Интенсивный дипломатический трафик между участниками астанинского механизма урегулирования сирийского конфликта может свидетельствовать об очередном этапе реализации планов по стабилизации гражданской войны. На этот раз речь идет об уничтожении террористической угрозы в сирийском Идлибе. Очевидно, что решение проблемы терроризма выгодно всем участникам конфликта, однако как показывают затянувшиеся консультации между Анкарой и Москвой, стабилизация Идлиба не будет возможной без учета турецких интересов. Подробности — в материале портала iz.promo.vg.
Одной из главных внешнеполитических новостей августа стали встречи турецких и российских официальных лиц. Так, 17 и 24 августа Москву посетили глава военного ведомства Турции Хулуси Акар и национальной разведки Хакан Фидан, предметом переговоров турецких чиновников с российскими коллегами были технические детали предстоящей военной операции в Идлибе. Политические консультации между сторонами проводились 2, 14 и 24 августа по линии дипломатических ведомств. Ожидается, что соответствующие решения между Россией и Турцией будут закреплены на высшем уровне на предстоящей встрече глав стран — гарантов Астанинского процесса на саммите 7 сентября в Иране.
Внимание к подобным события продиктовано прежде всего весом России и Турции в общесирийских делах, особенно в вопросе военно-политической ситуации в Идлибе, последней из четырех зон деэскалации, установленных в рамках Астанинских соглашений. В провинции с населением более чем 2 млн человек присутствует более 80 тыс. вооруженных лиц, главным образом сторонники и члены международной террористической организации «Фронт ан-Нусра», аффилированной с «Аль-Каидой». Как представляется, Москва и Анкара ведут политический торг вокруг того, как террористическая угроза будет решена и какую роль при этом могут сыграть группы умеренной оппозиции.
Главные требования российского руководства заключаются в необходимости уничтожения террористических организаций в Идлибе. В качестве обоснования российские дипломаты приводят договоренности с турецкими и иранскими коллегами о совместной борьбе против радикальных групп, внесенных резолюцией СБ ОНН 2401 в список террористических. Кроме того, настойчивость России в предприятии срочных мер против террористов «Нусры» (организация запрещена на территории РФ) в Идлибе продиктована и желанием прекратить продолжающиеся уже несколько месяцев атаки дронов на российские военные объекты и позиции сирийской армии.
Очевидно, что Россия всё это время рассчитывала на поддержку Турции, чье влияние могло быть использовано для контроля над всей территорией провинции. Однако расчет не оправдался, очевидно в силу нежелания Турции напрямую давить на террористов.
Наконец, необходимость операции против террористов продиктована и желанием российской стороны улучшить ситуацию на подконтрольных Турции территориях. Стабильность политической ситуации и безопасность — главные условиях для возвращения сирийских беженцев, а с ними и для начала диалога с западными странами по вопросу предоставления помощи для восстановления Сирии.
Камнем преткновения между Турцией и Россией стал вопрос о необходимости военной операции. Турция настаивает на том, что военная операция сирийской армии и российских военных в провинции может вызвать новую волну сирийских беженцев: по подсчетам турецкой стороны, в приграничных провинциях Турции может оказаться 250–500 тыс. человек.
Кроме того, Турция опасается, что под предлогом борьбы с террористами, позиции которых зачастую находятся поблизости от мест дислокации умеренных групп, сирийская армия может атаковать турецких партнеров в Сирии, таким образом поставив под угрозу весь механизм сотрудничества в рамках Астанинских соглашений.
Продолжительные консультации между турецкими и российскими дипломатами и военными могут свидетельствовать о серьезных опасениях турков относительно позиции Анкары в сирийском конфликте в долгосрочной перспективе. Изменение баланса сил в Идлибе, последнем оплоте умеренной оппозиции, напрямую связано с участием Турции в формировании будущей политической системы Сирии и ее экономическим восстановлением.
Во-первых, на фоне переговоров об Идлибе начали говорить о всё меньшем влиянии Турции в общесирийских делах. Все понимают, что Турция вынуждена по многим вопросам идти на компромисс с российской стороной в силу недостаточности собственной военной силы и нежелания вступать в конфликт с российскими партнерами.
Если Турция даст зеленый свет ограниченной военной операции, проводимой даже без прямого участия турецких военных, имиджу турецкого правительства в глазах сирийцев будет нанесен очередной удар. После фактической сдачи Алеппо в 2016 году и ликвидации трех из четырех зон деэскалации умеренная оппозиция в случае начала военной операции в Идлибе перестанет видеть в Турции надежного партнера.
Во-вторых, ситуация в Идлибе напрямую связана с переговорами вокруг роли внешних игроков в вопросе восстановления Турции. Естественно, что Россия заинтересована в привлечении как можно большего числа партнеров. В первую очередь это касается Турции, которая располагает динамичным строительным сектором. Однако участие в распределении контрактов на восстановление сирийской инфраструктуры для Турция на сегодня затруднительно.
Тем не менее именно контроль Анкары над сирийскими территориями позволяет турецкому руководству надеяться, что торговые и экономические связи будут проходить именно через приграничные территории. Турция уже инвестирует в развитие инфраструктуры в северном Алеппо. Стабилизация ситуации в Идлибе может открыть путь турецким инвестициям и в этой провинции.
Наконец, переговоры о будущем Идлиба могут быть связаны с позицией Турции относительно продолжающихся переговоров между сирийскими курдами и Дамаском. На сегодня Турция вынуждена констатировать, что потеряла все инструменты политического и дипломатического влияния на сирийских курдов, стремящихся построить на севере Сирии автономию. Военные операции в Африне и сопредельных приграничных территориях показывают, что Турция будет готова идти и на военную эскалацию против курдских боевиков, связанных с турецкой террористической организацией «Рабочая партия Курдистана».
Очевидно, что Турция может попытаться разменять свое согласие на ограниченную операцию в Идлибе на уступки в вопросе противостояния курдским националистам. Одной из возможных сделок может стать передача курдских территорий вокруг Телль-Рифаата под контроль протурецких сил.