Шаг к диалогу: перемирие как сигнал к межафганским переговорам
Период перемирия, которое было объявлено в Афганистане на время Праздника жертвоприношения, завершился, однако в полной мере соблюдать режим прекращения огня силы безопасности и талибы не смогли. Тем не менее паузу в силовых акциях сторон можно рассматривать как возможный пролог на пути к межафганскому диалогу. «Известия» разбирались в том, что мешает национальному примирению и какие форматы международного участия будут полезны для урегулирования ситуации в республике.
В Афганистане завершился официально объявленный режим прекращения огня по случаю мусульманского Праздника жертвоприношения (Ид аль-Адха, Курбан-байрам). Несмотря на перемирие, последние дни не обошлись без очередных инцидентов, наиболее резонансным из которых стала атака боевиков «Исламского государства» (ИГ, организация запрещена в России) на тюрьму в городе Джелалабад (юго-восточная провинция Нангархар) 2 августа. Нападение, судя по всему, произошло в ответ на уничтожение днем ранее афганскими силами безопасности одного из главарей регионального отделения ИГ «Хорасан» Ассадуллы Оракзаи. Кроме того, по утверждению МВД Афганистана, радикальное движения «Талибан» (запрещено в РФ) 38 раз нарушило режим прекращения огня, в результате среди мирного населения есть погибшие и раненые.
Раненный в результате атаки на тюрьму в Джелалабаде, Афганистан
Вместе с тем сам факт принятия решения о перемирии, инициированного талибами и поддержанного официальными властями страны, свидетельствует об обоюдной готовности сторон преодолеть тернистый путь к межафганским переговорам, согласовав необходимые технические параметры для их запуска. Перспективы перехода к непосредственному диалогу между Кабулом и афганскими талибами традиционно находились в туманно-призрачном состоянии, поскольку последние наотрез отказывались поддерживать публичные контакты с первыми, считая их власть нелегитимной.
Надежду на ощутимый прогресс в решении внутриафганского конфликта дало подписанное 29 февраля в Дохе соглашение между правительством США и «Талибаном», определяющее порядок окончательного вывода американских войск из Афганистана и запуска межафганских переговоров. Однако содержанию этого документа изначально был придан конфиденциальный характер, что послужило поводом для различных слухов и интерпретаций его положений. Кроме того, отсутствие среди подписантов представителей официальных афганских властей стало подводным камнем, не позволившим перейти к своевременному выполнению достигнутых договоренностей.
С надеждой на старейшин
Ключевой проблемой, препятствовавшей межафганским переговорам, стал нерешенный вопрос с обменом пленным. В соответствии с соглашением американцы взяли на себя гарантии освобождения из тюрем около 5 тыс. сторонников «Талибана», предварительно не согласовав этот вопрос с Кабулом. Это вызвало нервную реакцию президента Афганистан Ашрафа Гани, который отказался от встречи со спецпредставителем США по афганскому примирению Залмаем Халилзадом, и привело к срыву намеченной на 10 марта первой межафганской встречи.
Освобожденные из тюрьмы Пуль-э-Чархи талибы переодеваются
Дополнительную неразбериху в ситуацию внесли обострившиеся политические противоречия между Гани и главой исполнительной власти Афганистана Абдуллой Абдуллой, которые завершились подписанием 17 мая соглашения о разделе властных полномочий и наделением последнего статусом главы Высшего совета по национальному примирению. Не менее важный аспект, затянувший переговоры, — это претензии Кабула по поводу списка лиц, подлежащих обмену, а также стремление увязать данный процесс с сокращением вооруженного насилия со стороны талибов. В свою очередь, последние настаивают на амнистии их пленных соратников, в том числе совершивших тяжкие уголовные преступления, а также заявляют о принятых ими обязательствах воздерживаться от нападений исключительно на объекты американских, а не афганских военных.
Однако, несмотря на постоянные взаимные обвинения, афганские власти и руководство «Талибана» все-таки исходят из неизбежности начала двусторонних переговоров, но добиваются тактических преимуществ в целях укрепления собственных позиций. В частности, об этом свидетельствует решение афганского правительства созвать 7 августа совещательную Лойя Джиргу (всеафганский совет старейшин) в целях определения судьбы оставшихся 400 заключенных, на освобождении которых настаивают талибы. Важным сигналом о намерении сторон перейти к прямому диалогу является текущая подготовка к первой межафганской встрече в Катаре, на которой планируется перейти к обсуждению повестки переговорного процесса в целом.
Порочные связи
На данном этапе можно с уверенностью говорить о наличии глобального консенсуса относительно безальтернативности решения афганской проблемы политико-дипломатическими средствами. Вследствие этого возникает вопрос о механизмах и последствиях интеграции Движения талибов в политический ландшафт постконфликтного Афганистана. Одним из основных требований к его руководству, которое было зафиксировано в февральском соглашении, является недопустимость предоставления территории страны международным террористическим группировкам для ее использования против США и других государств.
Согласно последнему докладу Группы по аналитической поддержке и наблюдению за санкциями ООН, «Талибан» продолжает поддерживать контакты с «Аль-Каидой на Индийском субконтиненте».
Кроме того, исходя из списка заключенных, освобождения которых требуют талибы, существуют подозрения относительно аффилированности с их наиболее радикальным крылом ряда боевиков ИГ. При этом, хотя сам «Талибан» отвергает эти предположения, перспектива сохранения у них подобных связей вызывает опасения в ряде стран региона. Прежде всего речь идет об Индии, которая с наибольшим недоверием относится к попыткам легитимизировать талибов в афганском политическом поле, одновременно рассматривая их как членов террористической организации и естественного союзника соперничающего с индийцами Пакистана. В то же время, по словам спецпредставителя президента России по Афганистану Замира Кабулова, благоразумная часть Движения талибов, в том числе составляющая их руководство, готова вести предметный диалог об участии в будущем коалиционном правительстве.
В поисках формата
Проблемной точкой многосторонних усилий внешних игроков на афганском направлении являются отсутствие общепризнанного инклюзивного формата по содействию мирному урегулированию в этой стране. В наибольшей степени этого статуса достиг продвигаемый Россией Московской формат консультаций, объединивший в ходе двух заседаний в 2017–2018 годах уполномоченных представителей всех государств региона. Достаточно успешные попытки Москвы по продвижению межафганского диалога привели к активизации соответствующих российско-американских контактов, в том числе в рамках проведения в 2019 году нескольких встреч спецпредставителей России, США, Китая и Пакистана. В этой связи актуализируется вопрос о сопряжении возможностей этих двух механизмов в целях выработки консолидированной платформы с участием внерегиональных держав (США и союзники по НАТО), а также стран, являющихся в широком смысле соседями Афганистана (Россия, Китай, Пакистан, Иран, Индия, Казахстан, Таджикистан, Киргизия, Узбекистан и Туркменистан).
Сложный международный контекст, обусловленный целым спектром взаимных разногласий государств по глобальной и региональной повестке дня, способен замедлить их совместную работу в области внутриафганского мирного урегулирования. С одной стороны, Вашингтон продолжает рассчитывать на дальнейшую поддержку со стороны России в этом вопросе, тем более что администрация Дональда Трампа дезавуировала недавние информационные вбросы о якобы имевших место попытках России предложить награду боевикам движения «Талибан» за убийство американских военнослужащих. Нынешняя дипломатическая война между США и Китаем также вряд ли заметно повлияет на их контакты по афганской проблематике, которая находится на периферии взаимоотношений двух крупнейших экономик мира. Несомненно, американцы будут вынуждены поддерживать тесное взаимодействие с Пакистаном, традиционно имеющим значительные рычаги воздействия на афганских талибов.
На региональном уровне
Однако в нынешней ситуации Вашингтону будет сложно выстроить конструктивные отношения с находящимся под его жесточайшим санкционным давлением Ираном, без содействия которого усилия по восстановлению мира в Афганистане не будут носить полноценный характер. Кроме того, США стремятся поддерживать посреднические усилия тех региональных государств, с которыми у них нет явных политических противоречий. В частности, американцы особо позитивно оценивают участие в этом процессе Узбекистана; усилия Ташкента предметно обсуждались в ходе недавней видеоконференции глав внешнеполитических ведомств Афганистана, Узбекистана и заместителя госсекретаря США (27 мая), а также визита американского спецпредставителя Халилзада в Ташкент (30 июня — 1 июля). Сознательный акцент Вашингтона на посредническом потенциале Узбекистана, в том числе как одной из возможных площадок для проведения межафганских переговоров, является инструментом сдерживания растущего авторитета других региональных посредников, включая Россию, Китай и Иран, и вовлечения центральноазиатских государств в проамериканские геополитические проекты по типу «Большой Центральной Азии».
Вместе с тем ключ к мирному урегулированию в Афганистане находится в руках самих участников внутриафганского конфликта, которые должны самостоятельно выработать консенсусное решение о будущем устройстве афганской государственности, без навязывания каких-либо внешне привлекательных, но мало применимых к местным реалиям экспортных схем. Также очевидно, что в условиях заявленного Вашингтоном полного вывода американских вооруженных сил к маю 2021 года будет объективно возрастать особая роль соседей Афганистана в содействии его восстановлению и развитию. В этой ситуации принципиально важно закрепить региональный подход к решению афганской проблемы, учитывающий интересы абсолютно всех соседних государств и исключающий попытки любой из стран тянуть одеяло на себя.
