Артем Быстров предпочел сцену службе в спецназе, но считает актерство несерьезным делом и мечтает строить бани. Об этом артист МХТ имени Чехова рассказал «Известиям» после премьеры спектакля «Венецианский купец», где он сыграл роль Антонио.
— Вы заняты в 17 спектаклях МХТ. Столько нет даже у народных артистов...
— Видимо, я счастливый. Тьфу-тьфу-тьфу. Спектаклей действительно много. Был один сезон, за который я сыграл 144 спектакля. Но рекордсменом тогда стал Артем Волобуев. У него было 168! Артист, у которого оказалась «бронзовая медаль», сыграл 90. Министр культуры Владимир Мединский вручил мне почетную грамоту от президента России, а Волобуеву дали орден.
— Полагаю, это Олег Павлович Табаков за своих артистов хлопотал?
— Да. Олег Павлович — фигура мощная. Только сейчас, когда его нет с нами, начинаешь осознавать масштаб его личности для театра. Когда тебя называют артистом Табакова — это как попадание в особую касту.
— Табаков умел выстраивать отношения с актерами. Но считал, что театр должен быть в приоритете. Говорили, что он требовал платить МХТ процент от гонорара за съемки в кино. Это правда?
— Это было давно и быстро закончилось. Поначалу действительно попробовали так работать. Но люди стали уходить из театра. Лично я ничего никогда не платил. Наоборот, в театре при составлении моего графика всегда учитывали съемки. В фильме «Дурак» я снялся только благодаря тому, что мой однокурсник Алексей Варущенко ввелся вместо меня в премьеру спектакля «Удивительное путешествие кролика Эдварда». Если бы не отпустили, был бы другой дурак у Юрия Быкова, и не досталась бы мне награда на Международном фестивале в Локарно, да и роли в других картинах.
— К Табакову вы пришли после Школы-студии МХАТ, где учились у Константина Райкина. Сложно было перестраиваться?
— Константин Аркадьевич верит в определенный театр. Поэтому категоричен в отношении профессии. В МХТ сейчас четверо его учеников. Мы шутим, что привиты Райкиным. У нас есть броня — мы можем держать удар, не раскиснем. Даже если что-то не получается, будем сходить с ума, но грызть. Ученики Райкина — артисты закаленные.
— «Венецианский купец» написан Шекспиром более четырех веков назад. В чем актуальность пьесы?
— Театровед Алексей Вадимович Бартошевич объяснил нам, что в искусстве есть понятие «растущий смысл». Достоевский, Толстой тоже писали давно, но их произведения не утрачивают актуальности, напротив, становятся еще острее. Пьеса Шекспира — про жизнь, людей, веру, любовь, правосудие, законы. Когда мы что-то говорим, тем более со сцены, не хочется давать оценок: «Это плохо! Это хорошо!» Но хочется, чтобы зритель испытал радость, посмеялся, попереживал, о чем-то задумался.
— Ваш герой — венецианский купец Антонио — занимает у ростовщика Шейлока деньги для друга, соглашаясь на гибельный для себя договор. В вашей судьбе случались такие повороты?
— Да, хотя и не в таких масштабах, чтобы стоял вопрос жизни и смерти. Но огребал я много раз. Ровно так же, как и за меня доставалось людям.
— Психологи советуют: «Учитесь говорить «нет». И тогда у вас будет меньше проблем». Согласны?
— Согласен. Но мне очень сложно говорить «нет». Я практически никому никогда не отказываю. Сделал — и хорошо. А завтра тебе протянут руку.
— В долг даете?
— Даю. С деньгами расстаюсь легко.
— А коммерческая жилка у вас есть?
— Нет, к сожалению. Хотя, если бы нужда заставила, смог бы заняться бизнесом. Есть у меня бредовые мысли в этом направлении. Я бы с удовольствием делал бани. Мне кажется, что грамотно построенная баня — это реально стоящая вещь.
— Имеете плотницкие навыки?
— В том-то и дело, что нет, но можно пойти учиться. Актерская профессия — абстрактная, метафизическая. Два человека, побывавшие на одном и том же спектакле, могут совершенно разойтись в оценках. Один скажет: «Это гениально!», а второй: «Что за дрянь?»
— Есть спектакли в репертуаре МХТ, которые вам не нравятся?
— Конечно, но сразу делаю оговорку: я актер и смотрю чуть-чуть другими глазами, я уже профдеформирован. Мне кажется, что это плохой спектакль, а зрителю он нравится.
— Больше года назад Сергей Женовач, став худруком МХТ, говорил, что будет развивать потенциал труппы. Получается?
— Московский художественный театр — махина. Нельзя судить о результатах, когда руководитель только знакомится с хозяйством. Например, у нас слишком много артистов — 120, и еще человек 80 приглашенных. Итого 200. Надо сокращать труппу. Как понять, с кем расставаться? Надо же познакомиться со всеми. Прошел год, за это время Сергей Васильевич не всех успел узнать. Он не может считалочкой выбрать. Чтобы оценить сделанное, нужно время, только время.
— Но Олег Павлович ведь справлялся с такой труппой?
— Безусловно, но дело не в этом. В театре есть люди, которые годами ничего не репетируют, играют по два спектакля, а кто-то и этого не имеет в силу разных обстоятельств. Понимаю, что Сергей Васильевич хочет, чтобы артисты работали, получали роли. Но мне кажется, любые перемены к лучшему: они выбивают почву из-под ног.
— Вам нравится это ощущение?
— Дело не в этом. Просто понимаешь, что надо меняться, опять доказывать, заново трудиться, искать что-то новое, не расслабляться. Как только говоришь себе, что всё знаешь о своей профессии, можешь крест на себе ставить как актер. И вообще, человек должен всю жизнь куда-то двигаться.
— Это зависит от отношения к профессии. Вы серьезно к актерству относитесь?
— Ни в коем разе. Что у нас за профессия? Если отбросить все смыслы — вышел, покривлялся, деньги получил, ушел. Не шахтеры, не пограничники, не моряки, не военные. Хотя могли бы и Родину защищать, и уголь добывать, и вообще быть полезными.
— Вы ведь хотели быть военным?
— Хотел. Но ту ситуацию я уже давным-давно отпустил. И не жалею ни секунды.
— Тем не менее вам часто предлагают роли персонажей на службе. Комфортно вам в форме?
— Надевая шинель или мундир, ощущаю, что это совсем не мое. А ведь когда-то я был идеальным кандидатом в защитники Отечества. В 11-м классе на медкомиссии всем мальчикам присуждали категории годности: A, B, C, D. Из 20 пацанов у меня одного была категория A. Врачи тут же вынесли своей вердикт: «Этого — в спецназ». Отлично. Я как раз выбирал между училищем ВДВ в Рязани и морской пехотой во Владивостоке. Только папа не разделял моего порыва. Он отыскал знакомого полковника, который провел со мной беседу. Описал невзгоды и трудности армейские. Делал он это как бы ненароком, но красочно. И я задумался.
— Трудностей испугались?
— Нет. Но оборотная сторона медали мне не очень понравилась. Если бы полковник говорил: «Не надо тебе в армию, сынок», — я бы точно туда пошел. Но он просто рассказывал, не расставляя акцентов.
В театре действует тот же принцип. Когда со сцены навязываешь свое мнение, возникает вопрос — а почему? У всего есть обратная сторона, на ситуацию можно посмотреть иначе. Я понял, что нет белого и черного. Есть действия и поступки, которые ты сам «красишь» в нужный цвет.
Справка «Известий»Артем Быстров в 2006 году окончил Нижегородское театральное училище им. Е.А. Евстигнеева, в 2009-м — Школу-студию МХАТ, после чего был принят в труппу МХТ имени Чехова. В фильмографии актера более 30 картин, в том числе «Утомленные солнцем 2: Цитадель», «Восьмерка», «Раскол», «Метод». В 2014 году на Международном кинофестивале в Локарно (Швейцария) получил приз за лучшую мужскую роль в фильме Юрия Быкова «Дурак». В 2017-м награжден Почетной грамотой президента России.