Знаменитому кинокомпозитору Хансу Циммеру, обладателю «Оскара» за музыку к «Королю-льву» и автору саундтреков к таким блокбастерам, как «Человек дождя», «Гладиатор», «Интерстеллар», 12 сентября исполняется 61 год. По этому случаю портал iz.promo.vg решил вспомнить, как Циммер изменил киномузыку — и отношение к ней широкой аудитории — и что из этого вышло.
Под музыку Вивальди
Кинематограф обзавелся музыкальным сопровождением еще до того, как научился говорить, — тапер за роялем (или хотя бы расстроенным фортепиано), а то и небольшой оркестр были неизменным атрибутом киносеанса едва ли не с первых дней существования «движущихся картин». После появления звукового кино многие из тех, кто начинал карьеру аккомпанируя в зрительном зале, попробовали себя уже в качестве сочинителей музыки к фильмам — и преуспели, как, например, наш соотечественник Дмитрий Темкин.
Родившийся в 1894 году в Кременчуге композитор эмигрировал из России после революции и уже в конце 1930-х стал одним из наиболее заметных сочинителей киномузыки для Голливуда. Темкин прославился музыкой к классическим картинам Фрэнка Капры, а также музыкой к вестернам (на вопрос, как ему удается так тонко прочувствовать дух Дикого Запада, Дими, как называли его в Голливуде, обычно отвечал: «Степь она и есть степь! У казака и у ковбоя одни и те же проблемы; они любят природу и любят животных. Да и жизненная философия у них похожа»).
Темкин получил четыре «Оскара» за свою музыку, а номинировался 22 раза — символично, что последняя номинация была за «Чайковского» (1970) Игоря Таланкина; кстати, музыку Темкина исполняли и на церемонии закрытия Олимпийских игр в Сочи в 2014 году.
«Золотой век» Голливуда дал миру таких великих кинокомпозиторов, как Темкин, Бернард Херрманн, Морис Жарр (отец знаменитого «электронщика» Жан-Мишеля Жарра), Миклош Рожа, Макс Стайнер. Характерно, что почти все они были иностранцами — и каждый привносил в музыкальную культуру Америки свои национальные особенности. Кино, будучи самым доступным после радио способом послушать музыку, таким образом влияло и на вкусы простых американцев, и, опосредованно, на поп-культуру, подстраивавшуюся под массовые предпочтения. В конечном счете именно в этом «плавильном котле» родилась и современная поп-музыка во всех ее проявлениях.
Свобода выбора
При этом важно, что кинокомпозиторы всегда пользовались значительно большей, нежели авторы эстрадной музыки, свободой в отношении выбора творческой техники, что давало возможность приучить широкую публику к непривычным и новым методам сочинения, от сериализма до musique concrete. Всё же главным способом донести музыкальную идею до зрителя/слушателя вплоть до конца 1970-х оставался традиционный симфонический оркестр. Первые попытки «освежить» звучание начали делать в 1960-е итальянские композиторы Эннио Мориконе, Риц Ортолани и Пьеро Умилиани, активно вводившие в свои партитуры электрогитару; вскоре пришло время и синтезаторного звука.
Пионерами в этой области были в начале 1970-х немцы: Kraftwerk, Tangerine Dream и Клаус Шульце предлагали слушателям странные, несуществующие в реальном мире звуки, извлекаемые из диковинных электронных клавишных (впрочем, в ту пору многие синтезаторы обходились и вовсе без клавиатуры). Неудивительно, что новой музыкой первыми заинтересовались их земляки-кинематографисты. Вернер Херцог пригласил озвучивать фильм «Агирре, гнев Божий» (1975) Флориана Фрике и его группу Popol Vuh, получив на выходе один из первых экспериментов по соединению этнической мелодики и электронной инструментовки.
Голливуд, впрочем, держал оборону до последнего: несмотря на восторги Уильяма Фридкина, заказавшего саундтрек для «Колдуна» (1977) Tangerine Dream (режиссер даже сожалел, что услышал команду Эдгара Фрозе уже после окончания работы над «Экзорцистом», иначе он использовал бы их музыку, а не знаменитую тему Tubular Bells Майка Олдфилда). Даже в футуристических «Звездных войнах» звучит вполне традиционная по технике и звуку оркестровая музыка Джона Уильямса; тем временем в Европе синтезаторы использовали даже для саундтреков к «фильмам для взрослых» (отличный пример — музыка Клауса Шульце к Body Love (1977) итальянского «порноклассика» Лассе Брауна).
Новый звук
Именно в этот период молодой уроженец Франкфурта-на-Майне по имени Ханс Флориан Циммер отправился путешествовать по Европе. Несмотря на юный возраст, к началу 1980-х он уже успел «засветиться» как клавишник культовой немецкой группы Krakatoa и итальянской экспериментальной команды Krisma. Кроме того, он работал над первым альбомом британцев The Buggles (его лицо мелькает и в их клипе Video Killed the Radio Star — именно им 1 августа 1981 года начал вещание кабельный канал MTV). Клип, кстати, снимал австралиец Рассел Малкэхи, впоследствии автор любимого фильма эпохи видеосалонов в СССР — «Горца» с Кристофом Ламбером.
The Buggles вскоре распались — Тревор Хорн стал известным продюсером, делавшим звук для Art Of Noise, ABC, Pet Shop Boys и t.A.T.u., его партнер по группе Джефф Даунс ушел клавишником в супергруппу Asia, а Циммер, самый молодой в команде (и, собственно, имевший статус лишь приглашенного музыканта), обосновался в Лондоне и занялся сочинением музыки для кино.
Молодой автор работал для малобюджетных картин, режиссеры которых не могли позволить потратиться ни на именитого композитора, ни на наем оркестра, ни на необходимую для его записи большую студию. Так что эксцентричный немец, в его заставленном синтезаторами подвале, был для них подходящим — и крайне выгодным — вариантом.
В 1987 году Циммер написал музыку для пляжной комедии Нико Масторакиса «Критическое воздействие» (Terminal Exposure) — настолько легковесной и пустой, что ее, кажется, обошли стороной даже отечественные видеопираты. Саундтрек, однако, вышел на CD — и был случайно услышан уже достаточно известным режиссером Барри Левинсоном, как раз искавшим композитора для своего будущего фильма о путешествии через Америку двух братьев, Рэймонда и Чарли Бэббитов. Фильм назывался «Человек дождя» и собрал урожай из четырех «Оскаров».
Музыка Циммера, соединившего потусторонний «цифровой» звук рабочей станции Fairlight CMI II и стальных барабанов, награды не взяла, зато привлекла внимание профессионалов. Отныне «электроника» завоевала и Голливуд — забавно, впрочем, что сам Циммер впоследствии неоднократно обращался к акустическим аранжировкам.
Ханс Циммер получил четыре «Грэмми», два «Золотых глобуса» и «Оскар» за свою музыку — не считая звезды на Аллее славы в Голливуде и настоящего небесного тела — открытого в 2017 году астероида (495253) 2013 OC8, получившего имя Hanszimmer. Но что еще более важно, он проложил дорогу следующему поколению кинокомпозиторов, многие из которых, подобно ему, пришли в киноиндустрию из мира поп-музыки. Тут можно упомянуть и бывшего гитариста Pop Will Eat Itself Клинта Мэнселла («Реквием по мечте»), и лидера экспериментальной поп-команды Oingo Boingo Дэнни Элфмана (постоянный автор музыки к фильмам Тима Бертона), и, конечно, Трента Резнора из Nine Inch Nails, в XXI столетии ставшего едва ли не самым значимым автором киномузыки, смело нарушающим все мыслимые условности жанра — и с большим успехом, чему свидетельство «Оскар» за саундтрек к «Социальной сети» Дэвида Финчера.
Сегодня киномузыка стала необходимой и привычной частью культурного ландшафта — на темы из сериалов и фильмов делают ремиксы, их слушают по пути на работу в автомобиле и в наушниках, их узнают с первых тактов даже не самые заядлые синефилы. И, о чем не стоит забывать, для многих слушателей именно музыка кино — хоть экспериментально-электронная, хоть традиционно-оркестровая — часто становится первой ступенью в знакомстве с серьезным джазом, классикой или авангардом.