На кинофестивале «Окно в Европу», проходящем сейчас в Выборге, зрители увидели новый мультфильм двукратного оскаровского номинанта Константина Бронзита, артхаусный вестерн и драму, целиком снятую на смартфон. Несмотря на эксцентричные авторские интонации, все три новинки имеют шансы понравиться широкой публике. Если, конечно, доберутся до проката.
Выборгский фестиваль, один из старейших в России, традиционно дружелюбен к художественным экспериментам и дерзким новичкам. Этот год — не исключение. Яркими примерами поиска нового киноязыка стали два фильма основного конкурса: «Семь пьяниц» Сергея Кузнецова и «Смерть нам к лицу» Бориса Гуца. Обоим режиссерам еще нет и сорока, и для обоих это второе участие в «Окне в Европу»: Кузнецов приезжал шесть лет назад с эстетской драмой «Деливеранс», Гуц — в прошлом году с комедией «Фагот». Последовательно развивая эстетику своих дебютов, авторы в то же время решили зайти на новую сюжетную территорию. Получилось небезынтересно.
«Семь пьяниц» можно было бы назвать пародией на вестерн. Но откровенного комикования и гэгов здесь меньше, чем любования изысканной картинкой и экзистенциальных длиннот, как ни странно, воспринимаемых в этом контексте вполне органично. Герои, живущие в условной современности, идут по условной пустыне, чтобы добраться до божественного бара — эдакого рая на Земле. Несерьёзность проявляется не только в самой фабуле, но и во множестве деталей. Так, суровые мужики передвигаются на велосипедах (остроумно обыгрывается выражение «сесть в седло»), заботятся об экологии и зовут друг друга не очень-то американскими прозвищами — Крошка Виталик и Грязный Димас.
Один из персонажей и вовсе проведет весь фильм в красных трусиках-стрингах и кружевном платье. Поначалу это объясняется тем, что, будучи брошенным в пустыне и раздетым догола, он нашел только женские шмотки, но постепенно его товарищи начинают что-то подозревать.
Как и в «Деливерансе», пересказать историю непросто: типичная для жанрового кино событийная прозрачность у Кузнецова отступает перед артхаусной многозначительностью и весьма условной логикой сюжетных поворотов. Впрочем, в этом и прелесть. «Семь пьяниц» — опоэтизированные руины вестерна, сон художника, пересмотревшего Серджо Леоне. И за долгое послевкусие хочется простить фильму даже отсутствие внятного месседжа.
В свою очередь, у Бориса Гуца посыл очевидный: в самой тяжелой ситуации не надо вешать нос, а спасение — в любви. Но проговариваются эти нехитрые истины в провокационной форме. Главная героиня Маша (Александра Быстржицкая) больна раком. Для лечения нужно 4 млн, и ее муж Петя (Даниил Пугаёв) отчаянно пытается их достать. Маша же, кажется, смирилась с неизбежным и пытается со всем присущим ей юмором и нонконформизмом подойти к организации собственных похорон. Третий герой — невидимый режиссер Борис, альтер эго Гуца — постоянно присутствует рядом с парой и снимает всё на смартфон, чтобы потом сделать фильм и посвятить его памяти Маши.
Нарочитая реалистичность картинки входит в конфликт с неправдоподобием идеи о том, что в самые тяжелые и интимные моменты кто-то будет терпеть присутствие «третьего лишнего», да еще и с камерой. Хотя если воспринять это как гиперболу — издевку над поколением миллениалов, которые живут напоказ и шагу не могут сделать без стримов и селфи, — всё встает на свои места.
Впрочем, по сравнению с «Фаготом», новый фильм Гуца куда милосерднее. Там герои режиссера вызывали только раздражение и досаду своим бессмысленным прожиганием жизни, здесь, напротив, покоряет их витальность, внутренняя свобода и сила.
Но ни одна игровая фестивальная премьера не захватила так, как мультфильм Константина Бронзита «Он не может жить без космоса», показанный на церемонии открытия. Прямой связи с его прошлой короткометражкой «Мы не можем жить без космоса» здесь нет. Героев объединяет только тяга к небу. В новой работе будущий космонавт рождается прямо в скафандре. И эта прозрачная аллегория истинного призвания задает тон повествованию.
Мать отправляет малыша играть на скрипке (безуспешно), ловит его на качелях, когда он раскачивается сильнее и сильнее, стремясь ввысь, наконец, пытается удержать от выхода во взрослую жизнь. Но напрашивающийся вывод — не надо мешать ребенку обрести себя — Бронзит заменяет вопросом: какова цена этой самореализации? И ответа не дает, только оставляет зрителю пространство для размышлений и комок в горле...