Села окружали, жителей убивали, населенные пункты сжигали — примерно такой была схема действий украинских националистов при уничтожении в 1943 году польского населения. Массовые убийства получили название «Волынская резня». Боевики действовали с особой жестокостью: отрубали головы и пальцы, вспарывали животы, заживо сжигали детей, женщин, стариков. Теперь 11 июля в Польше считается Днем памяти жертв геноцида. «Известия» разбирались в том, как сейчас произошедшее оценивают в Киеве и Варшаве.
«Уничтожать прежде всего интеллигенцию»
Волынская резня — массовое уничтожение польского гражданского населения боевиками запрещенной в России ОУН-УПА. Этнические чистки происходили в 1943 году на Волыни, которая до 1939 года входила в состав Польши. Бандеровцы руководствовались идеей «Украина для украинцев» и долгое время вынашивали планы по изменению национального состава населения.
Первый проект появился еще в 1938 году. Тогда была принята так называемая Военная доктрина украинских националистов. В документе говорилось, что «с Украины необходимо вычистить чужой, враждебный элемент». «Польский элемент, который будет оказывать сопротивление, должен полечь в борьбе, а остальных надо затерроризировать и принудить к бегству за Вислу. З.У.З. (западноукраинские земли) будущей Украинской державы должны быть чистыми с национальной точки зрения, потому что эти земли имеют особое значение для будущего государства», — отмечалось в доктрине.
В мае 1941 года ОУН издала инструкцию «Борьба и деятельность во время войны». В этом документе описывались мероприятия, которые следовало проводить органам государственной власти, военным структурам и организациям будущей украинской державы. Подробно излагалась и национальная политика. Поляки вместе с евреями и «москалями» признавались враждебными нацменьшинствами. «Уничтожать прежде всего интеллигенцию, которую нельзя допускать ни до каких правительственных учреждений, сделать невозможным появление интеллигенции. Так называемых польских селян необходимо ассимилировать, осведомляя их, что они украинцы, только латинского обряда, насильно ассимилированные. Руководителей уничтожать», — подчеркивалось в документе.
После нападения Германии на Советский Союз националисты попытались реализовать свою программу. Однако Берлин отказался от идеи создания независимой украинской державы, поэтому не поддержал массовые этнические чистки поляков. Но к 1943 году накопилась критическая масса националистов с опытом службы в нацистской вспомогательной полиции. Многие из этих людей, имевших опыт геноцида еврейского населения, дезертировали и уходили в лес, а затем занялись истреблением поляков.
Пилы, топоры, ножи
Началом Волынской резни историки считают нападение бандеровцев на село Паросля Первая 9 февраля 1943 года. Сначала боевики вошли в дома селян под видом партизан и потребовали их накормить. После этого зарубили топорами почти всё население. Мужчин и детей убивали сразу, женщин сперва насиловали, а после лишали жизни. Всего в ходе атаки убито 173 поляка. Село перестало существовать.
Эта акция убедила руководство ОУН-УПА в том, что они способны самостоятельно проводить этнические чистки. Весной 1943 года произошло еще несколько подобных акций. Так, 26 марта разгрому подверглось село Липники. Среди погибших — 174 поляка, 4 еврея и одна русская женщина. В ту ночь едва не погиб будущий первый космонавт Польши Мирослав Гермашевский. Деда Мирослава убили семью ударами штыка, соседу отрубили голову. Мать убежала с младенцем из дома, но потеряла ребенка в снегу. Утром его нашли, хотя поначалу посчитали уже замерзшим. Всего во время Волынской резни погибло 19 членов семьи будущего космонавта.
Польское подполье попыталось наладить диалог с оуновцами. Для этого 10 июля 1943 года польская делегация прибыла в деревню Кустыч. Парламентарии были схвачены и после нескольких дней пыток убиты. Главу миссии Кшиштофа Маркевича казнили средневековым способом — четвертовали при помощи лошадей.
11 июля 1943 года подразделения ОУН-УПА провели скоординированную атаку на 150 польских населенных пунктов. Села сначала окружали, чтобы их жители не могли убежать, после чего происходили массовые убийства и разрушения. Польское население рубили топорами, пилили пилами, резали ножами, расстреливали. После этого деревни сжигали, чтобы предотвратить возвращение отдельных выживших.
Отдельные эпизоды произошедшего известны благодаря случайным очевидцам. Так, в ходе резни в польском селе Воля Островецкая были убиты 529 человек, в том числе 220 детей. Местный житель Генрих Клок был ранен, и его приняли за мертвого. Рядом с ним над трупом жительницы села Марии Есинюк сидел ее 5-летний сын. Он просил маму идти домой. 5-летний ребенок не мог понять, что мамы больше нет. К мальчику подошел мужчина и убил выстрелом в голову.
Житель села Ружин Тадеуш Которский вспоминал, что его товарищу распороли живот, вытянули все внутренности, выкололи глаза, а с ног сняли обувь. Позже эти ботинки он увидел на жителе соседнего украинского села. Жительница села Дошно Францишка Косинская рассказывала о трагическом летнем дне: «Я вышла из дома и побежала к двухсемейному дому моих дядей — братьев отца. Дяди и наш кузен лежали на полу лицом вниз, пробитые штыками. Под яблоней, недалеко от порога, лежали мертвые тетя с детьми. У нее и ее сына были разрублены головы. Тетя держала в объятиях наименьшего ребенка. Жена другого дяди была совершенно голая. У нее также была разрублена голова, а у грудей лежали восьмимесячные близнецы. Тут же я увидела бабушку. Она стояла, прислонившись к стене лицом. Я подумала, что она жива. Оказалось, что она пробита штыком и в такой позе умерла, опершись о стену».
Всего жертвами Волынской резни стали около 80 тыс. человек. Действия ОУН-УПА на Волыни вызвали антиукраинские выступления в Польше. Весной 1944 года погромы произошли в ряде украинских населенных пунктов. Самым крупной акцией стало нападение на село Сахрынь 10 марта 1944 года. Боевики Армии Крайовой убили около 800 человек, село уничтожили.
Дальнейшее совместное проживание поляков и украинцев стало невозможным. В 1944–1946 годах СССР и Польша произвели обмен населением. 480 тыс. человек переселилось на территорию УССР, в обратном направлении переместились более 800 тыс. поляков.
Героические убийцы
В настоящее время Волынская резня является главным поводом разногласий Киева и Варшавы. Официальные украинские историки называют произошедшее Волынской трагедией и размывают его хронологические рамки. Деятели националистов из ОУН-УПА героизируются, их имена присваивают улицам и проспектам, политические объединения, прославляющие Степана Бандеру, Романа Шухевича и других, получают представительство в парламенте. Важным в этом смысле стал законопроект «О правовом статусе борцов за независимость Украины», который Верховная рада приняла в апреле 2015 года. Героизация ОУН-УПА стала официальной доктриной страны.
Сейм Польши в ответ признал 11 июля Днем памяти жертв геноцида. Интересно, что сделано это было во время визита тогдашнего президента Украины Петра Порошенко в Варшаву. В феврале 2018 года польский парламент установил уголовную ответственность за отрицание участия украинских националистов в преступлениях против поляков в период с 1925 по 1950 год. Нарушителям грозит лишение свободы на срок до трех лет.
Новое обострение противоречий произошло в 2017 году, когда польские националисты при поддержке местных властей на кладбище в селе Грушовичи вблизи Перемышля уничтожили памятник боевикам УПА. После этого Киев ввел мораторий на эксгумацию тел поляков на Волыни и в Галичине. Петр Порошенко еще в 2017 году обещал отменить это решение, но вопрос решен не был. Президент Польши Анджей Дуда обсуждал мораторий уже с новым украинским лидером Владимиром Зеленским, но ничего конкретного не сказал и тот. Вероятно, обсуждение вопроса продолжится в сентябре, когда Зеленский с официальным визитом приедет в Варшаву.
В целом же Волынская резня — крайне болезненный для современного польского руководства вопрос. Варшава не может забыть о массовых убийствах соотечественников, но и не готова отказаться от поддержки националистических (а значит, и антироссийских) сил на Украине. Примерно в этом же ключе рассуждают и другие западные страны. О событиях 1943 года проще не вспоминать, чем пытаться установить историческую справедливость.