В Иране 21 февраля состоятся очередные парламентские выборы. Опрошенные «Известиями» эксперты предрекают поражение реформаторов, занимавших по итогам голосования 2016 года большинство мест в меджлисе. Победить могут консерваторы — они выступают за окончательный демонтаж ядерной сделки и разрыв отношений с Западом. Однако собеседники «Известий» подчеркнули, что ожидать резкой перемены курса всё же не стоит — духовного лидера страны аятоллу Али Хаменеи пока вполне устраивает политика президента Хасана Рухани. Потому трогать ядерный договор и закрываться от инспекторов МАГАТЭ страна не станет. По крайней мере, до следующих президентских выборов 2021 года.
Вопрос сделки
В Иране всё подчинено роли рахбара — верховного духовного лидера, с 1989 года этот пост занимает Али Хаменеи. Меджлис действует как орган законодательной власти, он может выдвигать инициативы, однако вся его деятельность подчинена прямому контролю аятоллы Хаменеи.
Парламентские выборы 2016 года прошли в феврале, спустя полгода после подписания Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД). Тогда с исламской республики, согласно положениям СВПД, были сняты санкции ООН, страна еще не успела увеличить экспорт нефтепродуктов, но жила надеждой на скорый рост благосостояния.
Этим и объясняется тот факт, что большинство на голосовании (но не абсолютное) получил реформистский блок «Надежда» — 120 мест. На втором месте их противники из консервативных партий — 86 мест. Оставшиеся места между собой поделили независимые кандидаты и умеренный блок «Глас народа» — 66 и 10 кресел соответственно.
Такой расклад сил показал общий запрос иранского общества на перемены и продемонстрировал доверие президенту Хасану Рухани, подводившему итоги первого срока своего правления.
Выборы в меджлис прошли перед президентским голосованием в 2017 году и, по сути, предсказали результаты гонки. С большим отрывом победил реформатор Рухани, получивший 57,14% голосов. Его ближайший соперник Ибрагим Раиси — лидер консерваторов — получил 38,28%.
Выход США из СВПД в 2018 году, восстановление американских санкций, которые свели практически до нуля экспорт иранской нефти, сильно ударили по линии Рухани, продвигавшего идею сотрудничества с Западом, пояснила «Известиям» старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Ирина Федорова.
Еще одним ударом стало 33-процентное повышение тарифов на бензин в стране в ноябре прошлого года — массовое недовольство вылилось в протесты, на которые иранские власти отреагировали максимально жестко. По данным Reuters, в ходе манифестаций погибло свыше 1,5 тыс. человек, республика ввела тотальную блокировку интернета.
Убийство генерала Корпуса стражей исламской революции (КСИР) Касема Сулеймани, считавшегося в стране национальным героем, окончательно разуверило иранцев в правильности прозападного курса Рухани, отметила эксперт.
— Недовольство политикой президента серьезное. Сейчас основная задача духовного руководства Ирана — обеспечить высокую явку на выборах, чтобы показать: в обществе существует серьезный запрос на смену курса. Консерваторы получат достаточные аргументы для того, чтобы с уверенностью заявить, что они отражают интересы всего иранского народа, — подчеркнула востоковед.
Она отметила: из-за усиления позиций консерваторов, которые, по сути, дублируют линию Хаменеи и КСИР, меджлис будет снижать свою роль как центра противостояния, готового и к критике, и к дискуссиям.
— Но реставрации режима Махмуда Ахмадинежада в смысле радикальной настроенности не будет. И выхода из ядерной сделки, несмотря на то что это декларируется в программах многих консерваторов, ожидать не стоит. Верховный лидер Хаменеи подчеркнул: республика остается в рамках СВПД и готова вернуться к ним, если Запад сделает соответствующие шаги, — напомнила Ирина Федорова.
По ее словам, при всём консерватизме иранских религиозных лидеров, они очень прагматично расценивают политику страны и не будут предпринимать резких шагов, направленных на осложнение ситуации.
Президентская репетиция
Однако даже если консерваторы победят, это еще не значит, что их идеи получат поддержку большинства — многое будет зависеть от голосов независимых кандидатов, которые пока не высказали своих идеологических пристрастий, рассказала «Известиям» старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Елена Дунаева.
В меджлисе 2016 года (десятом по счету с 1979 года) было 17 женщин — это рекордное количество для иранской демократии. Однако, признала эксперт, в будущем парламенте 11-го созыва такого гендерного присутствия уже не будет — судя по спискам, которые партии выставили перед голосованием, женщин будет намного меньше. Четыре года назад от столичного округа Тегеран выдвигалось 7–8 женщин, в этом году — всего 2–3. Многие не были допущены Советом стражей конституции (его в российских академических кругах также принято называть Наблюдательным советом).
Он состоит из шиитских клерикалов и имеет две основные функции — выступает в роли несуществующей верхней палаты парламента и имеет право ветировать законотворческие инициативы депутатов, а также раз в четыре года служит фильтром для кандидатов в меджлис. Члены совета тщательно проверяют каждую заявку, смотрят на знание шариата, конституции республики и истории.
14 января совет дисквалифицировал 1/3 от 14,5 тыс. парламентских заявок. В принципе, это обычная практика — подобный отсев был и на выборах 2012 года. Большинство дисквалифицированных кандидатов — умеренные или реформисты, которые настаивают на большем включении Ирана в глобальное сообщество.
15 января Рухани раскритиковал такую политику: «Позвольте всем партиям и группам баллотироваться на выборах. Страной не может управлять одна фракция (консерваторов). Страна принадлежит всем».
По большому счету, парламентские выборы — это еще и репетиция к президентскому голосованию, которое в Иране пройдет в 2021 году, Хасан Рухани занимает свой пост уже два срока подряд и по закону не имеет права переизбираться.
— Наиболее вероятным претендентом выглядит лидер консерваторов Ибрагим Раиси. Его поддерживает духовный лидер Ирана, но на прошлых президентских выборах он уступил Хасану Рухани. Если Раиси сумеет занять пост президента со второй попытки, считают, что он сможет подготовиться к тому, чтобы позднее самому стать рахбаром, — рассказал «Известиями» аналитик Института международных исследований МГИМО Адлан Маргоев.
Верховного лидера определяет Совет экспертов — специальный орган, куда входят 86 наиболее авторитетных шиитских клерикалов. Процесс выбора аятоллы похож на избрание папы римского — богословы должны назвать первого среди равных. Пост пожизненный, однако если Совет, который собирается дважды в год, решит, что духовный лидер не соответствует их ожиданиям, его могут сместить. В последний (и единственный пока) раз рахбара выбирали в 1989 году, им стал Али Хаменеи.