Узнать, как видят твою страну иностранцы, всегда интересно — взгляд со стороны может открыть неожиданный, скрытый изнутри ракурс. Не всегда, конечно, иностранцы смотрят на Россию сквозь розовые очки, но и мажут всё дегтем тоже отнюдь не все. Встречаются — особенно в художественной литературе — и такие удивительные точки зрения, что не знаешь, что с ними и делать. Литературный критик Константин Мильчин попытался понять, что же имел в виду автор одного такого романа, и предложил его «Известиям» как книгу недели.
Амор Тоулз
Джентльмен в Москве
М.: Издательство «Э», 2018. Перевод с английского А.В. Андреева
Первая историческая ошибка встречается в этой книге, по сути, на самой первой странице собственно текста. Главного героя, графа Ростова, судят, а обвиняет его печально известный советский прокурор — Андрей Януарьевич Вышинский. Но на дворе 1922 год, а Вышинский станет прокурором только через год, в 1923-м. Этот самый граф уехал из России перед Первой мировой войной, вернулся уже в советскую Москву после окончания Гражданской, и большевики, не особо зная, что с ним делать, приговорили его к домашнему аресту в гостинице «Метрополь». Граф жил там постоянно когда-то, у него тут книги, вещи и мебель, в ножке стола спрятаны золотые монеты, он неплохо устроился: ну да, ему нельзя выходить на улицу, но его и внутри неплохо кормят.
Конечно, в сальтимбокку теперь вместо нежной говядины кладут хорошо отбитую куриную грудку, вместо пармской ветчины используют украинское сало, а вместо ароматного и мягкого шалфея крапиву. Ой, извините, спойлернул, в книге выявление крапивы превратится в почти детективный сюжет. Помимо заботы о желудке граф Ростов будет общаться с разными постояльцами и постоялицами, в том числе и станет другом девятилетней девочке Нине, чей папа приехал в Москву заниматься тракторами, а куда деть дочь, не знает. Если вы подумали, что дальше сюжет будет развиваться куда-то в сторону «Лолиты», то даже и не надейтесь, тут всё крайне целомудренно. Граф и Нина просто беседуют, обмениваясь жизненным опытом: граф — опытом поколений, девочка — сиюминутным опытом. Так будет на протяжении почти трех десятков лет, Нину сменит ее дочь (не от графа), за стенами отеля будут меняться эпохи, возноситься и падать вожди, пройдет война, не раз сменится мода и контингент постояльцев, а граф всё будет находиться в отеле.
Русского читателя эта книга погружает то в гнев, то в смех. Особенно придирчивый историк-грибник будет здесь на каждой странице находить то анахронизмы, то просто глупости. Ну да, американский писатель очень условно представляет себе русское общество во все периоды его существования — хоть при Николае Александровиче, хоть при Владимире Ильиче, хоть при Иосифе Виссарионовиче. Путается в датах. Не понимает, какие фамилии могли быть дворянскими, а какие никак не могли быть. Почему-то наезжает на русских классиков. Как вам такой пассаж (в книге есть место и для лирических отступлений): «Для западного читателя русские имена представляют определенную сложность. Кроме фамилии и имени при обращении к человеку русские могут использовать имя и отчество, только отчество, а также самые разные уменьшительно-ласкательные имена, поэтому в одном и том же русском романе героя могут называть четырьмя разными именами. Ситуация осложняется еще и тем, что русские классики (то ли по причине отсутствия воображения, то ли чтобы отдать дань традиции) используют в общей сложности всего около тридцати имен. Читая Достоевского, Толстого или Тургенева, читатель столкнется с тем, что многих героев или героинь зовут одинаково: Анна, Андрей или Александр». Обидно за классиков. Но, на самом деле, обижаться не нужно.
Это очень и очень чудная (с ударением на второй слог) книга, которая, впрочем, стала бестселлером в самых разных странах мира. Удивительно, но в ней нет никаких описаний «кровавых зверств большевиков». О репрессиях 1930-х годов тут упомянуто вскользь. Гадости про русский народ говорят не самые приятные персонажи. А автор кажется человеком влюбленным в Россию и русских и посвящает ей восхищенные строки: «изобретательный русский человек способен пережить не только период изобилия, но и период нищеты и упадка».
Резюмируем: это очень странный текст. Вроде бы неумелый, точно полный анахронизмов, кажется, что про Россию, но какую-то очень странную, пришедшую не то из комиксов, не то из плохо прочитанной хрестоматии по классической литературе. Всё не то и всё не так. Однако есть в этом тексте что-то завораживающее. Наверное, именно то, что автор, вполне успешный американский писатель, а до этого бизнесмен, вдруг зачем-то захотел понять далекую и загадочную страну, с безумной историей, сложным языком, диковинным устройством фамилии и еще какими-то отчествами.