Неоновый рай: Erasure вспоминают молодость, а гитарист The Doors играет в Заппу
Последний месяц странного лета 2020 года принес урожай не менее странных (в хорошем смысле) музыкальных релизов. Даже заслуженные попсовики Erasure, вроде бы обратившись к собственной ретростилистике, записали не просто ностальгический альбом, а на редкость адекватную духу времени и места работу настоящих мастеров эстрады. Не меньшим сюрпризом стали и откладывавшиеся несколько раз из-за пандемии лонгплеи соул-дивы Бетти ЛаВетт и гитариста легендарных The Doors Робби Кригера. «Известия» напоминают о самых интересных альбомах августа — для тех, кто почему-то забыл их послушать.
Erasure
The Neon
Когда-то, в уже баснословные 1980-е, этот лондонский дуэт был (вместе с Pet Shop Boys и The Communards) эталонным синти-поп-составом: тихий и почти незаметный клавишник плюс харизматичный вокалист с необычным тембром. Клавишник Винс Кларк, впрочем, уже тогда мог похвастать статусами одного из отцов-основателей Depeche Mode и автора их самого первого хита Just Can’t Get Enough (он покинул будущих героев стадионов сразу же после дебютного альбома из-за творческих разногласий). Erasure с жовиальным певцом Энди Беллом стал третьим проектом в профессиональной карьере Кларка (после недолговечной, но оставившей заметный след в истории поп-музыки группы Yazoo) и, как оказалось, самым длительным и коммерчески успешным.
Эффектные аранжировки с характерным «жирным» аналоговым звуком синтезаторов, старомодный мелодизм плюс запоминающийся голос сделали Erasure одним из самых заметных явлений поп-музыки того десятилетия, оказавшимся к тому же способным пережить иные времена — пусть и не в статусе суперзвезд, как бывшие коллеги Кларка, но и без перехода на уровень выступлений на свадьбах и в провинциальных пабах.
Этот, 18-й по счету, альбом дуэта знаменует возвращение Кларка и Белла к своему фирменному звуку (после довольно мрачной и политизированной предыдущей работы), танцевальным ритмам и романтике в текстах. Возможно, в песнях стало чуть меньше энергии, перехлестывавшей через край в ранних хитах, вроде Sometimes и Who Needs Love Like That, но и Кларк с Беллом все же определенно достигли возраста, который ныне принято считать средним. В какой-то мере «Неон» — воспоминание двух зрелых мужчин об ушедшей молодости и, судя по грустно-ироничной финальной Kid You’re Not Alone, ее ошибках.
Bettye LaVette
Blackbirds
Уникальная вокалистка, обладательница голоса, сравнимого с великими Диной Вашингтон и Билли Холидэй, — женщина, как принято говорить, трудной судьбы. Начав профессиональную карьеру еще подростком в начале 1960-х, уроженка Детройта четыре десятка лет перебивалась случайными диско-хитами, работой в бродвейских мюзиклах и прочей музыкальной поденщиной, оставаясь практически неизвестной даже ценителям соула и блюза.
Даже первый полноценный альбом она выпустила лишь в 36 лет, когда многие ее ровесницы, начинавшие одновременно с ЛаВетт, уже были окружены ореолом славы. Только в 2005 году, когда почти достигшая пенсионного возраста певица выпустила на «панковской» фирме Anti лонгплей кавер-версий песен Джоан Арматрейинг, Эми Манн, Люсинды Уильямс и других знаковых женщин современной эстрадной сцены, к ней пришла заслуженная известность, по крайней мере в кругах знатоков.
В последние годы Бетти работает со знаменитым лейблом Verve, это ее вторая пластинка для него. Вновь это каверы — на сей раз песен, ставших известными в исполнении легендарных джазовых певиц прошлого. Казалось бы, эти композиции слышаны по много раз даже теми, кто далек в своих музыкальных пристрастиях от джаза, но Бетти ЛаВетт удается дать новое, неожиданное прочтение I Hold No Grudge Нины Симон, напомнить о том, насколько современно содержание антирасистской Strange Fruit Билли Холидэй и превратить заглавную битловскую балладу практически в блюзовый стандарт. В этом году ЛаВетт должна войти в Зал славы блюза — и, думается, совершенно заслуженно.
The Psychedelic Furs
Made Of Rain
Бессменно возглавляемый братьями Ричардом и Тимом Батлерами британский квинтет — в своем роде едва ли не самые невезучие легенды нью-вейва. Их песня Pretty In Pink («Милашка в розовом»), давшая имя культовому фильму Говарда Дойча и Джона Хьюза 1986 года, одной из главных мелодрам того десятилетия, — непременный трек почти любой компиляции лучших песен 1980-х. Но именно этот факт и сыграл злую шутку с командой, достойной занять место на пьедестале где-то между The Cure и, скажем, Echo & The Bunnymen, — другие их песни мало кто знает даже на родине. В начале 1990-х Батлеры просто распустили группу, занявшись более модным, как им тогда казалось, проектом Love Spit Love, ныне благополучно забытым, кажется, даже самими музыкантами.
К тому же «Психоделические меха» после краткого периода активности во времена «Милашки» особой скоростью в студийной работе не отличались: этот альбом, восьмой по счету в дискографии и первый почти за 40 лет, вышел спустя два десятилетия после воссоединения группы. Пауза, впрочем, оказалась оправданной — «Сделано из дождя» оказался, пожалуй, одной из лучших «полнометражных» работ группы.
Кинематографический эпитет здесь не случаен, и гарантии, что одна из этих песен вдохновит на создание фильма, равного по социокультурному значению с «Милашкой», конечно, нет. Но возможность, безусловно, остается, причем сказать это можно практически о любой из входящих в пластинку 12 композиций — от открывающего боевика The Boy That Invented Rock & Roll до финальной поп-психоделии Stars.
Robby Krieger
The Ritual Begins at Sundown
Имя Робби Кригера, как и других участников The Doors, всегда было для широкой публики скрыто в тени Джима Моррисона. Однако нужно понимать, что без гитары Кригера, так же как и без органа и фортепиано Рэя Манзарека и барабанов Джона Денсмора, и без их совокупного музыкального мастерства Riders On The Storm и Break On Through остались бы в истории рока в лучшем случае как удачные примеры эпатажной мелодекламации.
Джим Моррисон, как известно, давно уже мертв, а входящий в сотню лучших гитаристов мира по версии журнала Rolling Stone Кригер продолжает музыкальную карьеру. Благодаря длящемуся шестой десяток лет коммерческому успеху главной группы в его жизни он вполне может позволить себе заниматься своим делом, что называется, для души. Новый сольный альбом, выпущенный после десятилетней паузы, тому свидетельством.
В работе Кригеру помогали его давний друг и бывший басист Фрэнка Заппы Артур Бэрроу и почти вся духовая секция сопровождающего состава Заппы начала 1980-х. Результат — невероятно бодрый и пластичный инструментальный джаз-роковый альбом, на котором нашлось место и запповской Chunga’s Revenge, и элегичной версии «дорсовской» Yes, The River Knows, в которой гитара Кригера перекликается с фортепиано Томми Марса. Вся пластинка оставляет ощущение озорной, виртуозной и абсолютно вневременной «игры в Заппу». Возможно, именно такой музыки нам всем не хватало после того, как 27 лет назад великий эксцентрик ушел в иные пласты реальности.
Jaga Jazzist
Pyramid
И наконец, как водится, что-то совсем другое. Впрочем, норвежский октет, играющий невероятную смесь джаза, пост-рока и экспериментальной электроники, находится, пожалуй, не в меньшем долгу перед тем же Фрэнком Заппой — если не в строго музыкальном отношении, то по крайней мере в организации творческого процесса. Как и всегда у Jaga Jazzist, эти четыре композиции не рассчитаны на слабонервную публику, но публика любопытная вполне может попробовать начать свое знакомство с тем пластом современной музыки, что обычно не попадает в радиоэфир и уж тем более в телепрограммы.
Слушать же «Пирамиду» следует вдумчиво, не отрываясь и погружаясь с головой и сердцем в звуковые вибрации, создаваемые восемью мультиинструменталистами из заштатного Тёнсберга. Открывающая альбом почти 14-минутная композиция Tomita задает темп, ритм и тональность. Тем, кто выдержит, надобно понимать одно: дальше легче не будет. Впрочем, он того стоит. Кто-то из западных критиков назвал эту музыку иммерсивной — редкий случай, когда модное словечко абсолютно точно передает суть.
