Она была прежде всего великой театральной актрисой — ее роли в Малом театре вошли в историю русской сцены. Но обожали ее не только московские интеллектуалы, ценители и знатоки — Элина Быстрицкая была любима всем народом. Потому что для миллионов она была не просто артисткой — она была шолоховской Аксиньей, настоящей и неподдельной. Сегодня, 26 апреля, одна из последних великих актрис ХХ столетия навсегда покинула нас — «Известия» отдают дань памяти Элине Авраамовне Быстрицкой.
Она родилась 4 апреля 1928 года в интеллигентной, но далекой от искусства еврейской киевской семье. Отец — военврач, мать — повар в больнице. Сама Элина еще 13-летней девочкой в эвакуации в Астрахани ушла на курсы медсестер. Вскоре она уже ухаживала за ранеными в передвижном эвакогоспитале в Сталино (так тогда назывался Донецк). Наверно, именно тогда красавица-киевлянка навсегда влюбилась в эту землю искренней, крепкой любовью — потому и сумела потом воплотить на экране образ героини шолоховского эпоса.
Собственно, как и многие великие актеры ее поколения, она не сразу решилась на карьеру в искусстве — в 1947 году окончила акушерскую школу в Нежине, потом, поддавшись на уговоры отца, пошла учиться на филологический. Но что-то в ее душе требовало дать выход природному артистизму — более цельному, гармоничному и профессиональному, чем тому, что давало участие в художественной самодеятельности. Спустя год занятий на филфаке Быстрицкая решилась — и поступила в Киевский институт театрального искусства им. И.К. Карпенко-Карого. Еще не закончив курса, началась сниматься в кино, сыграв военврача Алексеенко в остросюжетном фильме, как сказали бы сегодня, шпионском триллере «В мирные дни» (1950). Уже в 1955 году, после главной роли (кстати, снова врача) в мелодраме «Неоконченная повесть», читатели газеты «Советская культура» назвали Быстрицкую лучшей актрисой года — ее обаятельная, но сильная Елизавета Муромцева, не сдающаяся перед лицом, казалось бы, непреодолимого рока, пришлась по душе первому послевоенному поколению. В ней видели «одну из нас» — не далекую роковую красотку, какими были, например, Любовь Орлова и Марина Ладынина, а настоящую, во всех смыслах живую женщину.
Но настоящая слава, такая, которая достается не каждой кинозвезде, пришла после «Тихого Дона» Герасимова. Созданный Быстрицкой образ Аксиньи Астаховой стал не просто каноническим — по большому счету, только так вот уже 60 лет все мы и представляем себе гордую казачку. Относительно Григория Мелехова могут быть разные мнения — кто-то предпочитает Петра Глебова, кому-то кажется более ярким наш современник Евгений Ткачук, иные вообще отдают пальму первенства заморскому гостю Руперту Эверетту, появившемуся в многострадальной телеверсии Сергея Бондарчука. Но Аксинья — Аксинья может быть только с лицом и статью Элины Быстрицкой; все прочие — в лучшем случае вежливое подражание той единственной, несравненной.
Настигшая Быстрицкую народная любовь была столь же велика и полноводна, как и воды Дона. Она стала настоящей, непридуманной героиней. Ей писали со всей страны — взрослые и дети, мужчины и женщины. «Была огромная зрительская почта. Но одно письмо, помню, было совершенно особенное — послание от тридцати старейшин донских казаков. Они писали, что просят называться Аксиньей Донской», — вспоминала на склоне лет актриса.
Рожденная в Киеве, спасавшая жизни на Донбассе, получившая славу благодаря донским степям, она всегда любила эту щедрую, но многострадальную землю — и уже в XXI веке, потрясенная событиями на по-прежнему родной для нее Украине, обращалась urbi et orbi с призывами сделать что-нибудь, остановить кровопролитие. Аксинья — решительная, бескомпромиссная, горячая — была в самом характере Быстрицкой. Так же, как и жаркая, неувядающая южная красота — и в 90 Элина Авраамовна сохранила благородство черт и тот самый неотразимый взгляд, который завораживал — и продолжает завораживать зрителей «Тихого Дона».
В конце 1960-х годов она почти перестала сниматься — предлагаемые роли казались ей слишком легковесными. И, наверно, она была права — вместо проходных появлений на экране она выбрала работу на театральной сцене. Родному Малому театру она не изменяла с 1958 года, роли Быстрицкой в постановках Чехова, Толстого, Горького, Скриба вошли в золотой фонд отечественной сцены. Преподавала в ГИТИСе и в Высшем театральном училище им. М.С. Щепкина, передавая опыт новым поколениям актеров.
Великая жизнь в искусстве не всегда случается параллельно с простым житейским счастьем: слишком много творцов не выдерживают напряжения, выгорают до срока. Примеров тому не счесть — но бывали и счастливые исключения. Элина Быстрицкая — одна из таких артистов. Она прожила долгую и счастливую во всех отношениях жизнь. Но уход столь великой и столь любимой актрисы — все равно трагедия и для поклонников, и для искусства в целом. Мы будем помнить Вас, Элина Авраамовна, смеющейся гордой казачкой, такой, какой Вас навсегда полюбил мир еще в те далекие годы.