На исходе лета Борис Джонсон предпринял действия, которые многими в Англии расцениваются не иначе, как ползучий государственный переворот. 28 августа премьер-министр страны обратился к королеве с просьбой продлить каникулы британского парламента и оперативно добился положительного решения в этом вопросе. Пока возмущенная общественность устраивает митинги и подписывает петиции, призывающие отправить Джонсона в отставку, тот уверенно ведет страну к Breхit, а параллельно устраняет политических конкурентов. Подробности — в материале «Известий».
Никогда не было, и вот опять
«Приостановить работу парламента? Это безумная идея! Мы — ответственные политики и не допустим такого надругательства над нашим национальным суверенитетом».
«Приостановка работы парламента — это необходимый шаг. Премьер-министр ясно дал понять, что все, кто хочет обсудить условия сделки с ЕС, могут это сделать в оставшееся время».
Между этими цитатами британских парламентариев-консерваторов — менее трех месяцев. Еще недавно они гневно клеймили саму идею того, что можно приостановить работу парламента — оплота британских свобод и основы демократии. Сейчас они в один голос поддерживают премьера Бориса Джонсона и уходят от неудобных вопросов. Неизвестно, слышали ли нынешние тори старый советский анекдот про змею, которая может сломать себе хребет, если будет следовать линии партии, но он в нынешней Британии приобрел невиданную актуальность.
Борис, борись!
И всё благодаря решительным действиям нового премьера Бориса Джонсона. Ситуация с Breхit зашла в тупик — и тогда новый глава кабинета пошел ва-банк, обратившись к королеве с просьбой увеличить каникулы в палате общин. Летние каникулы заканчиваются 3 сентября, уже 10 начинаются осенние, с которых парламентарии вернутся только 14 октября. А уже 17–18 пройдет саммит лидеров стран Евросоюза. Именно эту дату Дональд Туск определил как момент истины: если к 17 октября удастся достигнуть прогресса в переговорах с Британией, то через месяц соберется внеочередной саммит лидеров ЕС, который окончательно утвердит договоренности с англичанами. После этого документ пройдет все требуемые ратификации, и 29 марта 2020 года Британия чинно и благородно покинет Евросоюз.
Но в результате хитрого маневра Джонсона у оппозиции остается всего полторы недели, чтобы скоординировать свои усилия и предпринять хоть какие-то действия. Конечно, остается шанс, что фокус премьера настолько разъярит оппозиционных депутатов, что они сплотятся в ускоренном режиме и дадут бой консерваторам, но шанс на это, прямо скажем, невелик.
По всей Британии сейчас проходят многотысячные акции протеста: Джонсона и его сторонников обвиняют в государственном перевороте, надругательстве над идеей демократии, узурпации власти. Борис в ответ только улыбается и машет, снова и снова повторяя: вопрос чисто процедурный, беспокоиться не о чем, королева разрешила.
Еще пару месяцев назад над Борисом Джонсоном многие смеялись — как в Европе, так и в самой Британии. Над его дурацкими манерами, вечно растрепанными волосами, нелепыми оговорками, способными вызвать скандал на пустом месте, — достаточно вспомнить, как во время официального визита в Мьянму он неожиданно принялся читать киплинговский «Мандалай», где не особо уважительно говорится о Будде.
Но неожиданно обнаружилось, что этот человек со смешной копной на голове сделал то, что не удалось Терезе Мэй, претендовавшей на славу второй Маргарет Тэтчер: преодолел кризис в партии и теперь уверенно ведет страну к выходу из ЕС без сделки. Цена будет немалой — если не удастся заключить соглашение с Евросоюзом, это больно ударит по карману многих британцев, в том числе тех, кто поддерживает консерваторов. Но Джонсон непоколебим — есть то, чего он боится куда больше, чем недовольства бизнесменов. Имя этому страху — Найджел Фараж.
Пугало независимости
Бывший лидер Партии независимости Соединенного Королевства (UKIP), Фараж, как и обещал, ушел из большой политики, после того как добился своей цели — победы на референдуме по вопросу Breхit.
Однако вскоре обнаружилось, что консерваторы ведут страну к Brexit как-то странно — шаг вперед, два назад. Мэй пыталась угодить и нашим и вашим и не поругаться ни с одной из влиятельных внутрипартийных группировок — ни со сторонниками Brexit, ни с его противниками. Результат оказался плачевным: в Мэй и ее кабинете разочаровались и те и другие. Поддержка консерваторов постепенно падала, но альтернативы у тех, кто жаждал скорейшего выхода из ЕС, не было.
Она внезапно появилась этой весной. Найджел Фараж, вернувшись из политического небытия, возвестил, что пришел спасти идею, которую безответственные политики пытаются заболтать. Пробным камнем для свежесозданной партии Breхit стали выборы в Европарламент, состоявшиеся 23 мая: на них брекситеры выставили пеструю команду из твердокаменных консерваторов типа бывшего министра правительства Мэйджора Энн Уиддикомб и Аннунциаты Рис-Могг, сестры экстравагантного депутата от консерваторов Джейкоба Рис-Могга, бывших радикальных коммунистов Клэр Фокс и Джеймса Хартфилда, отставного спецназовца Джеймса Глэнси, отставного адмирала и ветерана Фолклендов Роджера Лэйн-Нотта, популярных журналистов и телеведущих.
Результаты, объявленные через четыре дня, оказались шокирующими. Притом что партия не участвовала в голосовании в Северной Ирландии, в итоге она получила 30,5% голосов и взяла 29 мест — не только больше, чем любая партия Соединенного Королевства, но и любая партия в Европарламенте вообще. Консерваторы взяли по стране жалкие 8,8% голосов, уступив традиционным соперникам-лейбористам более чем в полтора раза. Унижение было настолько чудовищным, а будущее настолько беспросветным, что Мэй, до того обещавшая покинуть пост лидера партии после окончания Breхit, вынуждена была уйти досрочно.
На ее место пришли ярые брекситеры, которым предстоит вывести партию из затяжного кризиса. Судя по тому, что с тех пор поддержка консерваторов по опросам устойчиво растет, а партия Breхit постепенно теряет сторонников, это было верное решение — и единственно возможное в данной ситуации.
Последний дюйм
В пользу консерваторов играет и разброд в среде их главных соперников — лейбористов.
До определенного момента лидер партии Джереми Корбин, как и Тереза Мэй, умудрялся ходить по канату, одновременно потакая и сторонникам Breхit из числа рабочих, недовольных европейской конкуренцией, и противникам из числа интеллигенции. Пока ему это удавалось, даже самые громкие скандалы, наподобие недавнего конфликта на почве антисемитизма (в докладе центра Кантора о состоянии антисемитизма в мире, представленном в этом году в Тель-Авиве, поведение Корбина было охарактеризовано как «выражение ненавистнических антисемитских взглядов, замаскированных под антисионизм»), ему удавалось преодолеть.
Но даже самый удачливый канатоходец может упасть. Через череду скандалов Корбин укрепил свою власть внутри партии, выгнав оттуда самых ярых блэритов — сторонников бывшего премьера Тони Блэра, но, увлекшись чисткой рядов, он не сумел воспользоваться предоставившейся возможностью, когда Консервативная партия оказалась в кризисе. Если бы все другие партии поддержали вотум недоверия кабинету, то у Корбина появился бы шанс стать временным премьером. Но консерваторы быстро сплотились вокруг Джонсона, и Корбин оказался в зависимости от своих союзников: для того чтобы свалить консерваторов, он вынужден принимать требования малых партий — в первую очередь касающиеся второго референдума по Brexit (а то и просто отмены результатов первого).
Для Корбина это означает, что он рискует потерять поддержку того ядра внутри партии, на которое он до сих пор опирался: простых рабочих и фермеров, поддерживающих Breхit. До сих пор их верность Корбину была непоколебимой, однако с нынешними изменениями он рискует остаться в истории лейбористов не человеком, вернувшим партию на верный курс, откуда ее увели эксперименты Тони Блэра, а оппортунистом-неудачником.
Шотландский фактор
Хотя обстановка сейчас складывается для Джонсона в целом удачно, не исключены неприятные сюрпризы. Первый — тихий бунт внутри партии: если противники Brexit среди консерваторов решат, что европейский вектор важнее единства партийных рядов, они могут голосовать против решения своего партийного руководства. Если их наберется достаточно много, то будущее Джонона как премьера окажется под угрозой.
И второй — тот кризис, который разворачивается сейчас в Шотландии. Лидер шотландских консерваторов Рут Дэвидсон ушла в отставку. Официально — чтобы сосредоточиться на уходе за недавно родившимся ребенком.
Чтобы понять все значение этого шага, нужно представлять, что именно сделала Дэвидсон для тори во всебританском масштабе. Еще 10 лет назад тори были в Шотландии абсолютно непопулярны. Но пришедшая к руководству шотландским крылом партии Дэвидсон сумела переломить ситуацию. Она была молодой и веселой, происходила из простой семьи, не посещала аристократические клубы и не имела связей среди элит. В общем, была политиком новой формации.
На выборах 2017 года консерваторы получили от Шотландии 13 мест — до того у них было одно; именно эти места принесли тори так необходимое им большинство в палате общин. Дэвидсон оказалась сложным противником для Шотландской национальной партии, и перспективы националистов на новом референдуме о независимости, который должен пройти до 2021 года, выглядели довольно туманными. Но проблема заключалась в том, что у Дэвидсон изначально были плохие отношения с Борисом Джонсоном, так что уже в самом шотландском крыле консерваторов всё ярче стали проявляться сепаратистские тенденции.
Таким образом, ситуация всё больше накаляется.
Реальная политика
Борис Джонсон физически не может сдать назад по вопросу выхода Британии из ЕС — если он это сделает, то Фаража будет уже не остановить. Разумеется, сам по себе выход без сделки не является самоцелью, и если Евросоюз предложит сейчас Джонсону подарок в виде торгового соглашения, он его с удовольствием примет. Борис — реалист, и он понимает, что договариваться с ЕС всё равно придется — до Brexit, после ли, потому что иначе британскую экономику ждут затяжная рецессия и масса неприятностей вплоть до дефицита лекарств и продовольствия, оттока инвестиций и закрытия предприятий.
Непонятно, что делать с Шотландией: если всё дальше пойдет такими же темпами, то консерваторы рискуют потерять там то влияние, которое принесла им популярность Дэвидсон, а с ним и Шотландию. Но это всё будет потом: сейчас для Джонсона главное — похоронить амбиции Фаража. После этого можно уходить в отставку с поста премьера: Джонсон уже обеспечит себе место в истории как спаситель партии и страны и в случае необходимости вернется в политику с прекрасной стартовой позиции. Но это рискованная игра.
У Евросоюза свои проблемы. С одной стороны, компромисс с Британией нужен — хотя бы ради экономической стабильности, так как на Англию завязаны многие отрасли и предприятия ЕС. С другой — идти сейчас на уступки означает отступать назад, за собственную красную черту и делать это сразу после того, как преодолены сепаратистские тенденции внутри Евросоюза. А это, в свою очередь, может привести к новому кризису в ЕС.
Шанс лейбористов на формирование широкой оппозиционной коалиции еще не потерян — но не факт, что сформируется она именно вокруг Джереми Корбина, которого многие деятели малых оппозиционных партий называют слишком токсичным. С другой стороны, не для того Корбин чистил партийные ряды, чтобы отказываться от премьерского поста.
В общем, ближайшие пара месяцев в британской политике обещают быть нескучными.