В прокат выходит «Мирай из будущего» — претендент на «Оскар» в номинации «Лучший полнометражный анимационный фильм» и неожиданно глубокое аниме от одного из ведущих режиссеров Японии.
После Хаяо Миядзаки и его друга Исао Такахаты Мамору Хосода — пожалуй, самый авторитетный и востребованный автор аниме, даром что он принадлежит к более молодому поколению, чем перечисленные мэтры: ему недавно пошел шестой десяток. Практически все его фильмы — хиты с многомиллионной аудиторией, которая любит необычные сюжеты, тщательно проработанных персонажей и философские проблемы под маской как бы детских мультиков.
«Девочка, покорившая время», «Летние войны», «Волчьи дети Амэ и Юки», «Ученик чудовища» — всё это подлинно авторские рефлексии, объединенные одной общей чертой. Их персонажи существуют в параллельных мирах, каждый из которых странным образом отражает другой. В «Летних войнах» это виртуальное пространство, где решается судьба вполне реальной Земли. В «Амэ и Юки» — лес, куда тянет из школы детей-оборотней. В «Ученике» — «вселенная» монстров, построивших куда более гармоничное общество, чем их соседи-люди. В «Девочке» всё чуть сложнее — там есть привычная реальность и реальность нелинейного времени, которое можно отматывать назад и менять прошлое и за счет этого будущее.
В новом фильме «Мирай из будущего» такой параллельный мир тоже имеется. Главный герой, шаловливый мальчишка Кун, после появления в доме новорожденной сестры Мирай чувствует себя брошенным. Постепенно он начинает ненавидеть и сестру, и родителей, его посещают самые мрачные мысли. Но, выйдя во двор, он встречает то своего пса, превратившегося в человека, то повзрослевшую Мирай, то собственных родителей в юности, а иногда — героического прадедушку, который с хромой ногой пытается обогнать девушку: если не сможет, то не будет ни свадьбы, ни будущих поколений...
Хосода по своему обыкновению сталкивает две реальности, чтобы мы не думали, будто мальчик просто фантазер. В самой смешной сцене фильма взрослая Мирай и человекопес вместе с Куном проворачивают немыслимо трудное дельце прямо перед носом у отца Куна — безработного архитектора, уставившегося в экран компьютера. Будущее вторгается в настоящее, прошлое наступает на будущее, и маленький мальчик вдруг ощущает важность своей роли в росте фамильного древа.
Внутренний мир ребенка, по Хосоде, наполнен такими кипящими эмоциями, что подействовать на него даже самыми чудесными событиями не так легко. Зритель не раз вздрогнет, когда, например, разозлившемуся Куну вместо матери мерещится жуткая ведьма или когда Кун в исступлении подумывает задушить сестру. Детские тайные мысли, о которых мы давно и думать забыли, в такие моменты резко всплывают из отдаленных уголков памяти, и мы поражаемся, насколько тонко и безжалостно Хосода передал состояние ревности и обиды ребенка. Мама, которая не хочет подать банан, потому что кормит младенца, становится вдруг злейшим врагом. И Кун опять закатывает истерику — в фильме их очень много, мальчик предпочитает не сдерживаться.
Вместе с тем Хосода мудро распутывает этот узел детских страстей, показывая через встречи с прошлым и будущим, как каждая деталь в поведении героев цепляется за конкретные случаи из жизней их близких и как давно забытые конфликты аукаются через 2–3 поколения в самой неожиданной форме. Вереница «собеседников» Куна выстроена так, чтобы мы поняли: самым сложным для него является принятие собственных родителей, именно они наиболее далеки и сложны, и это чувство любому взрослому зрителю будет понятно. Самые родные в итоге предстают и самыми загадочными, непостижимыми существами, к которым иногда приходится проделать трудный и опасный путь. И как повезло Куну, что он эту проблему решил задолго до школы, хотя, возможно, ему к ней придется еще не раз вернуться.