«Избежать войны — вот наша главная обязанность на будущее»
Венгрия не видит причин, по которым США должны вводить санкции против «Турецкого потока» и стран – участниц проекта. Об этом в интервью «Известиям» заявил глава МИДа республики Петер Сийярто. Он отметил, что Будапешт и Москва близки к подписанию нового газового соглашения на период после октября 2021 года. Министр прибыл в столицу России накануне парада Победы. Ожидалось, что он станет единственным главой МИДа от Евросоюза, который примет участие в торжествах. Однако, как пояснил сам политик «Известиям», на параде его в итоге не будет: 24 июня в Мадриде начинаются переговоры по новому бюджету ЕС, Сийярто вынужден покинуть Москву.
— В последний раз вы были в России 18 марта. Если мне не изменяет память, вы стали последним главой МИДа, посетившим РФ до окончательного закрытия границ. Теперь же вы первый европейский министр, приехавший в Москву после пандемии. С чем связан ваш нынешний визит?
— Есть несколько причин. Прежде всего, это газ. Россия играет всё большую роль в поставках голубого топлива всему ЕС, в том числе и нашей стране. Мы близки к подписанию нового договора о поставках газа в Венгрию после октября 2021 года, когда истекает нынешнее долгосрочное соглашение. Мы должны договориться по объемам и заключить новую сделку на следующий период.
С другой стороны, я обсудил совместные проекты в области космических исследований. Венгерские ученые, компании, инженеры участвуют в трех крупных российских космических исследовательских проектах. Эти программы завершатся в 2024–2025 годах, когда разработанные совместно устройства будут доставлены на МКС. В команде участвует космонавт Венгрии, который и доставит их на станцию.
Вот только некоторые из причин моего визита, не говоря уже о том, что я провел встречу с новым сопредседателем совместной российско-венгерской экономической комиссии — им стал министр здравоохранения РФ Михаил Мурашко. Мы познакомились и обсудили основы нашего экономического сотрудничества.
— Среди этих причин вы не упомянули парад Победы. Мне сказали, что вы не собираетесь присутствовать на нем. Почему?
— На самом деле у меня есть другие официальные дела. Я еду в Мадрид, чтобы обсудить двусторонние отношения и долгосрочный финансовый план для Евросоюза. Как вы знаете, ЕС работает согласно заранее принятому плану, он рассчитан на семь лет и в целом считается бюджетом союза. Срок прежнего как раз подходит к концу, потому мы ведем переговоры о новом. Должен признаться, довольно сложные переговоры: у всех разные интересы, разные подходы. Надеюсь, мы придем к общему знаменателю или хотя бы приблизимся к этому.
— Развивая эту же тему: насколько важна память о Второй мировой войне для Венгрии? В прошлом году ЕС принял резолюцию, в которой утверждалось, что Советский Союз несет такую же ответственность за развязывание войны, как и нацистская Германия. Поддерживает ли Венгрия такой подход Евросоюза?
— Смотрите, Венгрия — это прежде всего история. Тысячелетняя история, полная оккупаций. Я имею в виду, что мы были оккупированы и вели борьбу за свободу.
На протяжении тысячи лет мы добивались права быть свободным, суверенным государством. Вот почему национальная независимость чрезвычайно важна для венгерского народа. Прошлый век также был полон оккупаций. Когда речь заходит о нацистах или коммунистах, мы утверждаем, что были оккупированы ими обоими и нам приходилось бороться за нашу свободу аж до 1990 года. Всего 30 лет прошло с того дня, как мы вернули себе наш суверенитет.
Только что мы отметили 100-летие Трианонского договора, подписанного по завершении Первой мировой войны. Трианон — это, пожалуй, самая печальная страница нашей истории: по этому соглашению мы потеряли 2/3 наших территорий. Но мы понимаем: то, что печально для нас, — хорошая новость для наших соседей. Поэтому, когда дело доходит до истории, мы должны понимать, что одно и то же событие двумя разными странами может трактоваться диаметрально противоположно, на 100% по-разному.
И мы не можем на это повлиять. Вот почему я считаю, что историю следует оставить историкам. И политики должны очень четко осознавать нашу обязанность и долг: строить сотрудничество на благо следующих поколений с теми, кто был на разных сторонах в войнах и трагических событиях в последние десятилетия.
Даже если мы судим об одном и том же историческом событии совершенно по-разному, как Венгрия и наши соседи, мы должны стремиться к эффективному сотрудничеству во имя будущего. Если речь идет о Второй мировой войне, я думаю, что мы, политики сегодняшнего дня, должны в первую очередь работать на то, чтобы подобные события не повторились в будущем. Сделать всё, чтобы наши потомки никогда не познали той трагедии, которая обрушилась на головы наших предков. Избежать войны — вот наша главная обязанность на будущее.
— В начале беседы вы упомянули «Турецкий поток». На севере Европы в стадии завершения другой проект «Газпрома» — Nord Stream II. США пригрозили и уже заложили в бюджет на 2020 год санкции против ФРГ и компаний, которые участвуют в строительстве газопровода. Оказывалось ли какое-либо давление на Венгрию из-за ее участия в российских газопроводных проектах? Заморозит ли Венгрия свое сотрудничество с Россией из-за американских санкций?
— Мы живем в Центральной Европе, не на Луне или Марсе. Наша жизнь полна влияний, полна попыток вмешаться и оказать на нас давление. Так что мы привыкли, нам, можно сказать, всё равно. Мы заботимся исключительно о национальных интересах Венгрии. В данном случае нам важно гарантировать бесперебойное энергообеспечение и газоснабжение страны. Скажу очевидную, невысокопарную вещь: чем больше трубопроводов идет в Венгрию, тем лучше.
Мы заинтересованы в каждом проекте, который в конечном итоге приводит к нам газ. Мы хотим соединить нашу сеть со Словакией, хотим, чтобы работали поставки между Украиной и Венгрией. И точно так же мы хотим иметь возможность покупать газ с юга, через «Турецкий поток».
Спрашивается, почему мы должны отступить от этого или спрашивать на это разрешение? Это ведь наше газоснабжение, наша безопасность. Учитывая историю, а также географию, сложившиеся газовые сети, инфраструктуру Центральной Европы, могу сказать, что российский газ продолжит играть важную роль на континенте. Так почему мы должны отказываться от такого сотрудничества?
Не говоря уже о том, что разработка газопровода «Турецкий поток» ведется на суше, это не международный проект. Просто Болгария, Сербия и Венгрия работают над доработкой и согласованием национальных систем трубопроводов. Кто смеет наказывать нас за строительство 15 км газопровода на территории Венгрии, газопровода, который будет соединять сербскую и венгерскую национальные системы?
Думаю, мы все должны уважать интересы других. Наш интерес, повторюсь, в том, чтобы обеспечить надежное газоснабжение страны. Поскольку в конечном итоге ответчиком перед жителями за отопление домов и выработку энергии будет правительство Венгрии.
— Украинский закон об образовании от 2017 года сильно ограничил права нацменьшинств, в том числе венгерского, на использование родного языка. Будапешт неоднократно выражал протест национальной политике Киева. 29 мая в столице Венгрии вы встречались с вашим украинским коллегой Дмитрием Кулебой. Есть ли подвижки в переговорах по языковому вопросу?
— Скажем так, мы находимся в постоянном диалоге. И это не только в рамках той встречи в Будапеште, которую вы упомянули. К слову, с господином Кулебой у нас запланирована встреча 25 июня в Киеве. Посмотрим, как она пройдет.
Возвращаясь к перипетиям истории. Для нас, венгров, границы государства и границы проживания нации не совпадают. Венгры живут на территории Украины, в так называемой Закарпатской области.
И мы, конечно же, настаиваем на соблюдении их прав, особенно когда речь идет об их праве на родной язык. Возможно, это сложно понять с точки зрения тех, кто принадлежит к большой языковой семье, такой как славянская. Но мы, венгры, по сути дела, одиночки. Вокруг нас нет ни одного родственного языка. Мы своего рода остров. Вот почему для венгров язык — очень чувствительная тема.
Ранее венгры имели право использовать родную речь в школе, СМИ, в вузах, при обращении в госорганы и так далее. К сожалению, эти права были ущемлены, определенная их часть полностью утеряна.
Потому-то мы и заинтересованы в том, чтобы улучшить положение венгерского сообщества, чтобы они вернули себе права, которые потеряли.
С прежним руководством Украины вести диалог было просто невозможно, с нынешними властями это проще, есть положительные жесты. Я действительно верю или хочу верить, что с их стороны есть добрая воля и заинтересованность разрешить этот вопрос, аналогичная воля есть и у нас. Надеюсь, где-нибудь эти две воли сойдутся.
Я рассказал об этом Дмитро (Дмитрий Кулеба, глава МИД Украины. — «Известия»), он, кстати, хороший человек. Мне понравилось с ним работать. Я заверил его, что мы со своей стороны дополнительных сложностей чинить не будем. Мы согласимся с решением, на которое согласятся венгры Закарпатья. Поскольку не правительство должно говорить венграм, живущим по другую сторону границы, что для них хорошо. Это они должны говорить нам, что им нужно. И мы попытаемся это обеспечить.
