В субботу, 20 января, исполнится ровно год, как Дональд Трамп занимает кресло президента США. К этой дате он сам себе сделал крайне неудачный подарок — в вопиюще неуважительной форме отозвавшись о Сальвадоре, Гаити и ряде африканских стран, Трамп вызвал скандал и очередную волну критики в свой адрес. В итоге пресс-секретарю Белого дома пришлось успокаивать общественность, уверяя, что президент использовал грубое слово, но не настолько скверное, как утверждают СМИ. Однако, похоже, Трамп действительно назвал африканские и латиноамериканские страны «вонючими дырами». И виной тому не столько то, что Трамп — человек недипломатичный и эксцентричный, сколько общее состояние умов американской политической элиты. Почему американские политики позволяют себе сверху вниз смотреть на слабые страны и что остальные государства думают по этому поводу — разбирался iz.promo.vg. */ /*-->*/ /*-->*/ /*-->*/ /*-->*/ /*-->*/ /*-->*/ /*-->*/
Из нелестных или просто хамских эпитетов, которыми государственные мужи и дамы на протяжении веков награждали другие страны, можно составить многотомный словарь. И в этом нет ничего странного или предосудительного. Политики, в конце концов, тоже люди и, находясь в кругу единомышленников и приближенных, могут использовать жесткие выражения, если считают их уместными. Однако по пальцам можно пересчитать случаи, когда политики высокого ранга публично грубо отзывались о каком-либо государстве, или даже эпизоды, когда слухи о таких высказываниях просачивались в прессу.
Причиной тому — сакральность государства как высшей формы социальной организации. Все государства равны, хотя их возможности и различаются. Такова основа миропорядка. И это равенство нуждается в уважении. Будешь публично оскорблять и унижать других — готовься к тому, что и тебя щадить не станут. Весь прошлый год президент США Дональд Трамп и северокорейский лидер Ким Чен Ын обменивались взаимными оскорблениями. Например, глава КНДР пообещал: «Старого маразматика будем укрощать огнем». Но при этом ни тот ни другой политик не позволяли себе уничижительных высказываний о самих государствах или их жителях.
Тем больший ажиотаж вызвало известие о том, что Трамп назвал Сальвадор, Гаити и несколько стран Африки «вонючими дырами». Сделал он это во время закрытого совещания в Белом доме. Правда, до прессы цитату донес кто-то из присутствовавших на совещании сенаторов-демократов, которые президента, мягко говоря, недолюбливают. Сам Трамп уверяет, что выражение «вонючие дыры» не использовал. Впрочем, зная характер нынешнего американского лидера, поверить в то, что именно так он и выразился, нетрудно.
До того как заселиться в Белый дом, Трамп был успешным строительным магнатом. В политике он пытается руководствоваться теми же принципами, что и в бизнесе. В частности, он искренне убежден, что если партнер от тебя полностью зависит, то церемониться с ним необязательно. Отчасти это справедливо: тот же Сальвадор, скорее всего, действительно «утрется» и по прошествии времени сделает вид, что ничего особенного не случилось. В конце концов, уже два столетия — со времени провозглашения доктрины Монро — американская силовая и экономическая дипломатия работали над тем, чтобы сделать большинство малых стран к югу от США беспомощными полуколониями. Поставщиками дешевых ресурсов и свалками для грязных американских производств и экономических теорий.
Как Вашингтон относится к зависимым государствам, можно понять, вспомнив один эпизод, главным героем которого стал Ричард Никсон. Он в свое время заявил, что если вы держите партнеров за яйца, то их души и сердца сами к вам потянутся. Эти слова 37-го президента США, хотя и были произнесены в узком кругу, попали в прессу. И даже вошли в учебники по международным отношениям в качестве иллюстрации того, сколько стоит любовь народов в мировой политике и как она достигается.
Но ради того, чтобы вывести из всего выше сказанного мораль «обижать слабых и ругаться нехорошо», не стоило садиться за статью. Гораздо важнее понять, что стоит за всей этой историей со словами Трампа, которые он, быть может, и не говорил. А стоит за ней драма, которую переживает Америка через четверть века после крушения ее главного противника — Советского Союза.
Для начала зададимся вопросом: мог бы весельчак Трамп охарактеризовать таким же образом страну, качество жизни в которой не сильно выше среднего по Африке, а количество приезжающих в США из нее иммигрантов примерно сопоставимо? Например, Индию — крупнейшую по численности населения демократию на планете. Я лично в этом сильно сомневаюсь. Трамп может казаться человеком без тормозов, но он вовсе не дурак. Нью-Дели — важный игрок в Азии и основной партнер США по построению системы антикитайских союзов. При этом в отличие от Японии или Южной Кореи Индия самостоятельно обеспечивает собственную безопасность. Имеет очень сложное географическое положение и геостратегическое окружение, но проводит весьма гордую внешнюю политику. Участвует в наиболее ревизионистском проекте со времени окончания холодной войны — форуме БРИКС, объединившем страны, недовольные распространившимися с 1991 года порядками. Поэтому ужасающий смог на улицах Дели и неопределенное количество и качество человеческого материала, который Индия поставляет в США и Европу, не становятся поводом для пренебрежительных высказываний в ее адрес. Почувствуйте, как говорится, разницу.
Дипломатия всегда подразумевает ту или иную степень морального релятивизма. Но проявлять его публично можно только в состоянии глубокого стресса или полнейшей распущенности. В случае с США мы, похоже, имеем дело и с тем и с другим. Оказавшись единственной сверхдержавой после исчезновения СССР, Америка потеряла координату, по которой могла сверять собственное поведение. Стало дозволено буквально всё. Соответственно, эволюционировала и американская дипломатия. И если президенты Клинтон, Буш-младший и Барак Обама и не называли (публично) другие государства «вонючими дырами», то причиной тому было только присущее природе «политических существ» лицемерие. Но их действия в Югославии, Ираке, Афганистане или Ливии, способ общения с союзниками и просто партнерами дают основания полагать, что о слабых государствах эти президенты думали то же, что и Трамп о Сальвадоре. Какие, например, в Вашингтоне использовали эпитеты в отношении России, когда в середине 1990-х увязывали кредиты на построение рыночной экономики с поддержкой американской политики на Балканах? Вряд ли в своем кругу американский истеблишмент называл ее «наш уважаемый партнер».
При этом надо четко понимать, что лицемерие — это благо для международной политики. В одном из романов лучшего автора шпионских саг Джона Ле Карре главный герой говорит: «...я поборник лицемерия. Оно хоть как-то приближает к добродетели». Вершиной лицемерия, на грани добродетели, была декларация из 14 пунктов президента Вильсона, 100 лет которой исполнилось буквально день в день со скандальным заявлением Трампа. Вильсон без обиняков предложил другим государствам вместе создавать наиболее удобный для Америки мир. Это предложение было встречено европейскими державами весьма сдержанно. Разгромив Германию в противостоянии Первой мировой войны, Великобритания и Франция хотели перекраивать границы и правила исключительно под себя. И советы из Вашингтона им были совсем не нужны. Но свои коррективы внесла Вторая мировая война. Из нее Европа вышла поверженной окончательно и с пониманием того, что нужно принимать американские правила игры и получать от этого удовольствие. Поэтому именно по-хорошему лицемерные идеи Вильсона стали основным содержанием американской внешней политики на всем протяжении холодной войны. «14 пунктов Вильсона» позволили создать условия для почти однополярного мира после завершения блокового противостояния. Но они были одинаково интересны США и остальным важным игрокам западного мира.
После холодной войны американская политика становилась всё менее лицемерной, США больше не считали нужным тратить время и силы на соблюдение приличий. С приходом Трампа эта эволюция приобрела взрывной характер. При этом не стоит путать лицемерие с неискренностью. Первое предполагает хоть какую-то долю следования правилам поведения. Второе — просто примитивную подмену черного белым. Американские корабли в Южно-Китайском море — хорошо, китайские — плохо. Бригада НАТО в Польше — хорошо, а российские ПВО в Калининграде — плохо. Вся дипломатия превращается в способность плести мелкие интриги, стравливать между собой потенциальных противников и наклеивать ярлыки. Чем, собственно, яркие комментарии Трампа отличаются от эпитетов, которыми западная пропаганда награждает Россию с 2012 года? Ничем. Но в таких условиях говорить о возможности дипломатического диалога становится почти невозможно.
Абсолютная власть развращает абсолютно. То, что демократы слили в прессу провокационные комментарии Трампа, показывает и то, как они относятся к репутации собственной страны, и то, насколько ценят мнение о ней окружающих. А стало быть, противники Трампа полностью разделяют его нелицеприятные оценки Сальвадора и компании. Иначе вряд ли они согласились бы обнародовать их в качестве заявлений высшего должностного лица США.
За последние годы взаимное уважение стало самым дефицитным товаром в международной политике. США развращены, но остальной мир эту развращенность терпеть и дальше не готов. Наши партнеры находятся сейчас на перепутье, и Трамп с его эскападами — это только яркий симптом болезни и пример поведения политического организма, испытывающего серьезные трудности. Вряд ли Россия, Китай, Европа или Индия могут помочь им от этого недуга излечиться. Придется, видимо, думать над тем, как купировать его негативные последствия. Все-таки мы имеем дело с самой вооруженной державой в мировой истории.
Автор — директор Центра комплексных европейских и международных исследований факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ, директор евразийской программы клуба «Валдай»