Особый уход: кому нужны крематории
В Бурятии отложили открытие крематория — оно планировалось на лето, но теперь, по самым оптимистичным прогнозам, это произойдет в конце ноября. За 100 лет со дня открытия первого подобного учреждения в России эта сфера деятельности практически не получила никакого развития — в стране действуют всего 27 крематориев. Почему их так мало, и нужны ли они россиянам — разбирались «Известия».
Один на 5 миллионов
По данным СМИ, открытие крематория в Улан-Удэ отложено в том числе из-за пандемии — там не получили чешские печи. Да и строительство здания, как выяснилось, не завершено. Открыть крематорий в городе, где кладбища давно переполнены, собирались еще в 2011 году, но впоследствии взявшийся было за это дело бизнесмен отказался от проекта. В 2016 году городские власти снова вернулись к этой теме, инвестора нашли в конце 2017 года. Разрешение на строительство было получено в конце 2018-го, началось строительство, которое обещают завершить в этом году...
От заявления о планах городских властей до открытия крематория пройдет более четырех лет — и это в Бурятии с сильными буддийскими традициями, в которых кремацию считают правильной формой погребения. Проект оценивается в 120 млн рублей, хотя изначально планировалось потратить 90 млн.
— В этом году исполняется 100 лет с открытия первого крематория в России, и итоги развития кремации в стране к этой дате довольно плачевны, — заявил «Известиям» президент Ассоциации крематориев России Алексей Сулоев. — Россия находится на последнем месте в мире по обеспеченности крематориями на численность населения. Наши запретительные, ограничительные и санитарные нормы по размещению крематориев давно устарели и порой в тысячу раз отличаются от общемировых подобных стандартов.
Кремационная печь
В стране всего 27 крематориев: одно такое учреждение приходится на 5 млн человек. В Японии — один крематорий на 79 тыс. человек, в США — один на 159 тыс. человек, в Великобритании — один на 242 тыс. человек. Доля кремаций в разных странах — от 100% в Японии до 35% во Франции. В России, по данным Ассоциации крематориев, всего 15%.
Основатель сети похоронных домов «Журавли» Илья Болтунов рассказал «Известиям», что нехватка крематориев в стране ощущается.
— У семьи бывает не просто желание кремировать умершего, это может быть необходимость: например, нужно захоронить человека рядом с родственниками на старом кладбище, уже закрытом. И сделать это можно, только поместив там урну. Такая ситуация возникает довольно часто — и вот тут мы и сталкиваемся с нехваткой крематориев. Из регионов приходится ехать очень далеко.
Сулоев отмечает: несмотря на все сложности, каждый год в России строится по одному новому крематорию.
— Во всех городах, где они работают, мы наблюдаем устойчивый рост числа кремаций, — рассказал президент Ассоциации крематориев. — В среднем по городам России, в которых есть возможность воспользоваться этой услугой, процент кремации превышает 40% от числа умерших. Показатель имеет тенденцию роста в среднем на 1,5% каждый год.
Сулоев замечает: в городах, где крематории открыты давно, процент кремаций очень высок. Например, в Норильске, где крематорий действует уже 18 лет, этот показатель составляет 88%. В Екатеринбурге — 69%.
Нехватка мест
Последний крематорий в стране был открыт в начале 2020 года в Воронеже. И это было непросто. Как рассказала «Известиям» пресс-секретарь ПАО «Воронежское похоронное бюро» Валентина Усманова, крематорий в этом городе был построен еще в середине 1990-х на территории крупнейшего кладбища, но его так и не запустили — не хватило средств для приобретения кремационного оборудования. Теперь земля на кладбищах кончается.
— Из 11 городских кладбищ открытым является одно — Березовское, которое находится в 20 км от города. Его ресурс будет исчерпан, по оценкам специалистов МКУ «Администрации городских кладбищ», в 2023 году, — сообщила она.
Сулоев замечает: эта проблема характерна в целом для России.
— В прошлом году в России умерло примерно 1 млн 800 тыс. человек. На один гектар по нормативам можно похоронить 4 тыс. человек. Предположим, 50% похоронили в родственных могилах. Остается еще 900 тыс. человек, — рассуждает Сулоев. – Делим и выясняем, что только под могилы использовали 228 гектаров земли. Плюс 30% — на инфраструктуру: дорожки, административные постройки, мусор. И получаем цифру в 300 гектаров. То есть ежегодно в стране используется по 300 гектаров земли под новые кладбища и могилы.
В пример он приводит Германию, где после войны не было построено ни одного нового кладбища. Там активно развивается кремация, а также используются старые кладбища.
В Воронеже в 2015 году горадминистрация в итоге признала необходимость строительства крематория. Создали ПАО «Воронежское похоронное бюро», которое на три четверти принадлежит частному инвестору. Нашли место для строительства рядом с Юго-Западным кладбищем, но возмутилась общественность: жители микрорайона «Скандинавия», который находится в километре от участка, выступили против. Договориться удалось с трудом — жителей ознакомили с проектом крематория, объяснив, что это современное экологичное предприятие. В 2016 году начали строительство, в январе 2020 года ввели в эксплуатацию.
По словам Усмановой, услугами крематория пользуются жители и других регионов. Раньше сами воронежцы вынуждены были искать крематории в других городах: приходилось ехать в Тулу (за 300 км), в Москву (500 км) или Волгоград (500 км).
— В первый полноценный месяц работы — в феврале — было проведено 10 кремаций, в марте — 32, в апреле — 25. В месяц в среднем количество кремаций варьируется от 20 до 35, — рассказала Усманова, подчеркнув, что никакой рекламной кампании для продвижения крематория не проводилось.
В городах, где крематории только-только появились, кремация пока не столь популярна: в Нижнем Новгороде, где такой объект был открыт в 2017 году, им воспользовались всего 6%, в Магнитогорске и Симферополе, где открытие состоялось в 2018 году — 7%.
Крематорий шаговой доступности
В воронежском крематории всего одна печь — можно было бы сделать и больше, но тут слишком много проблем. Сулоев подчеркивает: в стране нет нормального закона, который бы регламентировал кремацию. Нормы безнадежно устарели, а новый документ никак не могут принять.
— Я принимал участие в разработке этих законопроектов последние 10 лет. За это время сменилось пять министерств и ведомств, которые курируют похоронку, и каждое новое ведомство делало свой закон, — говорит он. — Последний закон делался при предыдущем министре. Там настолько много противоречий, что всё профессиональное сообщество сказало, что этот документ не решает поставленных задач.
Речь идет о законопроекте 2018 года — он есть на портале проектов нормативных актов. Его не примут — документ не прошел процедуру оценки регулирующего воздействия.
— Это ситуация, требующая срочного решения, — подчеркивает Сулоев. — По нашим устаревшим нормативам можно строить крематорий к жилым зданиям не ближе, чем за 1000 м, или за 500 м, если там только одна печь.
В Воронеже нашли место с радиусом как раз в 500 м — чтобы можно было запустить хотя бы одну печь. Вторую, при необходимости, запускать будет уже нельзя.
— В Канаде такой норматив составляет 30 м, в Англии — 100 м, в Австралии — 150 м, в Чехии было 100 м, а стало — 0 м, — говорит Сулоев. — При таких нормативах, как у нас, невозможно найти в городе место для крематория с пустой километровой зоной. Это нонсенс.
Частная печь
Пробелов в законодательстве очень много: например, у нас до сих пор разрешены старые кремационные печи, загрязняющие окружающую среду и давно запрещенные в других странах.
— Закону ФЗ № 8 (от 12 января 1996 года «О погребении и похоронном деле») больше 20 лет, и формулировки по крематориям там абсолютно двусмысленны. Многие на местах не могут даже понять, что они обозначают, — говорит Сулоев. — К примеру, там написано, что крематории могут находиться в ведении органов местного самоуправления. И понимай, как знаешь. Одни считают, что крематории, согласно этой строчке, могут находиться в частных руках, другие — что не могут.
В последнее время частные крематории всё-таки появляются: этому поспособствовали судебные решения. Например, в Челябинске, где крематорий работает с 2007 года, городские власти подавали в суд, так как закон якобы запрещает его нахождение в частных руках. Судья принял сторону частного владельца крематория, посчитав, что в законе нет запрета.
Сулоев замечает, что и государственно-частное партнерство, по идее, в случае с крематориями невозможно: ритуальные услуги в законе о ГЧП, по его словам, просто забыли прописать.
— И у нас нет строительных норм. Во всем мире прописывается, что, например, на 100 тыс. населения должен быть построен крематорий, — говорит Сулоев. — У нас по непонятным причинам из нормативов куда-то потерялись крематории, хотя по факту они такие же объекты социальной инфраструктуры, как и кладбища.
Во время пандемии вскрылась и еще одна проблема: крематории были переполнены, выстраивались недельные очереди, и когда в МЧС подняли вопрос о возможности привлечения к разрешению ситуации мобильных крематориев, как это делалось в других странах, выяснилось, что в России их быть не может — такого понятия в нашем законодательстве просто нет.
«Сжигают всех одинаково»
На заре СССР велась активная пропаганда кремации как одного из способов достойного погребения, но развития она не получила.
— Начали пропаганду, а потом закончили — денег не было, чтобы их строить, это же достаточно затратная инфраструктура, — замечает социальный антрополог Сергей Мохов. — В других странах есть участие муниципалитетов, а в России никакого интереса к этому делу нет. Кучу земли можно пустить под открытие захоронений, а не под строительство крематориев.
Кремация тела советского государственного и партийного деятеля
Он замечает, что в России другое целеполагание у чиновников — им проще «не вкладываться в строительство крематория, не вовлекаться в этот процесс, а занять очередное поле могилами».
— На российском рынке строительство крематориев решит еще и проблему коррупции — контролировать процессы, происходящие в крематории, значительно проще, — говорит Илья Болтунов. — Здесь нет нужды бороться с коррупцией, потому что исключены как раз те факторы, которые могут ее породить, как продажа мест на кладбище, например. Крематорий — это просто услуга: сжигают всех одинаково.
Сулоев также замечает, что провинциальный ритуальный рынок практически не контролируется государством — и с этой точки зрения у крематориев там много противников. Он называет их угрозой «кладбищенскому рынку по торговле государственной землей».
Негатив веры
Осложняет ситуацию в России и неприятие кремации со стороны религиозных институтов: если в Бурятии глава буддийской традиционной сангхи высказался за строительство крематория, а митрополит решил не возражать, то в целом РПЦ не приветствует кремацию. В 2015 году Священный синод утвердил документ, признающий ее нежелательным явлением и разрешая ее лишь в определенных обстоятельствах.
«Подобающее погребение тел усопших христиан от самого начала бытия Церкви составляет одну из важных сторон ее жизни», — говорилось в документе.
Илья Болтунов замечает: среди людей он не замечал яростного неприятия.
— Если семья глубоко верующая, она просто озвучивает, что для них неприемлем способ кремации, — говорит он. — Но в России мало таких семей. Большинство — это люди, которые живут общегражданскими понятиями.
Он подчеркивает, что люди не кремируют не потому, что не хотят этого делать, а потому, что для них это недоступно из-за отсутствия крематориев.
Мохов также признался, что не замечал никакого негативного отношения к кремации среди людей. Напротив, там, где крематории работают, спрос на них стабилен.
— Ощущение, что в России кремация как-то отвергается, не соответствует действительности, на мой взгляд, — подчеркнул он. — В том же Воронеже местные СМИ периодически устраивали опросы об отношении к кремации, и подавляющее большинство относилось совершенно нормально.
Сулоев приводит и данные опросов, которые проводятся Ассоциацией крематориев, опровергающие стереотип о неприятии крематориев в России.
— В опросе участвовали более 400 тыс. человек. Итоги такие: кремацию для себя на сегодня выбрали бы 69% опрошенных, погребение в землю 11%, не определились 20%. 78% опрошенных положительно относятся к кремации, отрицательно — только 5%, — рассказал он. — Мы в каждом городе, где строятся крематории, проводим эти опросы. И в каждом городе эти цифры — более 70%. Эта социальная услуга должна быть представлена, и уже дело родственников — воспользоваться ей или нет.
Ждите ответа...
Как сообщил «Известиям» президент Союза похоронных организаций и крематориев Павел Кодыш, сообщество сейчас всё-таки ведет работу по созданию концепции развития похоронной отрасли в России. Эта концепция должна в будущем стать основой для нового закона. Ее разработкой занимается комиссия по похоронному делу при общественном совете Министерства строительства и ЖКХ. В ней работают две рабочие экспертные группы, одна из которых посвящена целиком развитию кремационного дела.
— Пандемия показала нам, что крематории просто необходимы, — подчеркнул Кодыш. — В конце октября будет конференция в Москве, на которой соберется вся похоронная отрасль России. Там и обсудим концепцию ее развития.
Однако когда она будет принята и когда она превратится в новый закон — пока сказать никто не может. Похоронным делом и крематориями в России занимается отдел твердых коммунальных отходов и похоронного дела при Минстрое, однако оттуда запрос «Известий» по ситуации с крематориями перенаправили в Общественный совет при Минстрое, а там, в свою очередь, не смогли ничего ответить.
— Сейчас сформирован новый состав общественного совета, комиссия по вопросам похоронного дела формирует состав экспертов. Заседаний еще не проводили и данную тему не рассматривали. Мы сможем ответить на ваши вопросы по существу, когда пройдет экспертное обсуждение, — заявили в Общественном совете.
