Конкурс красоты, проведенный в бельгийском курортном городке Спа 19 сентября 1888 года, собственно говоря, не был первым ни в смысле предмета (если на то пошло, можно вспомнить и традиционные выборы Майской королевы в англосаксонских странах, и средневековые «суды любви», и даже легендарный «суд Париса», поссоривший ахеян с троянцами), ни даже в плане организационно-коммерческом — нечто подобное почти организовал в 1851 году знаменитый шоу-бизнесмен П.Т. Барнум (правда, начинание пришлось свернуть из-за протестов общественности, усмотревшей в выборах королевы красоты что-то не вполне приличное). Но так уж сложилось, что именно конкурс в Спа вошел в анналы как дебютное состязание красавиц — да и правила проведения, с жюри, фотокарточками участниц и диадемой для победительницы сохранились с тех пор почти неизменными, так что портал iz.promo.vg решил воспользоваться датой и поразмышлять о роли конкурсов красоты в истории мира.
Спасение на водах
История не сохранила имен членов уважаемого жюри, отбиравших финалисток конкурса в Спа по дагерротипам — всего было подано 350 заявок, — а затем уже, за закрытыми дверями, лично знакомившихся с 21 финалисткой. Зато известно имя победительницы, получившей приз в 5 тыс. франков — весьма приличные в конце XIX столетия деньги (профессор университета получал в год 3–6 тыс.). Это была, как сообщал Le Journal illustree, «18-летняя креолка из Гваделупы» по имени Берта Сукарэ.
С литографированной фотографии на полполосы смотрит довольно пухлая особа в платье с открытыми плечами — сегодня, пожалуй, ее назвали бы «боди-позитивной». Сам конкурс, хотя и попал в прессу, всё же считался мероприятием довольно двусмысленным и не вполне приличным — да и чем занималась в обычной жизни Берта Сукарэ, остается только догадываться.
Приняты обществом (да и то не всем) конкурсы красоты стали лишь в 1920-е, после устроенного в 1921 году на другом, теперь уже американском, курорте — в Атлантик-Сити — первого шоу «Мисс Америка». Участницы выходили на сцену в купальных костюмах — впрочем, крайне целомудренных по нынешним временам. Хотя, пожалуй, дело вновь идет к былой строгости — «пляжные» выходы участниц в бикини за последние годы отменили почти все ведущие мировые конкурсы красоты.
Отношение к подобным мероприятиям в обществе снова сменило полярность — и дело не в возвращении к традиционным нормам нравственности, скорее напротив. При очевидно большей вольности нравов современное западное общество склонно рассматривать подобные шоу как архаическое наследие «патриархального мира», разновидность сексуальной объективации, мало чем отличающиеся от проституирования или порнографии. Организаторы пытаются соответствовать новым веяниям — собственно, потуги на интеллектуальную составляющую соревнования наблюдались и полвека назад.
Тем не менее конкурсы красоты были и остаются прежде всего невинным с виду способом насытить интерес публики ко всему «непристойному» — с завидной периодичностью возникающие скандалы то с процессом голосования, то с прошлым участниц, то с личностями самих организаторов тому свидетельство.
Отвлечься и забыться
Причиной проведения того самого конкурса в Спа 130 лет назад было, кроме прочего, и желание привлечь туристов — курорт в те времена был одним из главных мест сбора европейского света (и, как водится, полусвета тоже — «куда конь с копытом, туда и рак с клешней»). Но именно на конец XIX столетия пришелся первый пик, как сказали бы сегодня, «террористической активности» в мире, начавшийся с убийств императора Александра II и президента США Гарфилда в 1881 году.
Страх общества перед неведомыми бомбистами активно раздувался и тогдашней прессой, регулярно сообщавшей леденящие душу подробности о подготовке анархистами очередных злодеяний. Далее, скорее всего, сработал принцип снежного кома — и вдохновленные рассказами (и россказнями) одиночки действительно взялись за дело. В 1893 году анархист Огюст Вайян взорвал бомбу в зале заседаний французского парламента, спустя год итальянец Казерио смертельно ранил президента Третьей республики Карно. В 1898 году весь мир потрясла смерть австрийской императрицы Елизаветы от руки снова анархиста, Луиджи Лукени.
Общество впервые столкнулось с угрозой, которую нельзя было отнести к определенному государству или этносу, — и инстинктивно пыталось отвлечься от страха путем сублимации сексуального в развлечениях. Именно в эти годы появились и канкан, и стриптиз, и прочие способы квазилегальной эксплуатации женского тела. Не будем забывать, что никуда не делась и угроза «привычной» войны — ее ждали в Европе с самого окончания франко-германского конфликта 1870 года. Ждать пришлось почти полвека, но и масштаб бедствия оказался куда страшнее, чем предполагалось.
Вообще на всем протяжении ХХ века наблюдается занятный паттерн: пик популярности конкурсов красоты и им подобных мероприятий приходится либо на первые послевоенные годы (причем и у победителей, и у побежденных), либо на периоды экономической и политической неустроенности. В США, к примеру, после запуска в 1921 году «Мисс Америка» (собравшего, к слову, почти 100 тыс. желавших поглазеть на дефилировавших по знаменитой набережной Атлантик-Сити красоток) пик массовости подобных шоу пришелся на годы Великой депрессии, когда их — разумеется, на куда менее пафосном уровне — проводили едва ли не в каждом городишке. Собственно, и знаменитые по роману Хораса Маккоя «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли» и его экранизации Сидни Поллаком танцевальные марафоны были увеселениями примерно того же порядка.
Следующий всплеск массового (именно в контексте числа проводимых мероприятий) интереса к конкурсам красоты пришелся на 1950-е, наложившись на страх перед ядерным апокалипсисом; в 1960-е западный мир откровенно расслабился и получал удовольствие без помощи сублимации — сексуальная революция на какое-то время сделала конкурсы красоты ужасно старомодным и скучным зрелищем (тем более что именно в тот период конкурсантки большинства из них выходили на сцену в закрытых купальниках). Экономический кризис 1970-х принес последнюю волну массового увлечения соревнованиями красоток на Западе; у нас, после того как сошел понятный эффект новизны, любопытство сохранялось примерно до конца лихих 1990-х. Затем экономический рост и — как, впрочем, и в остальном мире — интернет сделали свое дело.
Конкурсы красоты, разумеется, проводятся, но, кажется, уже не вызывают особого интереса даже у феминисток, даже как повод лишний раз покопытить Дональда Трампа, владевшего правами на проведение «Мисс Вселенной» и «Мисс США» с 1996 по 2015 год, — появились иные, куда более актуальные объекты для критики.
Характерно, что и в России интерес к некогда вызывавшим жгучее любопытство событиям явно ушел на второй план. Если в конце 1980-х имена первой «Московской красавицы» Марии Калининой и первой «Мисс СССР» Юлии Сухановой знали, кажется, даже дети и дряхлые старики, то вспомнить, кто стал этой весной новой «Мисс Россия» затруднятся, вероятно, и заведующие отделов светской хроники.
Устраивать их всё же продолжают — и, глядя на обстановку в мире и на непрекращающиеся попытки урезать возможности получения информации в интернете, нельзя исключать, что в скором будущем они вновь вернут себе былую славу.