Рынок эстетической медицины находится на пороге глобальной трансформации. Клиники начали перестраивать свою деятельность еще летом, после того как в июле прошлого года резко изменились законодательные требования к медицинским учреждениям, специализирующимся на пластической хирургии. К чему приведет эта перестройка и что она означает для пациентов, «Известиям» рассказала совладелица клиники эстетической медицины «Время красоты» Яна Лапутина.
— Что сейчас происходит на рынке эстетической медицины? Можно ли говорить о его стабильном развитии или стоит ждать трансформации?
— Могу уверенно сказать, что ситуация в 2019 году изменится. В июле 2018-го вступил в силу приказ Минздрава, регулирующий порядок оказания услуг в сфере пластической хирургии, который сильно ужесточил условия работы в нашем сегменте и определил новые правила. Он обязывает всех игроков переоборудовать свои клиники: закупить большой объем дорогостоящей техники — маммографы, рентген и многое другое. Всё это требует серьезных финансовых вложений, которые, несомненно, приведут к перестройке рынка. Часть клиник в регионах уже закрылась, многие игроки ограничиваются теперь одной аппаратной косметологией, без пластики, хирурги массово идут работать в городские больницы.
— Такой фильтр создан в интересах пациентов?
— Я принадлежу к династии медиков, в медицине работала еще моя прабабушка. Мой отец Евгений Лапутин был великим пластическим хирургом, а муж — известный пластический хирург Отари Гогиберидзе, с котором мы в 2011 году и открыли «Время красоты». Для нас важно сохранять репутацию. Сегодня я вижу, что профессия пластического хирурга и династические традиции девальвировались, врачи выполняют прихоти клиента вопреки реальным медицинским показаниям или эстетическим требованиям. Врачи превращаются в обслуживающий персонал, что я считаю неправильным. Ежегодно институты выпускают огромное количество специалистов. У них маленький практический опыт врачебной практики и низкие цены на операции. Сегодняшняя чистка рынка позволит вернуть лицо классическому хирургу, который получил медицинское образование, прошел ординатуру и длительный путь профессионального становления.
— Как ваши специалисты принимают решения о внедрении новых технологий лечения? Кто отвечает за использование той или иной технологии?
— Мы не научно-исследовательский центр, поэтому используем только те технологии, которые зарегистрированы Росздравнадзором, аппараты и препараты, сертифицированные по российским нормативам. Даже если на конгрессе в Майами или Бангкоке мне понравится какой-то препарат, я буду ждать до тех пор, пока он не появится на нашем рынке официально. На то, чтобы новые продукты прошли клинические испытания в России, уходит от 1,5 до 3 лет. Мы берем инъекционные препараты у наших проверенных партнеров, таких как Allegran. Их филлерами-биоревитализантами Juvederm Volite наша клиника начала пользоваться первой в России, а сейчас это неоспоримый лидер среди омолаживающих средств. Его, а также еще одну суперэффективную новинку, инъекции Profhilo, можно сделать всего один раз, а эффект сохраняется до 6–9 месяцев, что может стать выходом для тех, кто еще морально не готов к «пластике». Если маммо- и ринопластика не имеют альтернативы, то, скажем, в антивозрастном сегменте косметологи сегодня добиваются потрясающих результатов. Это ультразвуковой лифтинг Ulthera System, контурная пластика, клеточное омоложение Regen Lab, инфракрасный термолифтинг Skin Tyte II.
— Что будет происходить дальше — рынок монополизируют крупные универсальные клиники или они, наоборот, разделятся по специализациям?
— Я за то, чтобы пациент в клинике попадал в команду, где предлагается полный цикл процедур, где есть синергия прежде всего между косметологией и «пластикой», а хирурги при этом взаимозаменяемы. Пациенту должна быть предоставлена возможность выбора медицинской стратегии. Он имеет право обладать полной информацией о возможностях клиники, скажем, о том, что его эстетическая проблема может быть решена при помощи малоинвазивных манипуляций, и, наоборот, косметолог при необходимости может и должен советовать хирургическое вмешательство. Сейчас клиенты хотят эффективно тратить свои деньги, чтобы вложенные в процедуры средства давали многолетний эффект.
— Насколько в итоге регуляторные изменения на рынке поднимут уровень эстетической медицины?
— Когда все клиники, что называется, приведут себя в порядок, через 2–3 года мы будем оказывать качественные услуги на уровне даже более высоком, чем в хороших европейских клиниках. А через 10 лет весь частный сектор будет априори работать только в соответствии с высшими стандартами. Сейчас у нашего клиента есть иллюзия, что за границей всё надежнее и качественнее. Я видела все эти клиники, с моей точки зрения, Россия может гордиться своим уровнем уже сейчас. И я горжусь тем, что на специалистов нашей клиники идет «охота»: наших врачей активно переманивают, и, я считаю, это признание!