В 1912 году Петербург покинули сразу две известные полярные экспедиции — на север отправились Георгий Брусилов и Георгий Седов. К 1914 году оба корабля будут числиться пропавшими без вести. «Святой Фока» Георгия Седова назад вернется, но уже без капитана — Седов погибнет на одном из островов Земли Франца-Иосифа в попытке добраться до Северного полюса. Судно Брусилова, «Святая Анна», вместе с экипажем бесследно пропадет во льдах: за сто с лишним лет найти не смогут даже обломков корабля. Единственными членами команды, которые смогут добраться до Большой земли, окажутся штурман Валериан Альбанов и матрос Александр Конрад. По иронии судьбы, спасет их именно «Святой Фока».
В Петербурге Альбанов и Конрад расскажут о почти двухлетнем ледовом дрейфе корабля Георгия Брусилова — так начнется одна из самых романтических и самых загадочных историй исследования Севера, которая вскоре породит не одну мистификацию.
На север или на восток
Северный полюс к этому моменту уже не был в полной мере терра инкогнита — в 1908 и 1909 годах там побывали Федерик Кук и Роберт Пири. Именно желание повторить их успех и стать первым представителем Российской империи, добравшимся до полюса, и гнало на север Георгия Седова. Экспедицию, которая включала не только плавание, но и длительный переход на собаках по льду к северному «пику» земли, он собирал спешно и с горячностью увлеченного идеей человека.
Брусилов таких амбициозных целей перед собой не ставил. Он на берег сходить вообще не собирался и рассчитывал пройти на своей шхуне из Петербурга до Владивостока, не поднимаясь выше, к полюсу. Средства на покупку корабля и снаряжение экспедиции он получил у своей тетки, Анны Брусиловой, пообещав вернуть все вложенные деньги по возвращении из плавания. Расчет был сделан на охотничий промысел, которым Брусилов планировал заняться по пути во Владивосток.
Позднее, когда стало понятно, что «Святая Анна» исчезла без следа, и не без участия Вениамина Каверина, создавшего образ капитана Татаринова, Брусилов, как и Седов, обрел славу романтика-идеалиста.
— Сейчас ходят легенды о том, что Брусилов тоже был достаточно романтической личностью. Не знаю. Сразу было понятно — деньги брал под конкретный коммерческий проект, — считает Евгений Ферштер, руководитель экспедиции «По следам двух капитанов», которая уже несколько лет пытается найти следы шхуны Брусилова.
Правда, и Седова романтиком считают далеко не все. Не исключено, что оба мореплавателя руководствовались, помимо прочего, общим — и довольно прагматическим — соображением.
«Седов устремился к полюсу именно в 1912 году, ибо в 1913-м должно было состояться празднование 300-летия царствования дома Романовых. Достижение полюса или открытие новых земель было бы хорошим подарком государю императору. Именно это подтолкнуло экспедиции Георгия Брусилова и Владимира Русанова», — написал в 1997 году географ, член РГО Леонид Колотило.
«Сильная женщина, кумир экипажа»
Романтизации экспедиции Брусилова во многом помогла случайность. На борту корабля оказалась 21-летняя девушка, Ерминия Жданко. Племянница начальника Гидрографического управления, она отправилась в плавание в качестве полярного туриста. Пройдя на «Святой Анне» только первый, самый небольшой отрезок пути из Петербурга до Александровска-на-Мурмане (сегодня — Полярный), она рассчитывала покинуть корабль и вернуться в столицу.
Там же, в Александровске-на-Мурмане, «Святая Анна» должна была подобрать оставшихся членов экипажа прежде чем направиться в сторону Владивостока. Однако никто из них на борт так и не явился. За считанные дни до выхода команда оказалась неукомплектована. В том числе, Брусилов недосчитался и врача. И Ерминия Жданко убедила капитана взять ее на борт, воспользовавшись тем, что незадолго до этого окончила курсы сестер милосердия.
Неизвестно, сколько сил отняло у Жданко это плавание в арктических условиях — без необходимой экипировки, без достаточных запасов пропитания. Но двое вернувшихся на большую землю членов экипажа вспоминали девушку как один из главных символов человечности и жизненной энергии на замерзавшем корабле.
«Это была сильная женщина, кумир всего экипажа. Она была настоящим другом, редкой доброты, ума и такта», — вспоминал о ней Александр Конрад, один из двух спасшихся членов экипажа «Святой Анны».
К островам Земли Франца-Иосифа
10 сентября 1912 года (по новому стилю) «Святая Анна» покинула Александровск-на-Мурмане и двинулась на восток. Но в начале октября, на выходе из Карского моря, оказалась неожиданно зажата льдами и вместо этого начала вынужденный дрейф на север — в сторону Земли Франца-Иосифа и Северного полюса. Туда, куда как раз в это время всеми силами рвался Георгий Седов.
Вскоре после начала дрейфа Брусилов заболел. Пока капитана, находившегося в полузабытьи, выхаживала Ерминия Жданко, штурман Валериан Альбанов взял на себя руководство кораблем и командой. А потом капитан выздоровел — и на корабле возникла угроза двоевластия.
— Когда Брусилов выздоровел, он сместил Альбанова с руководства, и у них, видимо, на этой почве начался конфликт. Альбанов в своих дневниках достаточно аккуратно про это пишет, но в итоге он на корабле оказался практически пассажиром, — рассказывает Евгений Ферштер.
О градусе конфликта между штурманом и капитаном мнения существуют разные. Кто-то объяснял его любовью к Ерминии Жданко, но большинство исследователей с этим не согласны.
— Мое мнение, что конфликт был (и даже в дневниках, которые мы нашли в ходе нашей поисковой экспедиции, есть строчка, подтверждающая этот конфликт), но не на почве любви. Люди той эпохи были немножко по-другому воспитаны. Да, возможно, оба капитана могли питать к Жданко какие-то чувства — это естественно, но не это послужило основным источником конфликта. Скорее всего, конфликт был из-за власти и из-за недопонимания того, что делать. Кризис, край. Как быть в этой ситуации? Один говорит — надо так, другой настаивает на своем. И потом не надо забывать — Брусилов был дворянином, снобом. Альбанов же добивался всего сам, своим трудом, и опыта у него, конечно, было больше, — еще в 2015 году рассказывал изданию The Arctic полярник Олег Продан, тогда — руководитель поисковой экспедиции «По следам двух капитанов».
После этого штурман принял решение покинуть корабль, судьба которого крайне неопределенна, и попробовать по льду добраться до Большой земли, чтобы попросить о помощи. С ним отправились 12 человек.
Переход штурмана Альбанова
Главная трудность состояла в том, что на корабле не только не было экипировки для такого перехода (большую часть всего необходимого, включая каяки, участники группы Альбанова сделали сами). Там не было даже нужных карт. Спасли ситуацию только навыки самого Альбанова.
— У них совершенно случайно в судовой библиотеке была книга Нансена про полярное море, в котором в качестве иллюстрации была карта Земли Франца Иосифа, чуть ли не рукописная. Альбанов как штурман эту карту привязал к географическим координатам и по ней решил попытаться пройти к Мысу Флоры, где, как он знал, еще остались строения английской экспедиции Джексона. Там достаточно долго жили, там были запасы продовольствия, — говорит Евгений Ферштер.
Из-за отсутствия детальной карты Альбанов принял решение двигаться к цели не напрямую, а по дрейфующим льдам — и группа вынуждена была пройти расстояние почти вдвое большее, чем требовалось. Во время длительного «ледяного» перехода каяки оказались балластом, и от одного из них пришлось избавиться. А когда группа добралась до берегов Земли Франца-Иосифа, где начиналась открытая вода, стало понятно, что каяков на всех не хватает.
И штурман предложил еще раз разделится: четыре человека должны были идти по берегу, все остальные — плыть на каяках вдоль него. На мысе Гранта команды должны были объединиться, но пешая группа к месту встречи не пришла.
Из 12 человек, покинувших корабль, выжили лишь сам Валериан Альбанов и матрос Александр Конрад. Последний во время перехода даже пытался уйти вперед, оставив ослабевшую группу и прихватив часть снаряжения. Ему это не удалось, но наказывать матроса штурман тогда не стал.
Корабль-призрак
После этого «Святая Анна», вероятно, продолжила свой дрейф. Альбанов принес с собой со «Святой Анны» не только дневники, но и копию судового журнала корабля с его последними координатами — это всё, что до сих пор известно о судьбе шхуны. В 1914 году ее искали, но никаких результатов поиски не принесли — Альбанов с имевшейся у него информации о месте положения корабля в это время до Петербурга еще не добрался.
Вскоре грянула Первая мировая, за ней революция и Гражданская война. Шхуна с оставшимися на ней людьми (всего их было 13 человек) канула в безвременье — даже обломков никто так и не обнаружил. Историки предположили, что команда погибла от голода или от цинги, а судно, скорее всего, вынесло куда-то в район Шпицбергена. Но ни подтвердить, ни опровергнуть эту версию пока никому не удалось.
Судьба корабля многим не давала покоя. В 1917 году, вернувшись в Петербург, Валериан Альбанов издал книгу, основанную на материалах своего дневника: «На юг! К Земле Франца-Иосифа». Через несколько лет после этого, во Франции, одном из главных центров русской эмиграции, появилась женщина, которая назвала себя выжившей Ерминией Жданко и издала собственные мемуары — удивительным образом напоминающие дневники Альбанова. Она же якобы рассказывала о браке с Георгием Брусиловым.
Это дало начало самой романтической из версий, в которой экипаж «Святой Анны» был еще жив, когда она освободилась ото льдов и оказалась в открытом море. Но корабль был обнаружен германской подводной лодкой (к тому времени уже шла Первая мировая). Немцы приняли на борт капитана и сопровождавшую его женщину, Ерминию Жданко, остальным позволили сесть в шлюпки, после чего корабль затопили. Большинство истощенных людей, скорее всего, погибли, не добравшись до земли, но Георгий Брусилов выжил, женился на Ерминии Жданко и всю жизнь прожил во Франции. Правда, зачем капитану было так упорно скрываться, неясно. Поэтому в такой вариант развития событий мало кто верит.
В следующий раз о «Святой Анне» вспомнили уже в 1930-е, когда начался очередной — и намного более технологичный — виток «полярной лихорадки».
— Был такой товарищ, штурман по фамилии Аккуратов. Летчик, который тоже интересовался этой историей. В 1930-е годы, на самом северном острове Земли Франца-Иосифа, острове Рудольфа, он рассказывал, что в разрывах тумана видел очертания вмерзшего в лед судна. Но им пришлось дожидаться, чтобы рассеялся туман, чтобы взлететь. И вот пока они ждали, пока двигатели прогревали, найти уже ничего не смогли. Но говорили, что видели, — рассказывает Евгений Ферштер.
С тех пор судьбу корабля окутало молчание.
Дневники Александра Конрада
Архивов корабля тоже не сохранилось. Считается, что писатель Вениамин Каверин во время своей работы над «Двумя капитанами» был одним из последних, кто видел оригиналы дневников Альбанова. После этого они пропали — до наших дней его воспоминания дошли лишь в отредактированном печатном виде.
Второй выживший, матрос Александр Конрад, тоже привез с собой дневник. Сегодня он хранится в музее Арктики и Антарктики в Петербурге. Вести его он начал стараниями всё той же Ерминии Жданко. Но это и насторожило участников экспедиции «По следам двух капитанов», когда они решили изучить документы.
Карта района экспедиции лейтенанта Брусилова в 1912—1914 гг. из книги В. И. Альбанова «На юг к Земле Франца Иосифа!» — Петроград, 1917 год.
— Альбанов пишет, что Ерминия Жданко в Александровске-на-Мурмане раздала всем тетради в коленкоровом переплете, карандаши и строго-настрого приказала писать всё, что они увидят. Но дневник, который достался нам от Александра Конрада, был написан не карандашом, а шариковой ручкой, — объясняет Евгений Ферштер.
Уже в 1940 году Александр Конрад заболел плевритом и оказался в госпитале, где вскоре умер. Не исключено, что в это время карандашный дневник ручкой переписала для отца его дочь. Но даже в этом случае оригинальным документом его назвать уже нельзя.
Все остальные документы, связанные с экспедицией, не пережили революции, Гражданской и блокады — по одной из версий, они сгорели в Париже, в доме эмигрировавшего с ними издателя.
«Я штурман со шхуны «Святая Анна»
Летом 1914 года, спустя несколько месяцев после того, как они покинули «Святую Анну», Валериана Альбанова и Александра Конрада, потерявших за это время 10 человек из группы, подобрал «Святой мученик Фока» — корабль Георгия Седова.
Сам Седов еще в феврале 1914-го погиб в отчаянной попытке добраться до Северного полюса. Сопровождавшие его матросы Линник и Пустошный, вернувшись на корабль, рассказали, что умер тяжело больной, привязанный к нартам Седов на острове Рудольфа — где-то недалеко от того места, где в то же время дрейфовала «Святая Анна», к полюсу вовсе не стремившаяся.
Первое, что сказал Альбанов, поднявшись на борт «Святого Фоки»: «Я штурман экспедиции Брусилова со шхуны «Святая Анна», у меня на мысе Грант остались люди». По его настоянию «Святой Фока», который провел в Арктике две тяжелые зимовки и к тому же страдал от недостатка топлива, подошел к точке встречи, на которой так и не появилась пешая группа. Ни на ружейные выстрелы, ни на корабельный гудок на мыс никто так и не вышел.
Сам Альбанов после возвращения остался во флоте. До революции он работал капитаном портового ледокола в Архангельском порту, затем перебрался в Красноярск. А в 1919 году пытался попасть оттуда к адмиралу Колчаку, в то время — Верховному правителю России. То ли по дороге к нему, то ли возвращаясь после встречи с Колчаком, 37-летний Валериан Альбанов погиб недалеко от станции Ачинск при не до конца выясненных обстоятельствах.
По одной из версий, еще до переезда в Красноярск у него случился нервный срыв на фоне неизвестности, окутавшей «Святую Анну», — возможно, он винил себя в том, что после его возвращения поиски судна так и не были продолжены. Не исключено, что Альбанов в 1919 году хотел просить о новой поисковой экспедиции. Но вероятнее всего, он просто прорывался к Колчаку как белый офицер.