Вектор российско-британских отношений после Brexit не изменится, а вот контакты Лондона с Вашингтоном станут крепче. Об этом в интервью «Известиям» заявил член палаты лордов, консерватор Роберт Хэйуорд. Парламентарий также оценил предложение премьер-министра Бориса Джонсона по изменениям в соглашении о выходе из ЕС и рассказал, почему Брюссель согласился пересмотреть сделку Терезы Мэй, которую ранее он менять категорически отказывался.
— Каков ваш прогноз относительно переговоров Великобритании с Евросоюзом на саммите в Брюсселе 17–18 октября?
— Для начала я вынужден отметить, что всё может измениться в ближайший час, или шесть часов, или сутки. Тем не менее сейчас ситуация гораздо более обнадеживающая, нежели, скажем, неделю назад. Однако у нас в английском языке есть выражения — There’s many a slip between the cup and the lip (Наперед не загадывай, бабушка надвое сказала. — «Известия») и The devil is in the detail (Дьявол в деталях. — «Известия»). Поэтому надо подождать.
— По данным СМИ, Борис Джонсон, работая над новым соглашением, пошел на значительные уступки Евросоюзу — в частности, он предложил провести таможенную границу по Ирландскому морю, которое отделяет основную часть Британии от острова Ирландия и, соответственно, от Северной Ирландии, которая входит в состав страны. Насколько вероятно, что Евросоюз и члены британского парламента поддержат этот вариант сделки?
— Зависит от условий для Северной Ирландии: что конкретно будет в Ирландском море и как будет выстроена граница между Северной Ирландией и Республикой Ирландия. В этом контексте ключевую роль сыграет мнение Демократической юнионистской партии (ДЮП — североирландское движение, которое выступает за то, чтобы Ольстер оставался частью Соединенного Королевства. — «Известия»). Нам известно, что недавно Борис Джонсон с ними встречался. Обсуждение этого сценария показывает, что ДЮП готова эту опцию рассмотреть. В противном случае они бы уже сейчас отвергли ее публично.
— Европейский союз говорил, что ни в коем случае не будет пересматривать сделку, которую удалось достичь с Терезой Мэй. Однако предложения Бориса Джонсона он спустя какое-то время всё же принял к обсуждению. Получается, стратегия нынешнего премьера «Brexit любой ценой» принесла свои результаты?
— Думаю, здесь сыграли роль два фактора. Во-первых, закон Бенна (принят британским парламентом 9 сентября, обязывает премьер-министра запросить у ЕС еще одну отсрочку до 31 января 2020 года и таким образом не допустить выход без соглашения. — «Известия»), согласно которому стороны просто не могут не вести переговоры. Во-вторых, это стратегия Бориса Джонсона, который все-таки пошел на некоторые уступки. Предпримет ли ЕС аналогичный шаг — пока неизвестно.
— Учитывая, что сейчас руководство Шотландии требует провести повторный референдум о независимости, а между Северной Ирландией и остальной частью Британии, возможно, появится граница, не беспокоит ли вас будущее территориальной целостности страны?
— Да, беспокоит. Думаю, в этом плане есть определенное давление. Однако я думаю, что второй референдум Николы Стёрджен (первый министр Шотландии. — «Известия») был предсказуем и не имеет к Brexit никакого отношения. Она использует переговоры о выходе как предлог для повторного голосования.
Что касается границы по Ирландскому морю, то этот вопрос — ключевой в теме нашей территориальной целостности. Именно поэтому ДЮП будут очень тщательно оценивать этот пункт.
— Нужно ли Лондону просить еще одну отсрочку по Brexit?
— Это будет зависеть от хода дискуссий в британском истеблишменте. Атмосфера сейчас, на мой взгляд, хорошая. Если она такой и останется и будет необходимость небольшого технического продления, то, думаю, обе стороны согласятся на это. Даже несмотря на то что Борис Джонсон называл 31 октября окончательной датой выхода.
— Лидер оппозиционных лейбористов Джереми Корбин говорил, что досрочные выборы пройдут в стране 26 ноября. Насколько это вероятно и каковы, на ваш взгляд, перспективы консерваторов на этом голосовании?
— Не думаю, что кто-то сможет давать прогнозы, потому что мы не знаем, что произойдет в ближайшие 24 часа и еще через сутки после. Однако я не думаю, что выборы пройдут в конце ноября, — если они и состоятся, то, возможно, в начале декабря. И всё равно сказать очень сложно. Прошу прощения, если это звучит несколько путанно, однако всё зависит от всего, и мы сейчас находимся в режиме ожидания.
— Brexit означает автоматический отказ Британии от общей политики ЕС, в том числе и от согласованных на уровне Брюсселя санкционных механизмов, включая ограничения в отношении России. Как, на ваш взгляд, изменится в этом контексте подход Лондона к работе с Москвой?
— Думаю, какие-либо трансформации на этом направлении маловероятны. Во-первых, из-за политики российского руководства — не думаю, что Москва изменит свое поведение в отношении Сирии или Украины. Во-вторых, потому, что Британия захочет показать, что, несмотря на выход, она всё равно остается хорошим и верным союзником Германии, Франции и других европейских стран.
— А отношения Лондона с Вашингтоном — будут ли они и дальше столь же особыми, какими их считали всегда?
— Да, думаю, они даже улучшатся. Во многом потому, что Борис Джонсон и президент Дональд Трамп выстроили хорошие контакты. После выхода из ЕС Британия и США смогут активнее работать без какого-либо вмешательства Брюсселя, Берлина или Парижа. Так что, думаю, отношения Лондона и Вашингтона после Brexit станут крепче.
Справка «Известий»Камнем преткновения в переговорах Соединенного Королевства и Евросоюза по Brexit стал вопрос границы между Республикой Ирландия (самостоятельное государство — член Евросоюза) и Северной Ирландией (административно-политическая часть Соединенного Королевства).
Чтобы защитить Белфастское соглашение, которое установило мир в регионе в 1998 году, Брюссель требует сохранить прозрачность границы. С этой целью правительство Терезы Мэй и Евросоюз включили в соглашение пункт «бэкстоп». Он предполагает, что в течение двух лет переходного периода — вплоть до 1 января 2021 года — Британия продолжит участвовать в таможенном союзе ЕС и тем самым временно решит пограничную проблему. Но если за это время альтернатив «бэкстопу» не найдут, Соединенное Королевство фактически навсегда останется членом ЕС без права голоса. Эти риски стали причиной, по которой британский парламент трижды отверг соглашение Терезы Мэй.
«Бэкстоп» категорически не устраивает правительство Бориса Джонсона. Приблизительно с середины сентября 2019 года Лондон и Брюссель начали обсуждать альтернативный механизм по сохранению прозрачной границы.