В Венеции стартовала 58-я художественная биеннале — крупнейшее событие в сфере искусства, собирающее на берегах Лагуны кураторов, авторов и представителей музеев со всего мира. Именно здесь можно увидеть новейшие работы во всех возможных жанрах и почувствовать главные тренды contemporary art.
Это не только демонстрация достижений, но и соревнование между странами — явное, определяемое борьбой за призы, и скрытое: кто выступит более громко, ярко, привлечет больше внимания? И если распределение наград — всегда интрига, то по части масштабности репрезентации своего искусства Россия в этом году — в числе безусловных лидеров. Наряду с основным павильоном в Джардини, экспозицию в котором впервые курирует Эрмитаж, наши художники и арт-институции представлены как минимум еще в пяти проектах, открывшихся в городе на воде. «Известия» прошли по «русскому следу» в Венеции.
Русский павильон / Эрмитаж: «Lc. 15: 11-32»
Название экспозиции отсылает к притче о блудном сыне и знаменитому полотну Рембрандта из собрания Эрмитажа. Кинорежиссер Александр Сокуров, снявший в Зимнем дворце свой знаменитый «Русский ковчег» и куда менее известную, но столь же оригинальную и смелую по концепции короткометражную ленту «Робер. Счастливая жизнь», снова обратился к теме музея как хранителя памяти, корабля в водах истории, на котором «плыть нам вечно и жить нам вечно». Но сделал это в непривычном для себя жанре тотальной инсталляции, включающей два произведения видеоарта, музыку, несколько скульптур и неоконченную картину (копия «Возвращения блудного сына») на мольберте с разложенными вокруг красками.
Скульптуры изображают персонажей шедевра Рембрандта, в видеоработах же на первый план выходят другие первоисточники: «Христос в пустыне» Крамского и «Вавилонская башня» Брейгеля. Объединены они мотивом войны: в первом случае фигуру Спасителя окружают солдаты с огнеметами, во втором случае мы видим полуразрушенный город, где на каждом уровне происходит что-то тревожное — стреляют из автомата, кого-то бьют огромным молотом и так далее, всё это на фоне полыхающего пламени.
С мрачными сокуровскими размышлениями контрастируют работы еще одного Александра — Шишкина-Хокусая, разместившиеся на нижнем этаже павильона. Его фанерные мизансцены тоже вдохновлены мировой живописью, прежде всего — голландскими мастерами XVII века, но это уже совсем иной взгляд — ироничный и чуть наивный. И после эмоционального напряжения второго этажа (с которого и начинается осмотр павильона) творчество Шишкина-Хокусая воспринимается как выдох, улыбка, пусть и немного печальная.
ГМИИ имени А.С. Пушкина: «В конце пребывает начало»
Главный московский музей западного искусства уже не первый раз устраивает проект одновременно с биеннале — в 2017-м ГМИИ демонстрировал в Венеции экспозицию видеоарта. В качестве площадки тогда использовалось старинное палаццо Soranzo Van Axel. В этом году выбрано еще более интересное пространство: недавно открытая после реставрации, но недействующая церковь San Fantin в самом центре города, в двух шагах от собора Святого Марка и моста Риальто.
Использование церквей в качестве площадок для выставок современного искусства в этом году — явный тренд. Так, например, абстракционисту Шону Скалли, хорошо известному российской публике, венецианцы отдали святая святых — собор Сан-Джорджо Маджоре на одноименном острове. Его огромная башня из разноцветных прямоугольных блоков там соседствует с великой «Тайной вечерей» Тинторетто.
Наши художники — Дмитрий Крымов и Ирина Нахова — тоже не постеснялись сопоставления своих видео с произведением мастера XVI века — «Происхождение любви» из частной венецианской коллекции. И хотя сюжетных связей здесь нет, диалог с творчеством Тинторетто в обоих случаях прослеживается лучше, чем у Скалли.
Театральный режиссер Крымов взял за основу как раз «Тайную вечерю», но другую — из церкви Сан-Тровазо. Поначалу нам кажется, что на экране — репродукция полотна, но затем в кадр входят рабочие и разбирают ее на части. Оказывается, что это декорация, плоские фигуры нарисованы на картоне, и только Христос — реален. Концепция располагает к различным трактовкам, но Крымову явно интереснее здесь «эмоциональная драматургия» и трансформация визуального образа, чем иллюстрация конкретного месседжа.
Нахова же, несколько лет назад уже представлявшая Россию в Венеции, сделала видео, проецируемое на купол церкви. Обыденные городские кадры в таком ракурсе производят особое впечатление и наполняются религиозным значением. И эта игра с обыденным и сакральным роднит Нахову как раз с Тинторетто, любившим подобные сочетания.
Третьяковская галерея: «Гелий Коржев. Назад в Венецию»
Самую объемную в плане количества произведений российскую выставку в Венеции представила Третьяковка. Открыв в 2016 году для отечественной публики Гелия Коржева, а затем пополнив его произведениями свое собрание и постоянную экспозицию на Крымском валу, ГТГ решила познакомить с творчеством советского классика мировую арт-общественность. Лучшего момента, чем старт биеннале, не придумать. Тем более Коржев однажды представлял нашу страну на этом мероприятии: в 1962 году его триптих «Коммунисты» демонстрировался в павильоне СССР.
Новый проект, однако, формальной связи с биеннале не имеет (параллельная программа в этом году вообще сильно урезана). А выбранное пространство — университет Ca’ Foscari— располагает к иной подаче, рассчитанной не на быстрый эффект, а на серьезное, почти исследовательское погружение.
Это действительно многоплановый срез творчества Коржева — не только раннего, хрестоматийного (включая тех самых «Коммунистов»), но и позднего, куда более спорного. Цикл картин со скелетами в человеческих одеждах — почти китч. Но в контексте биеннале всё это вдруг обретает какое-то особо современное звучание и выглядит как постмодернистский трюк. И всё же Коржев — не про смерть, а про жизнь. Пусть тяжелую и «опаленную войной» (одна из его ключевых тем, поэтому символично, что вернисаж состоялся 9 мая). Апофеоз этого — прекрасные ню, под которые отдан весь первый этаж здания. Торжество плоти, любование витальной красотой советских женщин, которые в Венеции неизбежно ассоциируются с тициановской Венерой и другими нагими красавицами Возрождения.
Фонд V-A-C: Time, Forward!
Если Эрмитаж и ГМИИ сделали ставку на диалог между классикой и современностью, а Третьяковка и вовсе ограничилась художником XX века, российский художественный фонд V-A-C решил представить искусство будущего — новейшие проекты, задействующие высокие технологии и нестандартные техники.
Хотя название выставки — «Время, вперед!» — имеет явную советскую коннотацию, кураторы подчеркивают: фраза эта направлена в будущее, а не в прошлое. И все работы так или иначе исследуют мир, в котором мы живем сегодня и будем жить завтра.
Например, впечатляющая инсталляция Zero City отечественной арт-группы «Куда бегут собаки» прочитывается как метафора современного мегаполиса. Множество миниатюрных лифтов в прозрачных шахтах поднимаются и опускаются под управлением хитрого программного алгоритма, позволяющего им самим «решать», открывать двери напротив «товарища» или нет. Внешне это образ футуристического города из небоскребов, по сути — иллюстрация случайности и одновременно предопределенности всех встреч.
Еще одна работа — Ligeia Александры Сухаревой — исследует уязвимость художественной памяти. Металлические диски были обработаны химическим раствором, оставившим характерные следы, затем объекты поместили в ванны с дистиллированной водой. Пока изображение хорошо видно, но постепенно оно исчезнет: это саморазрушающееся произведение.
Другие художники используют Google Maps и фотобазы, управляемые искусственным интеллектом, имитацию электрошокера, проекцию на прозрачную плексигласовую панель, за которой размещены скульптуры и картины... В общем, диапазон средств максимально широк, и зрителю решать, какие из них более действенны.
«Новая степь» Зорикто Дорджиева
Еще один «церковный» проект — персональная экспозиция бурятского мастера Зорикто Дорджиева, разместившаяся в соборе St. George. Ранее эти работы демонстрировались в Москве, в Гостином дворе. Но в Венеции они приобретают особое «звучание» благодаря поразительной «полифонии» религий: художник-буддист из православной страны выставляется в англиканском храме, находящемся в одном из главных центров католицизма.
Здесь можно усмотреть параллель и с самой техникой работ, располагающей к эклектике: причудливые коллажи сложены будто из нескольких слоев изображения, каждый из которых мозаичен сам по себе. При общем курсе на восточную эстетику и «старинную» декоративность Зорикто вплетает в свои композиции самые неожиданные мотивы: компьютерные микросхемы, автомобиль, автомат Калашникова...
Не менее интересны и портреты: в них Дорджиев изображает одежду условных, будто из аниме, персонажей при помощи реальной ткани, образующей причудливые складки на холсте.
«Транскодер. До и после медиа в абстракции»
Одно из самых неожиданных мест присутствия «русского следа» на этой биеннале — павильон Северной Македонии, где представлены работы двух художников: нашей Ольги Тобрелутс и македонца Мице Янкуловски. И хотя их произведения, будучи чистой абстракцией, не имеют национальной окраски, сам факт такого диалога примечателен. Янкуловски использует исключительно черный цвет, но благодаря выпуклому рельефу поверхности и разному направлению мазков холст буквально светится геометрическими орнаментами.
Тобрелутс же представлена крупными тондо, на которых цветное изображение сложено из причудливых конусовидных отростков — будто это какие-то природные объекты, например, чешуя насекомого под микроскопом или минералы в пещере. Картины вызывают почти тактильные ощущения — в скопления хочется запустить руку, потрогать их. Интересно, что расположение фигур определено компьютерной программой, но сама техника создания финального произведения — масло на холсте — классическая. Таким образом, диалог традиции и новаторства прослеживается и здесь.