«Фараон» против «Султана»: зачем Египет может ввести войска в Ливию
Россия и Турция договорились добиваться прекращения огня в Ливии. Но обстановка там явно располагает к обратному. Вооруженные формирования, лояльные находящемуся в Триполи Правительству национального согласия (ПНС), которое поддерживает Анкара, продолжают стягивать силы к стратегически важному городу Сирт и району Аль-Джуфра. Между тем, Египет в случае начала наступления, судя по всему, готов ввести свои войска в соседнюю страну, чтобы оказать помощь Ливийской национальной армии во главе с маршалом Халифой Хафтаром. «Известия» разбирались, можно ли в таких условиях рассчитывать на разрядку ситуации и какова вероятность, что Анкара и Каир начнут воевать друг с другом в Ливии, а потом и за ее пределами.
Договорились договариваться
Представители Москвы и Анкары согласны, что ливийский конфликт не имеет военного решения. Об этом говорится в совместном заявлении, одобренном по итогам консультаций в турецкой столице 21–22 июля. От России в них принимали участие замглавы МИДа Сергей Вершинин и представители Минобороны. Кроме того, стороны договорились «продолжить совместные усилия, включая оказание влияния на ливийские стороны, в целях создания условий для долгосрочного и устойчивого режима прекращения огня», а также «рассмотреть создание совместной рабочей группы по Ливии».
Как можно понять из этих дипломатических формулировок, если между Россией и Турцией и есть взаимопонимание по ситуации в североафриканской стране, то касается оно лишь базовых принципов урегулирования конфликта. Как неоднократно заявляли турецкие представители, говорить о перемирии можно будет лишь в том случае, если ПНС передадут город Сирт и авиабазу Аль-Джуфра, которые сейчас находятся под контролем Халифы Хафтара.
Для России — и не только для нее — такой сценарий, очевидно, неприемлем. За этим шагом последует не прекращение огня, а, наоборот, усиление боевых действий, поскольку сдача этих двух стратегических пунктов откроет фактически беспрепятственный путь формированиям ПНС и туркам к ливийским нефтеналивным терминалам, расположенным восточнее, в Эс-Сидре, Рас-Лануфе и Марсе-эль-Бреге.
Между тем, ПНС пока продолжает стягивать силы к Сирту, но на масштабное наступление ни в Триполи, ни в Анкаре, судя по всему, пока не готовы. Там прекрасно понимают, что такой шаг повлечет за собой ответные действия со стороны ряда других игроков, вовлеченных в ливийский конфликт. Кроме того, российско-турецкие планы по созданию совместной рабочей группы по Ливии и сам факт продолжения консультаций говорят о том, что дипломатические методы еще не исчерпаны и ни у кого нет желания доводить ситуацию до стадии неуправляемой.
От кризиса к еще большему кризису
Ливия не может выбраться из внутриполитического кризиса с 2011 года, когда в результате натовских бомбардировок был свергнут и убит Муаммар Каддафи. Но корни нынешней стадии конфликта восходят к 2015 году, когда в марокканском Схирате были подписаны соглашения, нацеленные на урегулирование ситуации. На бумаге всё выглядело хорошо: создание Правительства национального согласия и других органов власти, в которых должны быть представлены ведущие ливийские политические силы, было призвано положить конец кризису. На практике власть в ПНС была узурпирована «Братьями-мусульманами» (деятельность организации запрещена в России).
В итоге состав кабинета не получил одобрения со стороны парламента, который проводит заседания в Тобруке, на востоке страны, и поддерживает Халифу Хафтара. Из-за этого легитимность правительства в Триполи является неполной. А в Ливии с тех пор сохраняется двоевластие, сопровождаемое стремлением каждой из сторон одолеть другую на поле боя и активным иностранным вмешательством в ситуацию.
Одну из последних попыток разобраться с ПНС силой оружия предпринял Халифа Хафтар, когда в апреле 2019 года объявил о наступлении на Триполи. В течение последующих месяцев командующему Ливийской национальной армией действительно удалось вплотную приблизиться к столице.
Перспектива ее падения вынудила Турцию активнее вмешаться в конфликт. В ноябре того же года Анкара подписала с ПНС меморандум о военном сотрудничестве. Этот документ стал оправданием для отправки в Ливию тысяч боевиков из зоны сирийского конфликта. Кроме того, турки направили в североафриканскую страну своих военных и вооружения. До февраля-марта этого года силам Халифы Хафтара еще удавалось в целом сохранять свои позиции, однако впоследствии под нажимом Анкары они стали отступать — вплоть до нынешних позиций.
Тут уже в игру активно вступил Египет. Руководство страны прямо заявило, что Сирт и Аль-Джуфра — это «красная черта», которую оно не позволит перейти. В конце июня президент Абдель Фаттах ас-Сиси отметил, что военное вмешательство Каира в ливийские дела будет иметь правовую основу. 14 июля парламент Ливии в Тобруке — по большому счету, единственная полностью легитимная структура в стране — разрешил вооруженным силам Египта принять участие в конфликте. А 20 июля уже египетский парламент дал разрешение президенту отправлять войска в соседнее государство. Тем не менее, пока до прямого столкновения «фараона» с «султаном» не дошло. Идет игра мускулами и активный торг: все ждут исхода переговоров между различными внешними игроками. Контакты России и Турции в данном случае занимают далеко не последнее место.
Упущенные шансы
Между тем, еще совсем недавно казалось, что Москва и Анкара близки к тому, чтобы договориться по Ливии. В середине июня Турцию должны были посетить главы Минобороны и МИД России Сергей Шойгу и Сергей Лавров, очевидно, с целью обсуждения ситуации в североафриканской стране. Сам факт той поездки мог стать в каком-то смысле беспрецедентным, учитывая резкое сокращение личных контактов на фоне распространения в мире коронавируса, а потому и вероятность выхода на какие-то договоренности оценивалась достаточно высоко. Однако буквально в последний момент визит был отменен по неизвестным причинам.
Еще до этого, в январе, в Россию прибыли Халифа Хафтар и Файез ас-Саррадж. Тогда Москва пыталась убедить стороны объявить о перемирии. Одновременно ряд СМИ сообщил со ссылкой на источники, что в российской столице также находились глава Национальной разведывательной организации Турции Хакан Фидан и глава Бюро национальной безопасности Сирии Али Мамлюк. Это дало повод экспертам делать выводы о возможном заключении масштабного соглашения, которое открыло бы новую страницу как в ливийском, так и в сирийском конфликте.
Тогда Халифа Хафтар отказался вводить режим прекращения огня и покинул Москву. Судя по всему, это стало причиной срыва договоренностей и на сирийском направлении. А вскоре после этого в обеих «горячих точках» началась новая эскалация ситуации. Тем не менее, по Сирии президентам Владимиру Путину и Реджепу Тайипу Эрдогану в марте удалось достичь промежуточных соглашений, приостановить боевые действия и одновременно облегчить жизнь гражданскому населению. Вместе с тем надежд на прорыв в ливийском конфликте пока немного.
Ливийские проблемы из-за трубопровода
Таких надежд наверняка было бы больше, если бы ситуация вокруг Ливии ограничивалась противостоянием Москвы и Анкары. По крайней мере, руководство в обеих столицах продемонстрировало готовность идти на уступки и добиваться взаимоприемлемых решений. Но в ситуацию вокруг североафриканской страны оказались втянуты многие другие государства. И речь в данном случае не только и не столько о Египте, который готов отправить туда войска — конфликт уже вышел за границы Ливии, которая всё больше становится местом для сведения счетов.
Как известно, у берегов Израиля и Кипра ранее были открыты огромные месторождения природного газа, получившие названия «Тамар», «Левиафан» и «Афродита». Голубое топливо из них собираются экспортировать в Европу. Для этого в январе 2019 года Египет, Греция, Израиль, Кипр, Италия, Иордания и Палестина договорились о создании Восточно-средиземноморского форума. В рамках этой организации планируется построить одноименный газопровод, который протянется из Восточного Средиземноморья через Крит в Грецию и далее в Италию.
Турцию к разделу этого пирога решили не звать. Но Анкара явно не готова поступиться своими интересами. Так, в ноябре 2019 года она одновременно с меморандумом о военном сотрудничестве подписала с ПНС еще один: о разделе морских зон, поделив с Триполи таким образом находящуюся между ними часть Средиземное моря пополам. Против такого шага выступили Египет, Кипр, Греция, Франция, Италия и ряд других государств.
Их реакция вполне понятна: будущий газопровод должен пройти по той части моря, которую турки теперь считают своей. А значит, им что-то с этого причитается. При этом совершенно очевидно, что такие претензии будут иметь место до тех пор, пока у власти в Триполи находятся люди, лояльные Анкаре. В противном случае соглашение о разделе морских зон будет денонсировано со всеми вытекающими отсюда последствиями. И, естественно, многие игроки хотели бы, чтобы в ливийской столице находились те, кто так и поступит.
Как бы то ни было, клубок противоречий в самой Ливии и вокруг нее становится всё больше и массивнее. И лишь немногие демонстрируют готовность попытаться снять хотя бы часть из них. Россия и Турция — в числе таких стран. Возможно, если им удастся прийти к какому-то соглашению, другие возьмут с них пример. И это был бы лучший сценарий для всего региона. Худший — прямое военное столкновение Каира и Анкары.
