В российском прокате — один из самых ожидаемых фильмов года: «Дюнкерк» Кристофера Нолана. Обращение режиссера «Интерстеллара» и «Начала» к событиям Второй мировой войны интриговало не меньше, чем почти полное отсутствие сюжетных подробностей. Но, как оказалось, сюжета как такового здесь практически и нет, а авторство Нолана чувствуется прежде всего в обескураживающе дерзкой концепции: решить всю картину как единую батальную сцену.
История эвакуации британских солдат из окруженного немцами французского городка Дюнкерк поначалу кажется типичным голливудским фильмом о войне. Главные герои — англичанин и француз — пытаются попасть на один из кораблей, отправляющихся в Англию. Но эсминцев слишком мало (Черчилль бережет силы, предвидя вторжение фашистов на остров), а гитлеровские самолеты осыпают побережье бомбами. Стрельба, взрывы, крики и нервная музыка Ханса Циммера нагнетают напряжение.
Затаив дыхание, зритель ждет скорого окончания или хотя бы паузы в зубодробительном экшене, после которого по логике должна следовать романтическая история, беседы героев по душам или сцены мирной жизни — просто для контраста. Но режиссер и не думает снижать накал военных страстей: в небе сражаются истребители, корабли один за другим тонут...
Нарастающее ощущение, что «чего-то в супе не хватает», где-то через час экранного времени сменяется пониманием авторской идеи: отказаться от привычных компонентов киноповествовании и сосредоточиться на отчаянной попытке спасения. Война, по Нолану, — животный страх и стремление выжить. Всё остальное несущественно.
Зрителю вряд ли удастся запомнить имена героев. Немецких солдат и вовсе не видно: враг предельно обезличен. Это противоборство даже не «хороших наших» и «плохих чужих», а просто Человека и Смерти. Причем Нолан не пытается усилить сострадание, очеловечив героев какими-то личными подробностями. Наоборот, заставляет нас переживать за них уже потому, что это живые люди.
Кажется, «Дюнкерк» снят вопреки всем драматургическим законам. Здесь даже явной кульминации нет, поскольку кульминационным можно считать практически каждый момент. Да и диалоги, надо полагать, уместились бы на одной странице — за исключением пары пафосных сентенций в течение двухчасовой ленты персонажи выкрикивают лишь простейшие фразы, связанные с процессом эвакуации. Поэтому смотреть фильм непросто и сказать, что он по-настоящему трогает или впечатляет, тоже нельзя.
Но вот парадокс: все недостатки «Дюнкерка» можно расценить одновременно и как его достоинства. И главное из них — попытка сделать нечто отличное от того, к чему мы привыкли в военном кино, показать войну не как увлекательную историю, а как патовую ситуацию: ад на земле, воде и в небе. И в конечном счете впечатляет именно эта идея, а не то, как фильм снят и сыгран.
Хотя и по этой части всё добротно, но, строго говоря, чтобы поставить качественные экшен-сцены, не нужно быть Кристофером Ноланом. А вот для получения согласия от киностудии на подобную авантюру — недешевую и сомнительную с точки зрения кассовых перспектив — иметь в фильмографии пару-тройку миллиардных блокбастеров просто необходимо.
Как и полагается большому художнику, Нолан готов поставить на карту свою репутацию сверхприбыльного режиссера ради дерзкого кинематографического эксперимента. Хотя, кто знает, может, и на этот раз он выйдет победителем по всем фронтам.