В прокат выходит «Хрусталь» Дарьи Жук, и его судьба напрямую связана с главной кинопремией в мире. Впрочем, вряд ли кто-нибудь всерьез считает, что «Хрусталь» попадет хотя бы в шорт-лист в категории «Лучший фильм на иностранном языке». Слишком сильные конкуренты рядом, обладатели премий Канн и Венеции, а здесь — дебют, пусть и очень талантливый.
«Хрусталь» снят в формате «узкого», почти квадратного кадра, как и недавно вышедшая «Холодная война». Только если польская картина Павла Павликовского, тоже, кстати, выдвинутая в этом году на «Оскар», была стилизована под ленты 1950–1960-х, то Дарья Жук как будто снимает на телевизионную видеокамеру из 1990-х, тогда тоже о широком экране никто не задумывался. Зато время чувствуется особенно хорошо, как будто архивный документальный фильм вдруг нашелся. О том, «легко ли быть молодым» в Белоруссии.
Главная героиня Веля живет в Минске. Окончила юрфак, на работу никуда не берут, да она и не хочет иметь дело с законами, их всё равно никто не соблюдает. Она мечтает уехать в Чикаго и окунуться в культуру модного транса. А здесь у нее только бойфренд-наркоман и строгая мама, музейный работник, сочетающая ура-патриотизм с многочасовыми медитациями. Веля ворует у мамы деньги и вещи, грубит окружающим и покупает фальшивые документы для подачи на американскую визу. Теперь ей надо срочно ехать в поселок Хрустальный, чтобы обитатели маленькой квартирки подтвердили, что она работает на местном заводе.
Название «Хрусталь» очень точное и язвительное, особенно для жителей Белоруссии. В начале нулевых Александр Лукашенко использовал в предвыборной гонке термин «хрустальный сосуд». Так он хотел подчеркнуть хрупкость и уязвимость своей страны перед внутренней и внешней угрозой. С тех пор выражение стало мемом, который иронично используют противники Лукашенко. Хрусталь в фильме — единственная (правда, бесполезная) валюта, которой завод расплачивается с работниками, и символ женщины — драгоценности, которую не ценят.
Веля себя именно такой и ощущает, хотя хрустально беззащитной совсем не кажется. На ее роль Дарья Жук выбрала Алину Насибуллину, которая не только жена рэпера Хаски, но также смелый художник перформанса и начинающий режиссер. Сама Дарья Жук тоже не новичок в кино. Ее короткометражки участвовали в международных фестивалях разных стран, а «Хрусталь» снят на деньги не только белорусских, но также американских, германских и российских партнеров. Это кино насмотренного человека, но понятное каждому, как у нас, так и за рубежом. Все эти нелепые препятствия на пути в «большой город» (лучше в США) за «большой мечтой» хорошо знакомы. И маленькие захолустные городки с жителями, которые не любят городских «штучек», — тоже не откровение.
1990-е в качестве предельно экстремальных условий для героини были выбраны не случайно. Всеобщая нищета, одежда из сомнительных комиссионок, отсутствие перспектив, полное бесправие, армейская дедовщина — здесь на одной чаше. Музыка в стиле транс, доступные наркотики, паленая водка и другие незамысловатые способы уйти из реальности — на другой. И попытка «свалить» среди всех этих «возможностей» вполне органична. От такой заостренности фильм, начавшийся как ретрокомедия с намеком на любовную линию, постепенно кренится в сторону трагифарса, а то и вообще оборачивается камерной драмой. Отдельные зрители, очевидно, забывшие 1990-е, даже упрекнут фильм в «чернухе», не вполне, впрочем, справедливо.
Все потому, что вечная дилемма «пора ли валить» не теряет своей актуальности. Аргументы в пользу и того и другого Дарья Жук предоставляет предельно объективно. И выбор за зрителя, к счастью, не делает.