Ушла из жизни народная артистка СССР Элина Быстрицкая. Звезда фильмов Сергея Герасимова, Григория Александрова, Георгия Натансона, одна из самых известных актрис Малого театра, она стала символом поколения. «Известия» пообщались с коллегами и друзьями Элины Авраамовны.
Борис Клюев, актер:
— Я знаком с Элиной Авраамовной 50 лет. Всё это время мы работали на сцене Малого театра и вместе преподавали. Сначала в ГИТИСе, потом в Институте имени Щепкина. А еще — много ездили по стране с концертами, проводили творческие встречи...
Элина Авраамовна никогда не была простым человеком. Она была звездой и воспринималась через эту призму. Понимала, что Бог подарил ей красоту и талант. Но вместе с ними и необыкновенное трудолюбие. Она была великой, прекрасной актрисой. И, конечно, у нее были очень интересные работы и в театре, и в кино. Я не люблю ярлыки, но вклад Элины Авраамовны в искусство поистине знаменателен. Когда я только пришел в театр, она играла в спектакле «Дачники», это была прекрасная постановка Бориса Андреевича Бабочкина, где были заняты все лучшие актеры Малого театра. Быстрицкая блистала в роли Юлии Филипповны. В кино она играла не так часто, но запоминалось всё, что она делала. Мои любимые ее образы — это Аксинья в «Тихом Доне» и Леля в «Добровольцах».
Андрей Житинкин, режиссер:
— Элина Быстрицкая была действительно великой актрисой. Так сложилось, что последнюю роль она сыграла в моем спектакле «Любовный круг» по Сомерсету Моэму. Я рад, что постановку записало телевидение, теперь ее часто показывают и, наверное, будут показывать. Повторяли буквально совсем недавно в связи с ее днем рождения — 4 апреля Элине Авраамовне исполнился 91 год.
Для всех Быстрицкая осталась такой гранд-дамой. Очень красивая, величественная женщина — Аксинья в «Тихом Доне». В жизни она была все-таки достаточно закрытым человеком, но для меня открылась как очень искренняя и сердечная женщина. Я также узнал, что Быстрицкая не всегда была счастливой в актерском плане. Иногда она десятилетиями ждала ролей. Ту же главную роль в «Любовном круге» она ждала восемь лет. Как правило, Элина Авраамовна всегда играла героинь, а здесь она должна была играть такую гранд-кокет, роль характерную, комедийную. И я увидел, как она не наигралась, недоиграла в комедию. С каким удовольствием она работала с партнерами Борисом Клюевым и Василием Бочкаревым — которые и образовали тот самый любовный круг, заявленный названием.
Конечно, Элина Быстрицкая — это икона Малого театра. Уверен, все ее будут вспоминать добрым словом. Такое количество ролей она сыграла в этих стенах, так долго служила здесь. Среди актрис труппы она последняя народная артистка Советского Союза.
До последних дней, даже не играя ролей в постоянном репертуаре, Элина Авраамовна каждое 9 мая приезжала в театр, чтобы спеть под легкий аккомпанемент буквально одну-две военные песни — и делала она это замечательно. Все понимали, что это, в общем, ее судьба. Она попала на фронт еще девчонкой, была обыкновенной санитаркой, вытаскивала мальчишек с поля боя.
Валерий Баринов, актер:
— Сейчас уходят последние представители этого великого поколения, которое было перед нами: Хуциев, Юрский, Этуш, Данелия, а теперь и Быстрицкая. Они вызывали наш юношеский восторг и восхищение.
Для меня это потеря очень большая еще и потому, что я был знаком с Элиной Авраамовной немножко ближе, чем другие. Она мне часто звонила, когда видела какую-нибудь мою телевизионную работу или слышала меня про радио. И ее звонки всегда были для меня очень дороги.
Когда я ушел из Малого театра, через несколько дней мне позвонила Элина Авраамовна и сказала, что плакала из-за этого. Мне было, с одной стороны, приятно, что это сказала такая великая женщина. С другой, было очень грустно, что она расстроена.
Я впервые увидел ее на сцене, будучи еще совсем юным. Прошло около 50 лет, а я до сих пор не могу забыть это ее красное платье, красный зонтик, красную шляпку… Она играла Глафиру и выглядела в этом фантастическом наряде поистине чарующе: с осиной талией, с невероятным умением нести свое красивое тело. А ее глаза! Они излучали свет, это был просто какой-то взрыв красоты, от нее невозможно было оторваться, отвести взгляд. И уже неважно было, что она говорила и как она играла (хотя говорила она то, что нужно, и играла очень хорошо — очень подходила для этой роли), но зал взрывался аплодисментами.
У нее была удачная актерская, но очень тяжелая человеческая судьба. И вместе с тем она была известна своими благородством, сдержанностью и добротой.
Василий Бочкарев, артист и режиссер:
— В первый раз мы встретились с Элиной Быстрицкой на спектакле «Фома Гордеев» в постановке Бориса Александровича Львова-Анохина. Это был 1980 год. Конечно, тогда уже она была звездой, но никакой «звездности» я в ней не увидел. Наоборот, она была простая и доступная в общении. Потом мы работали на «Любовном круге» Андрея Житинкина. Прошло больше 20 лет, но она совершенно не изменилась. Всё так же была расположена к обоюдному творчеству. Были вещи, на которых она считала важным настоять, но всегда была открыта к диалогу.
В ней были качества, которые я потом не встречал ни в одном из своих партнеров. Да, можно начать с того, что она восхищала своей красотой. Причем не только красотой, данной природой, а той, что дается насыщенной внутренней жизнью. В ней была какая-то тайна. Известно, что еще девушкой она повидала ужасы войны, и этот опыт с ней остался навсегда. Ее биография чувствовалась в каждой роли, в каждом жесте. В понимании миссии своей профессии. Про нее можно сказать, что она чувствовала свое предназначение — делать то, что она делала.
Быстрицкая обладала чувством собственного достоинства. Она была звездой огромной величины, и, чтобы прийти к такому статусу, ей пришлось многое преодолеть. Уверен, были и слезы, и обиды, и наговоры — судьбу актрисы вообще простой не назовешь. У Быстрицкой не было позы, но она ощущала свою значимость и могла казаться недоступной, до панибратства не опускалась. Но она остро ощущала свою ответственность перед зрителем и народом. И зритель, я думаю, это чувствовал. Поэтому она точно останется в сердцах людей.
Александр Клюквин, актер:
— Мне посчастливилось играть с Элиной Быстрицкой в нескольких спектаклях, в том числе «Фома Гордеев» и «На всякого мудреца довольно простоты». Знаете, с ней было очень трудно репетировать, потому что она была «героиней героической». Вообще с каждой творческой индивидуальностью сложно. Быстрицкая была в работе требовательной, дотошной, вспыльчивой, но от этого ее актерская работа хуже не становилась. Некоторые актеры трудятся над ролью молча, сосредоточенно, а кому-то нужно создавать «театр в театре». Элина Авраамовна относилась к числу вторых. Зато игралось с ней потом очень легко.
Она была профессионалом высочайшего класса. Бывает, от некоторых партнеров не знаешь, чего ожидать: текст ли забудут или мизансцену перепутают. А Элина Авраамовна всегда всё делала четко. С ней просто было приятно выходить на сцену. Ну и, конечно, отсвет славы самой Быстрицкой падал на нас, и это было приятно. Играть с ней было честью для любого актера.
Многие называют Быстрицкую символом Малого театра. Можно возразить, что он — сам по себе символ. Но бесспорно одно: она органически принадлежала Малому, была его яркой частью. Печально, когда уходят актеры такой величины. В театре в такие моменты образуется большая ниша, которая не скоро заполнится. Эта пустота еще долго будет с нами.
Михаил Турецкий, основатель и руководитель Хора Турецкого:
— Элина Быстрицкая с благородством несла свой женский, человеческий статус, и годы на это не влияли. Она была прекрасна в любом возрасте, до самых последних дней. И такое в ней было достоинство, культура и особая, «древняя» красота — как будто она представитель народа, которого уже нет. Те роли, которые она сыграла, — это кинематографические нетленки, вечное искусство. Им не страшны смены эпох, тенденций.
Она нередко приглашала нас на свои юбилеи и праздники. И всегда сияла, когда слышала хор мужчин, поющих в ее честь о любви.
Григорий Заславский, ректор ГИТИСа:
— Особенно хороша Элина Быстрицкая была в ролях аристократических дам. Даже когда играла в спектакле «На каждого мудреца довольно простоты», ее образ был особенным — как будто ее персонаж заглянул в комедию Островского из какой-то другой пьесы. А в роли Хлестовой в «Горе от ума» ее выход на сцену был абсолютно бенефисным. Она из тех актрис, которые, вроде бы не относясь к школе Малого театра, тем не менее могли то, что в Малом ценилось на протяжении всей его истории — умение подать реплику, фразу. И не только быть услышанной в последних рядах балкона, но и донести важный посыл всего характера.
Что же касается Элины Авраамовны в частной жизни, для меня было большим открытием ее любовь к бильярду, о чем она могла говорить с невероятным азартом. Удивительно, что человек, «застегнутый на все пуговицы», на самом деле мог быть настолько азартным. Думаю, это ее качество не было использовано до конца даже в роли Графини в «Пиковой даме». Ее природное актерское и человеческое дарование было неиссякаемым и, как мне кажется, не до конца раскрытым.