерен подать на собственное банкротство из-за иска против него компании «Разрез Восточный», связанной с Дмитрием Босовым. По мнению экспертов, эта мера позволит вдове предпринимателя защититься от претензий Исаева.
Партнер юрфирмы «Кульков, Колотилов и партнеры» Николай Покрышкин отмечает, что банкротство — эффективный способ реализации активов через торги. Их покупателями по рыночной стоимости могут оказаться независимые третьи лица, кроме того, их можно продать по заниженной цене формально независимым, но контролируемым фирмам — то есть фактически самим себе. То есть даже если Исаев вернет долю в «Востокугле», то активов уже не останется. То же касается АГК.
Единственный актив «Востокугля» — порт Вера в Приморском крае в районе мыса Открытый. Компании принадлежит 50%. Остальные доли распределены между «Ростехом» (12,5%), основателем Era Capital Екатериной Лапшиной (18,75%) и президентом «Росинжиниринга» Дмитрием Новиковым (18,75%). Сейчас стороны борются за контроль над портом.
Есть ли связь
Таким образом, у Катерины Босов есть основания избавиться от АГК и «Востокугля», точнее, вывести в кэш: в случае банкротства компаний их активы перейдут в ее распоряжение.
Но при этом суд не должен найти связи Босов с фирмами-истцами. Преднамеренное банкротство своих компаний — уголовное преступление. Если удастся доказать аффилированность, суд будет рассматривать уже дело о мошенничестве.
Представители Босов на слушаниях отрицают ее связь с фирмами-кредиторами. Максимальное наказание за преднамеренное банкротство — лишение свободы до шести лет и штраф до 200 тыс. рублей.
