Режим заботы: 72% сотрудников хотят продолжить работать удаленно
Почти три четверти «белых воротничков» хотели бы трудиться дистанционно и после окончания пандемии. Это показало июльское исследование hh.ru, с результатами которого ознакомились «Известия». Большинство офисных сотрудников говорят, что эффективность их работы не изменилась в новом режиме, и с ними согласны руководители. Однако бизнесмены критически относятся к таким настроениям: для них дистанционный режим чреват дополнительными расходами на средства контроля, а также на программы и компенсации затрат сотрудников.
Подчиненные «за», шефы «против»
На вопрос о том, хотели бы вы после снятия карантина и прекращения эпидемии работать удаленно, в конце июля «да» ответили 72% респондентов (39% «точно да» и 33% «скорее да»). В апреле во время аналогичного исследования hh.ru за дистанционный труд выступало меньшее число — 57% (23% «точно да» и 34% «скорее да»). Этот вопрос задавали рядовым сотрудникам, которые перешли с офисной работы на удаленную и продолжают трудиться в таком режиме. Определенно против этого формата в июле были 9% (в апреле — 14%), скорее против — 15% (22% три месяца назад). Остальные затруднились с ответом.
Среди руководителей доля лояльных к дистанционной работе тоже растет, но большинство топ-менеджеров всё же против такого режима. О готовности перевести команду на удаленку на постоянной основе сообщила только четверть начальников (26%, в апреле — 8%). Впрочем, больше трети (35%, ранее — 11%) согласны иногда прибегать к такой практике. 22% руководителей (в апреле — 23%) согласны держать команду на удаленке еще какое-то время до нормализации ситуации с вирусом. Почти каждый шестой менеджер (17%) заявил о том, что после снятия ограничений его подчиненные дистанционно работать не будут, три месяца назад такой позиции придерживались больше половины руководителей (58%).
Впрочем, в случае необходимости большинство офисных лидеров согласны на удаленку. На вопрос о том, сколько еще времени их команда готова работать в таком режиме без серьезной потери эффективности, вариант «более года или на постоянной основе» выбрали 46% руководителей (в апреле — 18%). Второй по популярности ответ (16% голосов сейчас, 18% тремя месяцами ранее) — «два-три месяца». На варианты «нисколько, мы на пределе», «еще неделю-две», «около месяца», «полгода», «год» пришлось по 3–6% голосов топ-менеджеров, 16% затруднились с ответом. В апреле большинство руководителей говорили, что их команда сможет трудиться на удаленке еще 3–4 недели (около месяца).
При этом ни шефы, ни подчиненные в большинстве своем не видят особой разницы в эффективности работы в офисе или из дома. Среди работников, продолжающих трудиться на удаленке, 52% не заметили изменений в своей продуктивности, четверть (24%) сообщили, что она выросла, 7% — что упала. Большинство подчиненных (52%), уже вернувшихся в офис, тоже сказали, что их эффективность не изменилась, 19% считают, что стали работать лучше, 21% — что хуже. О том, что продуктивность сотрудников не пострадала с переходом на удаленку, сообщили и 55% руководителей. 22% решили, что дистанционно подчиненные работают лучше, 17% — что хуже. Под повышением продуктивности большинство опрошенных имели в виду выполнение возросшего объема работы за те же сроки, улучшение качества, усиление ответственности, синергию в команде, под ухудшением — медлительность, проблемы с коммуникацией, выполнение заданий «спустя рукава».
Среди опрошенных топ-менеджеров 52% рассказали, что их команды уже вернулись в офис, а 48% лидеров вместе с подчиненными пока еще на удаленке.
Любопытно, что среди тех, кто сейчас в поиске работы, о готовности трудиться дистанционно сообщили 58% респондентов, по сравнению с апрелем их доля сократилась — тогда она составляла 66%. Против исполнения обязанностей из дома в июле были 36% безработных, три месяца назад — 30%.
Скрытые расходы
Однозначного вывода о пользе или вреде удаленки сделать невозможно, полагает член генерального совета «Деловой России» Алим Бишенов. С одной стороны, перевод всех или значительной части сотрудников формирует предпосылки для сокращения расходов нанимателя на арендную плату, ресурсы и жилищно-коммунальные услуги (вода, отопление, электроэнергия, вывоз мусора и так далее), закупку офисных расходных материалов, техники, мебели и прочего, указал он. Значительно реже компания может снизить траты на приобретение специализированных программ и электроники. При этом работодатель в любом случае продолжает нести расходы, связанные с предоставлением своим сотрудникам социального пакета, уплатой обязательных взносов в соцфонды при начислении заработной платы, отметил специалист.
С учетом того, что на дистанционный режим можно переключить далеко не всех сотрудников (например, у многих работа предполагает встречи в офисе с клиентами или контрагентами) в лучшем случае при переходе на удаленку можно снизить расходы на 10–20%, считает Алим Бишенов. Это имеет смысл, если специализация компании позволяет использовать дистанционный труд. Для большинства же организаций, связанных с торговлей, производством или занятых в сфере услуг, эффективность дистанционного режима невысока, полагает он. Кроме того, на удаленке возникает проблема контроля за сотрудниками.
Ключевой момент дистанционного труда — возможность снизить вероятность заражения коронавирусом, отметил в свою очередь доцент кафедры организационно-управленческих инноваций РЭУ им. Г.В. Плеханова Михаил Хачатурян. Выгода же от перехода на удаленку обманчива: необходимы дополнительные средства контроля сотрудников, программы для обеспечения безопасности, вероятно, покупка оргтехники для персонала, указал он. Кроме того, законодатели обсуждают возможность возмещения гражданам расходов, связанных с организацией рабочего места дома, напомнил он.
Как писали «Известия», в конце мая с идеей компенсировать сотрудникам на удаленной работе дополнительные расходы выступила Федерация независимых профсоюзов России. Речь о тратах например, на электроэнергию, интернет, телефонную связь и компьютерные программы. Предложение было учтено в законопроекте «Единой России» об удаленной занятости. Документ уже прошел первое чтение в Госдуме.
