В Пакистане впервые в истории страны в сенат избрана женщина-индуистка из неприкасаемых. Среди пакистанских сенаторов есть представители самых разных общин, есть и далиты, и индуисты, и женщины, но такое сочетание встречается впервые. В зарубежной, особенно индийской, прессе этот факт вызвал повышенное внимание, его рассматривают как символ стремительных изменений, происходящих в исламской республике. Так ли это — разбирался портал iz.promo.vg.
«Никогда, даже в самых диких мечтах, я и представить не могла, что когда-либо стану сенатором. Довольна ли я? Не то слово. Огромное спасибо Пакистанской народной партии за то, что выдвинула меня на этот пост».
Так 39-летняя Кришна Кумари Коли, первая женщина-сенатор из неприкасаемых, отреагировала на новость о том, что прошла от провинции Синд в верхнюю палату пакистанского парламента. Со стороны это напоминает практически невероятный прыжок через четыре барьера: патриархальные предрассудки, исповедание индуизма в стране, где индусов всего 2%, принадлежность к неприкасаемым, наконец, происхождение из бедной семьи — всё вместе это казалось непреодолимым препятствием.
Неудивительно, что сразу после избрания Коли новость об этом попала на первые полосы газет Пакистана и Индии. Причем, как правило, журналисты упирали именно на ее принадлежность к низшей касте. Новоизбранного сенатора это, мягко говоря, не радует.
«У нас в Пакистане нет далитов — неприкасаемых. Подобная дискриминация существует только в Индии. Среди индусов — коренных обитателей Пакистана — нет ничего подобного, — заявила она в одном из интервью. — Мы, пакистанские индуисты, отличаемся от наших индийских единоверцев. Линии, разделяющие общество в Индии, в Пакистане не существуют — пусть даже отдельные члены нашей общины и хотели бы их провести».
По словам ее товарища и единомышленника Капила Дева, Кришна терпеть не может слова «далит», которым так гордятся отдельные политики в Индии, и в принципе не считает себя членом низшей касты. «Она мой очень хороший друг. И можете мне поверить, они никогда не называла себя далиткой, считая это слово неуважительным, — рассказал Дев. — Она всегда говорила, что это индийское, а не пакистанское слово»
Долговая тюрьма и лучина
Биография Кришны Кумари Коли напоминает поучительную сказку для детей с моралью в конце. Будущий сенатор родилась в бедной семье в деревушке Нагарпаркар в округе Тхарпаркар, провинция Синд. Ее клан коли принадлежит к подкасте кхукхрайн касты кхатри. Сами себя кхатри считают потомками от браков брахманов и кшатриев — то есть стоящими почти на самом верху варновой пирамиды. Однако признают этот статус далеко не все, и в разных индийских штатах различные подкасты и кланы кхатри считаются обычно вайшьями или шудрами. В Пакистане же коли имеют статус зарегистрированной касты — то есть той, которая в былые годы подвергалась дискриминации, а значит, сейчас нуждается в особой защите. В соответствующем списке угнетенных каст и племен, принятом в Пакистане еще в 1959 году и насчитывающем 40 позиций, коли значатся под номером 23.
Но даже у зарегистрированных каст есть свои герои. Для коли это знаменитый Рупло Коли — борец за свободу Синда, возглавивший в 1857 году сопротивление английским войскам. Он был схвачен, отказался выдать местоположение отрядов повстанцев и был повешен британцами. Коли свято чтят его память, воспитывая в детях гордость за далекого предка.
Но от того, что твой родич — народный герой, мало толку, когда нечего есть. Семья Кришны Коли жила в бедности. Сама она вместе с родителями в детстве даже провела три года в кабале, отрабатывая на полях местного землевладельца долги. Провела бы и больше, но помог случайный рейд полиции.
В 16 лет, учась в девятом классе, Коли вышла замуж за соседа Лала Чанда. С супругом ей повезло: он заботился о ней, помог окончить школу и поступить в институт. «Я даже не могу описать, насколько сильно мне помогла поддержка мужа и родни, — делилась Коли. — Они всячески помогали мне и поощряли продолжать обучение. И это несмотря на тяжелые условия: у нас не было электричества, так что читать мне приходилось при свете масляного светильника». В итоге Коли победила: в 2013 году она окончила Синдский университет, получив степень магистра социологии.
Именно в университете Кришна увлеклась борьбой за права человека вообще и женщин в частности. Она активно выступала против ущемления прав рабочих, сексуальных домогательств на рабочем месте, выступала в поддержку женщин и бедняков. Позже она работала в различных неправительственных организациях и никогда не стеснялась прямо говорить о том, что считает важным. Уже после выборов, отвечая на вопросы журналистов, она назвала главными проблемами своего округа детские браки и насильственное обращение в ислам и пообещала бороться с ними.
Неудивительно, что Пакистанская народная партия (ПНП) выбрала именно ее.
Есть такая партия
Коли уже не первая представительница меньшинств, которую ПНП проводит в сенат. Ранее именно от Народной партии туда была избрана индуистка Ратна Бхагвандас Чаула. В 2009 году ПНП провела в верхнюю палату первого сенатора-далита — Кхатумала Дживана, а затем в 2015-м и второго — Гианчанда.
Такая тактика идеально соответствует общей идеологии левоцентристской Народной партии, входящей в Социнтерн. У партии — давняя и богатая история, она четырежды приходила к власти в стране — при основателе Зульфикаре Али Бхутто и позже при его дочери-преемнице Беназир. Сейчас во главе ПНП стоит сын Беназир Бхутто и бывшего президента Асифа Али Зардари — Али Зардари Бхутто. Партия находится не в лучшем состоянии: невзирая на деньги Асифа Зардари, последние выборы закончились для нее провалом, она сумела завоевать лишь 47 мест в парламенте из 342. Ставка на прогрессивных представителей меньшинств, как надеется руководство ПНП, поможет партии завоевать симпатии избирателей.
Но дело еще и в другом: у семьи Бхутто перед семьей Коли личный долг. Брат Кришны, Вирджи Коли, возглавляющий одно из отделений партии в Тхарпаркаре, в 2017 году был заключен в тюрьму по обвинению в убийстве, якобы совершенном в марте 2011 года. Он отрицал все обвинения, и в конце концов его освободили за день перед выборами из-за отсутствия доказательств. Мало кто сомневается, что Вирджи пострадал из-за верности ПНП и семье Бхутто. Эта верность нуждалась в вознаграждении, и выдвижение его сестры стало одной из форм благодарности.
Старый враг лучше новых двух
ПНП, как и другие ключевые пакистанские партии, ждала сенатских выборов с нетерпением. Раз в шесть лет состав верхней палаты обновляется наполовину — меняют 52 человека из 104, кандидаты утверждаются голосованием депутатов парламента и провинциальных законодательных собраний. Результаты, как считается, помогают предсказать расклад во время самого важного голосования — общенациональных выборов, намеченных на лето 2018 года.
Они обещают быть крайне напряженными. Правящая правоцентристская Пакистанская мусульманская лига (Наваза), она же ПМЛ(Н), в прошедшем году оказалась в центре коррупционных скандалов, связанных в том числе с «Панамским досье». Эти бумаги стоили премьеру Навазу Шарифу места главы правительства — по решению суда ему пришлось подать в отставку, премьер-министром стал другой представитель ПМЛ(Н) — Шахид Хакан Аббаси. Шариф, правда, тут же объявил, что пал жертвой коварных интриг военной элиты и ее зарубежных покровителей.
Обычно ключевым соперником ПМЛ(Н) выступала ПНП, но в этот раз все шансы были у популистской партии «Техрик-е-Инсаф», стремительно набиравшей симпатии избирателей. Ее лидер Имран Хан — бывшая звезда крикета, яркий политик, активно разыгрывавший антиамериканскую карту. В проведенном пакистанским телевидением новогоднем опросе он получил больше всех голосов в номинации «Человек года», оставив далеко позади всех других политиков.
Однако результаты сенатских выборов серьезно скорректировали эти ожидания. Правящая ПМЛ(Н) вместо того, чтобы по итогам скандалов потерять голоса, напротив, улучшила свой результат сразу на семь мест. Второй пришла ПНП — невзирая на потерю семи сенаторов. Пришедшая третьей «Техрик-е-Инсаф» провела дополнительно пять человек.
Но праздновать успех Имрану пока рано. Многие сенаторы формально избрались как независимые, но на самом деле пользуются поддержкой той или иной партии и соответственно фактически обязаны ей своими голосами. В итоге из 52 мест ПМЛ(Н) взяла 15, в основном в Пенджабе; ПНП — 12, в основном в Синде; и «Техрик-е-Инсаф» — шесть, в основном в Хайбер-Пахтунхве. Это существенно меняет картину: похоже, «Техрик-е-Инсаф», которой прочили роль могильщика ПМЛ(Н), теряет темп.
Менять Пакистан, не изменяя Пакистану
Чем бы ни окончились общенациональные выборы, сенатору Кришне Коли предстоит много работы.
«Поверьте, в сенате я буду представлять не только женщин Тхарпаркара, но и всех женщин нашей страны и буду выступать за их права, — пообещала она. — Я буду сражаться за имплементацию законов, расширяющих права женщин. У нас в сенате лежит полно законопроектов на эту тему, но ни одному из них не дают хода».
Кришне Коли придется нелегко. Пакистан сейчас переживает странный период: с одной стороны, власти всё больше внимания уделяют правам человека, с другой — в стране растут антизападные настроения и продолжается ползучая исламизация, с третьей — продолжается военное противостояние с соседней Индией, и пресса всё активнее говорит о китайском влиянии на внешнюю политику страны. В этих условиях лучшее, что может сделать сенатор Коли, — продолжать уже начатую тактику малых дел, шаг за шагом улучшая положение меньшинств в Пакистане.