Федеральная резервная система США резко снизила базовую ставку, опустив ее к уровню, на котором она находилась много лет после кредитного кризиса 2007–2008 годов. Параллельно ФРС пообещала влить в финансовую систему ликвидности на $700 млрд. Фондовым рынкам этого оказалось мало, и они снова обрушились, отыграв назад почти все успехи конца прошлой недели. Инвесторы опасаются, что нынешний кризис наступил всерьез и надолго, а регуляторы не смогут противопоставить ему что-то достаточно убедительное.
В пятницу показалось, что финансовые рынки воспрянули после краха прошлой недели. Индекс Dow Jones поднялся на 9,36%, мощный подъем фиксировался практически по всем акциям и облигациям, укрепились фьючерсы на нефть и другие полезные ископаемые. Весь этот рост возник на фоне ожиданий государственного вмешательства в обостряющийся кризис. Инвесторы рассчитывали, что центробанки примут решительные монетарные, а правительства — фискальные меры, которые помогут сбалансировать экономику и финансовый сектор и удержать его от дальнейшего обвала из-за эпидемии коронавируса.
И действительно, «кавалерия прибыла». В выходной день 15 марта ФРС США приняла решение снизить базовую ставку на 0–0,25 процента. Такая ставка существовала с конца 2008 по 2015 год, когда Америка перебарывала последствия глобального финансового кризиса. Но это была лишь часть заявленных мер. Американцы также открыли своп-линии для иностранных банков (в первую очередь европейских и японских), предложив им доллары практически бесплатно — по ставке $0,5, что намного меньше ставок на долларовых аукционах, проводимых ЕЦБ. В условиях, когда долларовая ликвидность пользуется запредельным спросом по всему миру, это исключительно важный шаг.
Наконец ФРС постановила начать скупки облигаций. Тем самым в финансовую систему будет влито около $700 млрд. Сейчас объем таких бумаг на балансе Федрезерва составляет около $2,5 трлн — это исторический максимум, обновленный в конце февраля. Заметим, что до кризиса 2008 года ФРС никогда не держала более $800 млрд в гособлигациях, так что получается экстренная добавка к и без того экстренному запасу. Как бы то ни было, но казалось, что принятые меры настолько серьезны, что должны произвести сильное впечатление на рынки и убедить их в надежности руки рулевого — председателя ФРС Джерома Пауэлла, которому в последние дни немало досталось от президента США Дональда Трампа за нерешительность.
Этого не случилось. Европейские рынки обрушились сразу же после открытия сессии 16 марта. Когда открылись торги в Америке, на биржевых площадках продолжила царить паника. Фондовые индексы США упали на 11% (потом отыграв падение до «скромных» 6%), нефть обвалилась ниже $30 за баррель. Сильнее всего пострадали банки, акции которых в среднем рухнули на 8%. Впрочем, в Европе еще сильнее оказалось падение бумаг авиакомпаний. Например, материнская компания British Airways подешевела на 25%, а KLM — на 17%.
Почему инвесторы оказались настолько скептично настроены к посланию ФРС? Если в двух словах, участникам рынка кажется, что этого слишком мало. Особенно с учетом информационного фона 15–16 марта, который был особенно суров. Здесь и данные об удвоении числа смертей от коронавируса в Испании и Италии, и совершенно чудовищные цифры по экономике Китая — если судить о данных по спаду промпроизводства и росту безработицы, то можно прийти к выводу, что снижение ВВП страны в первые два месяца 2020 года составляет двузначные цифры. Эксперты прогнозируют экономический спад по итогам первого квартала в 6%, что является колоссальным эффектом для государства, которое обычно растет на те же 6%. Последний раз, кстати, ВВП Китая в первом квартале снижался в 1989 году.
КНР во многом уже преодолела самое тяжелое время в чисто эпидемиологическом смысле, но восстановление экономики займет немалое время в силу инерции. Кроме того, экономические последствия для других стран от кризиса Китая только-только начинают проявляться. Конкретные цифры от статистиков мы увидим попозже, но инвесторы, судя по всему, прекрасно ощущают эффект домино, что и выражается в глубоком пессимизме на рынках.
Самая же главная причина для беспокойства состоит в том, что экономика ожидает от мировых лидеров не только монетарных, но и фискальных шагов. Они могут выражаться в снижении налогов или прямого предоставления денег реальному сектору и потребителям, но такие шаги должны быть решительными. В 2008–2009 годах американская администрация выступила с программой фискального стимула на $800 млрд. Во многом это помогло преодолеть самые суровые последствия глобальной рецессии.
Уверенности в том, что в этот раз будут приняты планы, сопоставимые по своим масштабам, нет. Европа и Америка находятся сейчас не в лучших отношениях друг с другом, так что от них сложно ожидать эффективной координации действий. Каждая страна сейчас в большей степени озадачена спасением самой себя, и США под руководством Дональда Трампа тут совсем не единичный случай. Достаточно посмотреть, как страны ЕС начали закрывать границы без каких-либо предварительных консультаций с соседями.
Почти полное отсутствие хороших новостей подогревается еще и спекуляциями по поводу новых «черных лебедей», которые могут «взлететь» на фоне эпидемии и паники на рынке. Одним из таковых является ситуация с долларовой ликвидностью в китайских банках, которые, скорее всего, не попадут под программу льготного экстренного кредитования Федрезерва. Что это означает в перспективе? Пытаясь насытить спрос на доллары, Народный банк Китая будет быстро сжигать свой запас в валюте, после чего наступит очередь триллионов долларов в виде американских государственных облигаций. Если сколько-нибудь значительная часть из них будет выброшена на рынок единомоментно, рынок американского госдолга может просто обвалиться (маленькое предзнаменование мы уже видели на прошлой неделе, когда в условиях общего спада на рынке резко снизились котировки 10-летних облигаций США). В «нормальной» кризисной ситуации американские долги дорожают, когда дешевеет всё остальное. Если же начнут рушиться и они, тотальные панические настроения будет невероятно сложно остановить хоть как-нибудь.
Кроме того, есть опасность, что у правительств и ЦБ мира закончатся «патроны», то есть возможные меры противодействия кризису. Ставки рефинансирования и так находятся на рекордно низких уровнях в отличие от предкризисной ситуации 2007–2008 годов. Наращивать закупки облигаций тоже нельзя до бесконечности. Одним словом, мы находимся у предела, когда все известные антикризисные меры перестают работать. Дальше только неопределенность. И это то самое слово, которое смертельно пугает всех игроков мировой экономики. Вакцину от нее, как и от коронавируса, пока не придумали.