В своей новой книге филолог Вячеслав Курицын выступает не как сочинитель-беллетрист или литературный критик, а скорее как фольклорист, хотя на первый взгляд главный концептуальный прием «Истории мира» прямого отношения к устному народному творчеству не имеет. Автор несколько лет собирал в специальную папочку привлекшие его внимание спортивные новости преимущественно за 2015–2018 годы (изредка попадаются и более старого урожая), а потом выложил из них книжку, похожую на альбомчик с наклеенными газетными вырезками, разрисованными разноцветными фломастерами, со смешными, а иногда даже и умными приписками от руки и искрометными заголовками, вступающими с содержанием новости в своеобразный диалог. Альбомчик с интересом полистала критик Лидия Маслова — специально для «Известий».
Вячеслав Курицын
История мира в пяти кольцах
Москва; Екатеринбург: Кабинетный ученый, 2019. — 246 с.
Многие новости из мира спорта, опубликованные на вполне официальных и авторитетных ресурсах, трудно квалифицировать как-то иначе, чем фольклор, — настолько сказочный и былинный характер они носят. Взять, допустим, сообщения, связанные с распространенными у суеверных игроков оккультными практиками, с помощью которых они надеются выклянчить у высших сил победу: окунают клюшки в писсуар, приносят в жертву барашков, трогают друг друга за наиболее удавшиеся части тела, а иногда даже заводят шамана в качестве штатной единицы (см. заметку «Не указано, с бубном ли» про сборную по прыжкам в воду).
Но и другие околоспортивные новости, представляющие интерес скорее для фининспектора, обозревателя светской хроники или отдела преступности, похожи порой на либретто народной оперы в частушках, которое осталось лишь переложить на балалаечную музыку: «Во время матча Евро-2016 между сборными Франции и Албании был арестован 18-летний француз албанского происхождения. Болельщик пронес на территорию фан-зоны файер, который спрятал в заднем проходе и случайно воспламенил, травмировав себя и еще двух человек, сообщает The Sun».
Драгоценные жемчужины из своей копилки Курицын преподносит не в натуральном виде, а в элегантной неброской оправе, в почти незаметной аранжировке: вставит там-сям неожиданный эпитет, поменяет глагол, вклеит невзначай обстоятельство места — и вроде заметка заискрилась неожиданными красками. Такой подход, не то чтобы искажающий или перевирающий информацию, но слегка набрасывающий на нее полупрозрачное «покрывало Майи» с целью разнообразить монотонную работу, повеселить себя и пацанов, знаком каждому сотруднику СМИ, кто хоть раз выполнял обязанности так называемого новостника (человеку неискушенному в медиабизнесе, впервые воспринимающему это слово на слух, может показаться, что это «навозник» с неправильным ударением, но нет).
В некоторых фрагментах Курицын понарошку влезает в шкуру бедолаги-новостника, чья задача — унавоживать ленту сообщениями, которые в мертвый сезон, в отсутствие настоящих, горячих, первополосных breaking news вынужденно носят сюрреалистический оттенок: «Марокканский боксер Хассан Саада арестован полицией в Рио-де-Жанейро за попытку изнасилования двух официанток в олимпийской деревне, сообщает The Independent. Боксер, выступающий в весовой категории до 81 кг, должен был отворить свой путь к олимпийскому пьедесталу поединком 1/16 финала с турком Мехмедом Надиром Уналом. Из-за ареста марокканец пропустит Олимпиаду».
И вот сидишь так, ставишь абсурдные, не несущие никакой полезной информации новости, одну, другую, третью, потом заскучал, вспомнил методом сложных или, наоборот, самых прямых ассоциаций что-то из своей биографии, закручинился, что факты твоей частной жизни гораздо интересней, чем похождения каких-то одноклеточных спортсменов, но сколько получают они, а сколько ты... (В книге повод для аналогичных философских размышлений дает заметка «Клюшка о двух концах» о том, что сложнее — рабочему с зарплатой в 15 тыс. представить зарплату хоккеиста в 110 000 000, или наоборот.)
Однако новостник при исполнении служебных обязанностей ставить личные новости в официальное СМИ по понятным причинам постесняется, а писатель Курицын может дать волю памяти, хотя и периодически бьет себя по рукам.
В одном из фрагментов писатель откровенно признается в набирающей с возрастом обороты привычке разговаривать вслух с самим собой, а на письме занимается этим регулярно, но, несмотря на ремарки, — мол, это тут вообще ни при чем, а это пустые рассуждения в жанре болтовни, — спортивная новость то и дело незаметно перетекает в подробный мемуар, в размышления о том, куда катится мир, или в литературоведческую микролекцию.
Например, печальная информация о застреленной самке ягуара, которая опрометчиво повела себя во время бразильской олимпийской эстафеты, наводит извилистый курицынский ум на параллели между судьбой животного и героини герценовского сочинения «Кто виноват?»
Автор «Истории мира в пяти кольцах» не только «болельщик-релятивист» (то есть болеющий не за конкретных людей и команды, а за красоту процесса), но и сам человек играющий, вовлекающий в свои игры читателя интерактивной «книжки-игрушки». Например, предлагает найти в интернете дивной красоты флаги хоумлендов Намибии, полюбоваться им и поставить галочку в специально выделенном для этой цели квадратике. Или вдруг ни с того ни с сего публикует список отгадок каких-то загадок, как было заведено в советской развлекательной прессе, и ты пялишься в этот ребус, ничего не соображая, только отмечая два раза подряд повторяющийся ответ «умереть».
А страниц через 40 подтягиваются и сами загадки, так что приходится пролистывать обратно, чтобы сопоставить вопросы и ответы (вторых оказывается зачем-то на один больше), узнать значение немецкой идиомы «Увидеть редиску снизу», а заодно снова зацепиться взглядом за полюбившиеся фрагменты книги, принадлежащей к тем user friendly сочинениям, которые можно читать с любого места, — хорошо идет прямым, естественным путем, но если вдруг захочется прочесть задом наперед, тоже норм.