Ровно 75 лет назад родился Джон Милиус, режиссер, снявший всего семь художественных фильмов (последний из них — в 1991 году). И оказавший тем не менее колоссальное влияние на мировой кинематограф. Журналист Алексей Королев специально для «Известий» вспомнил, в чем именно заключалось это влияние.
Вначале было слово
Советский «Кинословарь» 1987 года — одна из самых добротных и непредвзятых отечественных энциклопедий. Перестроечный год издания не должен никого смущать — в то время книги, а особенно словари, готовились долго, этот конкретный том сдали в набор в 1983-м, писали, следовательно, еще раньше — в самые расчудесные брежневско-андроповские времена.
Так вот, читатель, открывший в «Кинословаре» статью про кинематограф США, мог прочесть там следующее: «Ориентируясь на молодежную аудиторию, Голливуд продолжал делать главную ставку на постановочные «боевики» в духе «комиксов» — «Супермен» (1978, реж. Р. Доннер), «Искатели потерянного ковчега» (реж. Спилберг), «Конан-варвар» (реж. Дж. Милиус) — оба 1981, и др.».
Вот так, впробежку, через запятую — о главном жупеле Голливуда, певце необузданного насилия, людоеде-антисоветчике, чей «Красный рассвет» клеймили даже в районных газетах? Чистая идеологическая диверсия, даже с учетом того, что «Рассвет» сняли, когда словарь уже лежал в типографии.
Если бы Джона Милиуса не существовало, его следовало бы вывести, как гомункула, в пробирке. Причем в этом процессе должны были принимать самое деятельное участие, с одной стороны, советские ортодоксы, а с другой — их яростные критики из числа американских либералов. Слово «одиозный» обычно употребляют не как оценку, а как приговор, но в случае с Милиусом это наиболее точное определение.
Он вырос в Калифорнии, и его религией в юности был серфинг (ну и немного джиу-джитсу). Что творилось в то время вокруг — общеизвестно, но Милиус как-то изначально сторонился и наркотиков, и свободной любви, и вообще всей этой эстетики «детей цветов». Зато хотел поехать добровольцем во Вьетнам (помешала астма).
В университете он дружил с Джорджем Лукасом, вместе они снимали первые короткометражки. Сейчас в это трудно поверить, но их карьеры развивались вовсе не параллельно: когда Лукас еще только подступался к подножию кинематографического олимпа, на нем уже окопался Джон Милиус, Главный Сценарист Семидесятых.
Ему было всего 28 лет, когда он прославился на весь Голливуд.
На гребне волны
Если расхожий винодельческий термин «хороший год» отнести к кинематографу, то 1972-й будет «выдающимся». От одного перечня вышедших в том году фильмов захватывает дух: «Крестный отец», «Кабаре», «Последнее танго в Париже», «Скромное обаяние буржуазии», «Глубокая глотка», «Солярис», «Джо Кидд», «Кентерберийские рассказы», «Агирре, гнев Божий», «Кандидат», «Шепоты и крики», «Всё, что вы хотели знать о сексе, но боялись спросить», «Страх вратаря перед одиннадцатиметровым», «Людвиг». По нынешним временам хватит на доброе десятилетие.
Вчерашний студент Милиус приложил руку сразу к двум шедеврам 1972-го: «Иеремии Джонсону» с Робертом Редфордом и «Жизни и временам судьи Роя Бина» с Полом Ньюменом. Два вестерна, мрачновато-визионерский и откровенно комедийный, два больших режиссера, Сидни Поллак и Джон Хьюстон, две суперзвезды. Сценаристу обеих картин, напомним, всего 28, но для продюсеров он вовсе не кот в мешке: в прошлом, 1971-м, году по сценарию Милиуса был снят «Грязный Гарри», один из величайших полицейских фильмов в истории мирового кино.
Все вокруг понимали, что имеют дело с гением, со штучным мастером, умение которого рассказывать истории обернется гигантскими прибылями. Милиус делал из своих киносценариев полноценную литературу. Мощь драматической фабулы, тщательная проработка характеров, идеально ложащиеся на слух диалоги. Да, его герои — сплошь одиночки со сложным характером и не слишком толерантными взглядами на женщин, демократию и меньшинства, но тогда еще так можно было. Милиусу заказывают продолжение «Грязного Гарри», «Убойную силу пистолета «Магнум», но он пишет сценарий неожиданно второпях, явно отбывая номер.
Точно так же, как любой журналист мечтает написать роман, каждый сценарист мечтает стать режиссером. Чтобы не на тебя орали, а ты орал, чтобы Жаклин Биссе робко спрашивала «как?», чтобы фамилия на спинке кресла. «Быть режиссером — это единственный способ добиться того, чтобы в Голливуде тебя слушались. Ну если ты не кинозвезда, конечно».
Сперва продюсеры в него поверили: он снимает «Дилинжера» (1973) и «Ветер и лев» (1975), фильмы крепкие, невыдающиеся, но и неоскорбительные ни для критики, ни для бухгалтерии. При этом параллельно Милиус не дает усыпить в себе драматурга, поучаствовав в двух фильмах Спилберга — «Челюстях» и «1941», — а главное, в «Апокалипсисе сегодня» (1979) Копполы. Милиус привнес в вольную экранизацию Джозефа Конрада о бремени белого человека то, что и сделало фильм Копполы шедевром, — атмосферу безнадежной, безумной жестокости, страшной именно в своей привычной обыденности.
Исполнение желаний
В 1981 году Милиусу доверяют первый и последний в его жизни блокбастер — тот самый, «постановочный «боевик» в духе «комиксов».
Вообще-то «Конан-варвар» — главное художественное высказывание Милиуса, величественный гимн насилию, которое, по мнению режиссера, и есть единственный и неповторимый мотиватор и прогрессор.
Для своего манифеста Милиус взял в качестве первоисточника древний комикс о воине по имени Конан Киммерийский, позвал в качестве напарника ни абы кого, а Оливера Стоуна и принялся за работу.
Дикость получившегося зрелища общеизвестна. Кровь с экрана лилась рекой, девиц лишали невинности в ходе карикатурных экстатических обрядов, противники пытали друг друга с изощренностью школьников из рабочих поселков, а герои исцелялись от ран методами, которые вызвали бы зависть у любого усть-ордынского шамана. Если Милиус и добился от зрителя какой-то эмоции, то только гомерического хохота: столь пародийным получился фильм ценою во вполне приличные по тем временам 20 миллионов (другое дело, что этот вздор вполне себе окупился, но мы сейчас не о кассе).
Если «Конан-варвар» был декламацией художественной, то следующий фильм — «Красный рассвет» — уже политической. На пике холодной войны Милиус выступил с фантазией на тему коммунистического вторжения в США и героического ему сопротивления со стороны мужественных реднеков. Это уже был перебор.
Всего двумя режиссерскими работами Милиус, казалось, перечеркнул все свои достижения в качестве кинодраматурга. Ему попросту перестали давать деньги и выдавили из кино: Голливуд, великая цитадель американского либерализма, теоретически терпит в своих рядах людей с республиканскими партбилетами (Иствуд, Гибсон), но Милиус с его безудержным упоением жестокостью оказался уж точно лишним.
Почти 20 лет он занимался ерундой: снимал эпизоды во второразрядных сериалах, переписывал плохие сценарии. А потом, в начале нулевых, вдруг вернулся. Сериал «Рим» спорит с «Остаться в живых» и «Светлячком» за право считаться точкой отсчета золотого века телевизионного кино, в котором мы все живем.
Величие «Рима» заключается в двух вещах — в невероятно скрупулезной, подлинно фанатской работе художников и костюмеров, сумевших воссоздать самую убедительную картину античности из всех, когда-либо показанных на экране (недавно кто-то обратил внимание, что пурпурные ленты на сенаторских тогах пришиты, и довольно небрежно: так и было в действительности, ведь перед каждой стиркой дорогую отделку отпарывали). И в блистательной, подлинной театральной драматургии, где нет ни одного лишнего персонажа (сериал при этом густо населен), а все, что есть, проработаны на максимальную глубину, где люди говорят в строгом соответствии со своим социальным и культурным статусом, а сюжетные ходы при всей их неожиданности — максимально историчны.
Поклонники Милиуса (а это, разумеется, поклонники «Иеремии Джонсона», а не «Красного рассвета») приободрились: казалось, что Главный Сценарист Семидесятых вернулся, чтобы научить новый век рассказывать истории.
Увы. «Рим» оказался всего лишь случайной вспышкой, разовой акцией: радикальные взгляды (сам Милиус описывает их как «дзен-анархизм»), сотрудничество с достаточно токсичными организациями вроде Национальной стрелковой ассоциации — словом, всё то, что складывается в слово «репутация», оказалось совсем не ко времени.
В общем, в канун 75-летия Милиус всё там же, где и был в 1981 году. В учебниках по истории кино.