«Еще одна нация получила независимость», «В ближайшее время в ООН появится новое государство», «Парламенту осталась сущая формальность — ратифицировать результаты народного волеизъявления на Бугенвиле». С такими заголовками выходили в течение последней недели газеты по всему миру, включая Россию, после того как на далеком тропическом острове Бугенвиль были объявлены результаты референдума: 97,7% — за полную независимость от Папуа — Новой Гвинеи. Такое внимание к происходящему объяснимо: не так часто в последнее время на официальной карте мира появляются новые государства. Однако всё не так просто: парламент Папуа отнюдь не горит желанием отпускать бугенвильцев в свободное плавание, и провозглашение желанной независимости вполне может быть отложено на неопределенный срок. Почему — разбирались «Известия».
Запутанное прошлое
Бугенвиль — самый северный крупный остров в архипелаге Соломоновых островов — был открыт в 1768 году французской кругосветной экспедицией под командованием графа Луи Антуана де Бугенвиля и назван в его честь. К тому моменту на острове уже жили люди — меланезийцы, близкие родственники тех, кто населял другие острова архипелага. Европейцы и американцы в последующие десятилетия посещали остров редко: лишь британские и американские китобои в течение следующего столетия изредка наведывались на остров, чтобы запастись провизией, водой и древесиной.
Ни одно из цивилизованных государств того времени на Бугенвиль не претендовало: местный климат считался нездоровым, туземцы — дикими и кровожадными дикарями, к тому же вокруг хватало других островов для колонизации.
Все изменилось в конце XIX века. Колониальные державы в процессе дележки последних неосвоенных кусков мира обратили внимание на прежде дикие земли — Африку и острова Океании. Особую активность проявляла Германия, которая присоединилась к колониальной гонке достаточно поздно и пыталась наверстать упущенное. В 1885 году немцы объявили протекторат над северными Соломоновыми островами — Бугенвилем, Букой, Шуазёлем, Санта-Исабель и Онтонг-Джава.
Спустя восемь лет британцы взяли под свой протекторат южные острова, а еще через пять лет — центральные. В 1899 году Лондон и Берлин подписали соглашение о разделе сфер влияния, по которому Британия отказалась от претензий на Самоа, а взамен получила часть германских владений на Соломоновых островах. Бугенвиль и соседний остров Бука при этом немцы оставили за собой, включив их в состав своей колонии Германская Новая Гвинея, занимавшей северо-восточную часть огромного острова Новая Гвинея (так называемую Землю кайзера Вильгельма) и несколько мелких архипелагов.
Немецким Бугенвиль пробыл недолго. После начала Первой мировой войны его вместе с большей частью Германской Новой Гвинеи оккупировали австралийские войска, а после окончания войны австралийцы получили Землю кайзера Вильгельма в управление на основе мандата Лиги наций. Учитывая, что к тому моменту австралийцы владели уже юго-восточной частью Новой Гвинеи, под их контролем оказалась вся восточная часть острова — и, само собой, Бугенвиль и Бука. Остальные же Соломоновы острова остались британскими.
В результате, когда в 1975 году Австралия предоставила независимость новому государству Папуа — Новая Гвинея, Бугенвиль и Бука вошли в его состав. Три года спустя независимость, теперь уже от Британии, получили остальные Соломоновы острова, но было уже поздно: Бугенвиль, населенный меланезийцами и сохранявший издавна культурные и языковые связи с южными собратьями, оказался в составе другой страны, большинство населения которой принадлежит к иной этнической группе и говорит на непонятных языках.
Нельзя сказать, что бугенвильцев это сильно обрадовало. За пару недель до провозглашения независимости Папуа (16 сентября) Временное региональное правительство Бугенвиля объявило о создании нового государства — Республики Северные Соломоновы острова. Это произошло 1 сентября. Свежесформированная республика обратилась в ООН за признанием — но безуспешно; примкнуть к британскому протекторату Соломоновы острова им также не удалось.
В итоге бугенвильцы подписали с правительством Папуа — Новой Гвинеи соглашение о том, что остров временно побудет в составе большого папуасского государства на правах автономии, а через пять лет получит независимость. Но чиновники в Порт-Морсби выполнять свои обещания не спешили, и дело было не только в том, что новые государства обычно крайне ревниво относятся к вопросам суверенитета. Бугенвиль был настоящей кладовой.
Хозяева медной горы
Еще в первой половине XX века геологи обнаружили на Бугенвиле медь, причем в огромных количествах и очень близко к поверхности. Разработка ее началась в 1964 году: компания CRA Exploration, дочернее предприятие австралийской компании «Рио Тинто Цинк», начала работы на руднике, получившем название Пангуна. На полную мощность рудник заработал в 1969 году, для управления им была создана компания Bougainville Copper Ltd.
Местные жители от ее деятельности изначально были не в восторге. Вся прибыль от добычи меди уходила австралийским хозяевам, рудник загрязнял природу. К тому же при его создании геологи снесли несколько деревень, так и не выплатив жителям компенсации, а для работы на шахте массово завезли рабочих-папуасов с Новой Гвинеи. Местные жители, таким образом, остались с разрушенными домами, без рабочих мест и какой-либо компенсации.
Когда Папуа — Новая Гвинея получала независимость, власти в Порт-Морсби обещали бугенвильцам, что теперь-то всё изменится и что по меньшей мере треть денег, полученных от продажи добытой на острове меди, достанется местным. Но ничего не произошло: неиссякаемая Пангуна давала в лучшие годы до 40% ВВП всей страны, при этом положение коренных бугенвильцев всё ухудшалось. И тогда они восстали.
Восстание
В 1987 году два работника рудника — двоюродные брат и сестра Фрэнсис Она и Пепетуа Сереро — призвали фермеров, живущих возле Пангуны, к гражданскому неповиновению. Они создали Ассоциацию землевладельцев Пангуны, Сереро избрали председателем, Ону — генеральным секретарем. Крестьяне требовали выплатить им в качестве компенсаций сумму, равную стоимости половины добытой на шахте меди. Австралийские владельцы шахты отказались, тогда шахтеры и крестьяне восстали.
Она сформировал из фермеров Бугенвильскую революционную армию (БРА). Первой боевой операцией стала атака на шахту: крестьяне разгромили постройки, разграбили магазины и забрали с собой взрывчатые вещества, которыми подорвали столбы линии электроснабжения, тем самым полностью обесточив рудник. Командовал восставшими Сэм Кауона — дезертир из папуасской армии, прошедший до того боевую подготовку в Австралии. Не в силах сражаться с папуасскими солдатами на равных, бугенвильские революционные отряды перешли к тактике партизанской войны, нападая на чиновников и конвои с рудой. В результате менее чем через год австралийцы осознали, что убытки слишком велики, и закрыли рудник.
Полицейские и военные неоднократно пытались поймать Ону и его помощников, но безуспешно: у партизан была разветвленная сеть информаторов и симпатизанты в высших кругах бугенвильского автономного правительства. С каждым месяцем противостояние становилось всё более ожесточенным: армейцы, пытаясь добраться до неуловимых вождей партизан, избивали и пытали мирных жителей, а революционеры отвечали актами террора — так, они расстреляли Джона Бику, местного министра торговли, который выступал за мир между Папуа и бугенвильцами. Не в силах справиться с Бугенвильской революционной армией, Порт-Морсби объявил на Бугенвиле чрезвычайное положение. Это не помогло.
Правительство Папуа испробовало в борьбе с бугенвильцами и кнут, и пряник. В 1990 году оно согласилось вывести войска в обмен на разоружение Бугенвильской революционной армии под контролем иностранных наблюдателей. Вслед за армией с острова бежали полицейские, опасаясь расправ, и Бугенвиль полностью перешел под контроль мятежников. Власти Папуа объявили полную блокаду острова, в ответ Фрэнсис Она в одностороннем порядке вновь провозгласил независимость.
В рядах бугенвильских революционеров началось разложение: так как большинство в командовании составляли выходцы из клана насиои, представители других кланов обвинили их в попытке захватить власть. В итоге БРА раскололась на фракции, которые начали бороться друг с другом; многие дезертировали, сбились в банды и принялись терроризировать фермеров, которые в ответ создали силы самообороны.
В Порт-Морсби внимательно следили за происходящим, подбрасывая оружие любой силе, выступавшей против БРА. На соседнем острове Бука местное ополчение с активной помощью войск, прибывших по их призыву с Папуа, прогнало бугенвильские революционные отряды. В мутной воде в те годы много кто пытался поймать рыбку пожирнее: в бугенвильской распре активно участвовали добровольцы с Соломоновых островов.
Когда в 1992 году в Порт-Морсби сменилась власть, новый премьер-министр Вингти решил, что время пришло. Год спустя папуасские войска начали массовую высадку на остров. На этот раз солдат поддерживали местные отряды ополчения, уставшие по горло от головорезов и дезертиров из Бугенвильской революционной армии. Флаг Папуа вновь взвился над столицей острова — Аравой, армия штурмом взяла Пангуну — но тут Вингти ушел в отставку. Новое правительство сперва попыталось снова решить дело миром, отведя войска, но потом махнуло рукой и вновь отправило солдат воевать на Бугенвиль. На этот раз — при поддержке профессионалов.
В игру вступают профессионалы
Власти Папуа решили обратиться за помощью к наемникам — расположенной в Лондоне частной военной компании Sandline International. Отряды этой ЧВК комплектовались из бывших солдат, отслуживших в армии Великобритании и ЮАР, и имели опыт боевых действий в Сьерра-Леоне и Анголе. Пока стороны утрясали сумму вознаграждения и условия контракта, папуасские войска развернули наступление на позиции БРА, окончившееся катастрофой: боевики нанесли контрудар, разгромив армейский лагерь на Кангу-Бич. В операции участвовали бойцы местного ополчения, которые, поглядев на поведение на Бугенвиле папуасских солдат, решили, что лучше уж свои мародеры и убийцы, чем чужие, и в очередной раз сменили сторону.
Тем временем правительству в Порт-Морсби наконец удалось договориться с наемниками, но на этот раз возмутились военные Папуа — Новой Гвинеи, которые до того на своих плечах выносили всю тяжесть боев. Особенно — когда узнали о сумме вознаграждения: $36 млн, и это притом что новогвинейские солдаты получали за службу сущие копейки.
Командующий армией Папуа — Новой Гвинеи Джерри Сингирок приказал арестовать всех наемников по прибытии и окружить парламент на случай, если тот попробует одобрить решение правительства. В результате последовавшего кризиса наемники покинули Папуа, правительство ушло в отставку, а Сингирок был арестован по подозрению в попытке военного переворота, но потом оправдан.
Война на Бугенвиле сама по себе начала постепенно затухать. Правительственные войска не могли выбить мятежников из горных районов, а те не в состоянии были сбросить новогвинейских солдат в море. Стороны наконец сели за стол переговоров и заключили соглашение: Бугенвиль получает широкую автономию, а Порт-Морсби обязуется провести спустя 10–15 лет референдум о независимости острова. Непримиримые революционеры во главе с Она отступили в район рудника Пангуна, где создали свое собственное непризнанное государство, куда не пускали ни правительственных чиновников, ни туристов.
Фрэнсис Она провозгласил себя королем Бугенвиля под именем Фрэнсис Доминик Датеранси Доманаа и правил своим непризнанным королевством, пока в 2004 году не скончался от малярии. Его преемник, король Дэвид Пеи II (в прошлом Ной Мусингку), развернул активную внешнеполитическую деятельность, создав в Австралии финансовую пирамиду, деньги от которой пошли на наполнение бюджета королевства и оплату армии, собранной из остатков бойцов БРА и фиджийских наемников-протестантов.
Референдум провели в итоге через 19 лет, но независимость острова по-прежнему под вопросом. И причины вполне очевидны: Папуа — Новая Гвинея попросту не хочет предоставлять Бугенвилю независимость, и нет никого, кто бы мог заставить ее это сделать.
Отпустить нельзя оставить
Власти в Порт-Морсби заняли позицию, не лишенную изящества. «Мы, конечно, обещали провести референдум и провели, — говорят чиновники Папуа. — Но признавать его результаты обязательными для себя мы не обещали». Капитуляция перед сепаратистами — последнее, что нужно сейчас новогвинейцам: сама республика Папуа на живую нитку сшита из множества племенных объединений, кланов и семейств, и отпускать сейчас Бугенвиль — означает ставить под вопрос единство страны.
Ситуация сложная: 97,7% в пользу независимости нельзя просто проигнорировать, тем более что ввязываться сейчас в новую войну Папуа не готова; но рисковать самим существованием государства — еще хуже. Пока власти в Порт-Морсби заявили, что попытаются убедить сепаратистов не настаивать на выходе из состава единого государства, но непохоже, чтобы сторонники бугенвильской независимости восприняли эту идею с энтузиазмом.
Но главное — никто из серьезных игроков, имеющих интересы в регионе, не может и не хочет играть вдолгую за Бугенвиль. Папуа богата полезными ископаемыми: там добываются золото, медь, серебро, теллур, кобальт, никель, есть залежи нефти и газа. Это огромная кладовая, в разработке запасов которой заинтересованы прежде всего Австралия и Китай (всё больше укрепляющий в последнее время связи с Порт-Морсби), но в которой готовы порыться и другие игроки, включая США и Индию.
Признать независимость Бугенвиля — означает получить один, пусть даже очень большой, медный рудник, лишившись при этом доступа к новогвинейским ископаемым. Пока на это, похоже, не готов никто из крупных игроков. До тех пор, пока не будет найдено взаимоприемлемое решение, независимость Бугенвиля останется несбыточной мечтой.