Обвиняемая по делу «Оборонсервиса» может не дожить до суда

Обвиняемая по делу «Оборонсервиса» Юлия Ротанова просит помощи в Евросуде. Об этом сообщил «Известиям» адвокат Ротановой Андрей Боровков. Ротанова, как и ее бывший шеф Александр Елькин, гендиректор подконтрольной «Оборонсервису» компании «Славянка», уже больше года находится в СИЗО, где заболела раком молочной железы.

На днях судья Мосгорсуда Людмила Смолкина, которая рассматривала дело другой фигурантки дела «Оборонсервиса» — Евгении Васильевой, отказала Ротановой в изменении меры пресечения, оставив ее за решеткой до середины февраля. Васильева уже год находится под домашним арестом, исправно посещает бутики и пользуется услугами горничной.

Расследование дела по хищениям в «Славянке» уже закончено, Юлия Ротанова приступила к ознакомлению с материалами уголовного дела, которое насчитывает 385 томов. По версии следствия, Ротанова, будучи помощницей Елькина, участвовала в финансовых махинациях с обслуживанием зданий Минобороны, общий ущерб, причиненный ею, оценивается в 53 млн рублей. Также ее обвиняют в обналичивании средств. Защита утверждает, что Ротанова лишь выдавала деньги из сейфа по требованию руководства, а сама она в «Славянке» даже не имела права подписи.

В начале ноября после многочисленных жалоб на ухудшение здоровья Юлии Ротановой сделали обследование и обнаружили злокачественную опухоль в груди.

— Болезнь развивается стремительно: боли начались летом, Ротанова просила об обследовании, и его начали недавно, после кучи наших жалоб на отсутствие медицинской помощи, а ее саму перевели в другой следственный изолятор — в «Лефортово», — рассказывает адвокат Боровков. — Ротанова под арестом уже год, меру пресечения ей продлевают автоматически, ссылаясь на то, что у нее есть квартира в Болгарии. Но при этом, сколько мы ни предлагали, следователи не хотят забрать ее загранпаспорт, виза в котором, кстати, уже давно истекла. А суд автоматически продлевает арест, даже теперь продлили, хотя у нее обнаружили злокачественную опухоль.

— Мама за год похудела на 18 кг, у нее сильные боли, обострились все хронические заболевания, — рассказывает дочь Ротановой Алина. — У нее всегда было низкое давление, а теперь из-за ухудшения самочувствия она часто падает в обморок.

По словам Алины, за полгода до ареста ее мать проходила полное обследование, в том числе сдавала онкомаркеры, и всё было чисто.

— На этой неделе маму буду обследовать на метастазы, врачи говорят, что ей необходимы срочная операция и серьезное лечение, сложно поверить, что всё это возможно в условиях СИЗО, — говорит Алина. — То, что у мамы тяжелое заболевание, которое считается опасным для жизни, и ее состояние может в любой момент ухудшиться, исключает возможность ее побега, препятствовать расследованию она тоже не может, потому что оно уже закончено. Так зачем ее держать в камере, где даже нет горячей воды, и лишать шанса на жизнь?

ЕСПЧ уже не раз выносил решения против России («Корчуганова против России» 2006 год, «Гусев против России» 2008 год, «Алексанян против России» 2008 год и др.) за то, что к обвиняемым необоснованно применяют самую тяжелую меру пресечения — арест, хотя, по мнению европейских судей, обвинение в тяжком и особо тяжком преступлении не означает, что продлевать арест надо автоматически, не предоставив судье новых данных.

— Судьи ссылаются на постановление правительства № 54 «О медицинском освидетельствовании осужденных, предоставляемых к освобождению от наказания в связи с болезнью», по которому актировать (отпускать на волю. — «Известия») можно лишь с 4-й стадией рака, и не хотят даже в случае тяжелейших заболеваний изменить ее хотя бы на домашний арест, — говорит правозащитник Владимир Борщев. — Новый законопроект нами давно подготовлен и отправлен на согласование в Минюст, но движения по нему нет.

По словам правозащитника Андрея Бабушкина, правительство в декабре 2012 года приняло постановление о том, что заключенные могут лечиться и в обычных гражданских больницах, но «ожидаемого эффекта оно не принесло».  

— У большинства подозреваемых, содержащихся в СИЗО, на руках есть полисы ОМС, но получить по ним медицинскую помощь практически невозможно даже в Москве, хотя эти люди еще не осуждены, — поясняет Бабушкин. — Главная проблема тюремной медицины — острая нехватка квалифицированных врачей. В этом году в столичных СИЗО умерли уже 20 человек.

В Федеральной службе исполнения наказаний (ФСИН), впрочем, считают, что оказание медпомощи за решеткой становится всё лучше и лучше.

— Сейчас идет переоснащение следственных изоляторов, туда поступает новое современное оборудование. Служба обеспечена всеми необходимыми медикаментами, и это позволяет оказывать весь спектр медицинских услуг, включая высокотехнологичные операции, — заявили «Известиям» в пресс-бюро ФСИН. — Кроме того, с прошлого года все медики выведены из подчинения начальников учреждений, поэтому оказывать на них сейчас какое-то давление, на которое раньше жаловались правозащитники, фактически уже невозможно.

Во ФСИН говорят, что решение о содержании кого-то под стражей принимают следователи и судьи, но все шишки в итоге сыплются на них.

— Мы сами никого из больных отпустить не можем, к тем же, кто проходит по громким делам, вообще особое отношение из-за пристального внимания прессы и правозащитников, — говорит высокопоставленный собеседник в тюремном ведомстве. — Ротанова получает помощь в полном объеме, исходя из наших возможностей.

Родные Юлии Ротановой считают, что ее не отпускают под подписку из-за того, что она не дала разоблачающих показаний ни на экс-министра обороны Анатолия Сердюкова, ни на своего непосредственного начальника Александра Елькина.

— От мамы хотели, чтобы она призналась, что возила Сердюкову сумки с деньгами, а что ей рассказывать, если министра она видела только по телевизору? — говорит ее дочь Алина.

По статистике, рак молочной железы составляет 19% всех женских раков. Без своевременного и правильного лечения более пяти лет живут меньше половины женщин, а 10% погибают в первый год от неуклонного прогрессирования болезни.

Расследование дела «Оборонсервиса» длится уже больше года. Сначала хищения и в «Славянке», и в самом «Оборонсервисе» объединяли в одно уголовное дело, теперь это два разных дела с разным отношением к обвиняемым. По делу «Славянки» все сидят. По делу «Оборонсервиса», связанного с распродажей имущества Минобороны, большинство обвиняемых пошли на сделку со следствием и отпущены под подписку о невыезде.