Зрители, штурмом бравшие ярусы и партер Михайловского театра, чтобы увидеть «Тщетную предосторожность» с участием двух харизматичных балетных звезд, получили возможность сравнить два способа сценического существования.
Николай Цискаридзе за полгода, прошедшие после премьеры спектакля Фредерика Аштона, отточил роль до мельчайших деталей, подогнав под себя все складочки, стежки и оборки образа предприимчивой мамаши Симон. Перед Иваном Васильевым, для которого спектакль в Михайловском стал дебютным, партия Колена не ставит сложных актерских задач: это тот счастливый случай, когда артисту достаточно полагаться на собственные данные и характер.
Его герой действует без жеманства и с чисто крестьянской основательностью. При этом с первого его появления на сцене возникает ощущение, что главная забота пробивного крестьянского парня — не столько покорить сердце красотки Лизы (Анастасия Соболева), сколько победить в противостоянии с ее мамашей.
Азарт, с которым та швыряет в непрошеного гостя всё, что попадается под руку, не оставляет сомнений, что стычка с Коленом приятно горячит ей кровь и привносит желанное разнообразие в будни, которые в сельской местности могут быть столь монотонны. Так, цветочный горшок, которым вдова целится с высокого крыльца в самоуверенного ухажера дочери, становится проводником энергетического импульса, а он явно существует между двумя танцовщиками и ощутимо повышает общий градус спектакля.
Иван Васильев, привычный рвать пространство и побеждать гравитацию мощными прыжками, в уравновешенной хореографии Аштона пытается быть добросовестным, но не грешит избыточным энтузиазмом в играх с лентами и прочей лирике. Эмоциональные акценты он предпочитает делать на фактурных завершениях сольных танцевальных комбинаций. Упираясь в планшет ладонями после прыжка, танцовщик пытается представить эту приземленную позу если не продолжением полета, то проявлением бойцовского духа.
Впрочем, есть момент, когда бойцовский дух артист предпочел умерить: во втором акте, в эпизоде столкновения с петухом, Васильев так очаровательно уклонился от сражения с грозной птицей, что сорвал аплодисменты одним только выражением лица. Удался ему и ключевой с актерской точки зрения момент — неожиданное для Лизы появление Колена из груды снопов, когда девушка в мечтах примеряет на себя роль матери семейства, представляет будущих детей и склоняется к мысли, что хорошо бы иметь троих.
Эту скромную мечту будущий отец, выбравшись из-под соломы, бойко корректирует: трое мало, надо десять. Но тут же дает понять, что, пожалуй, погорячился. И зал приветствует и готовность героя к родительскому подвигу, и трезвое сомнение по поводу его масштаба.
А настоящей эмоциональной кульминацией балета становится момент, когда вдова Симона, смирившись с тем, что планы выдать дочь за обеспеченного простофилю потерпели фиаско, открывает свои объятия Колену как более удачливому и предприимчивому претенденту. Подспудное взаимное тяготение, которое связывало героев с первых сценических минут, обнаруживается с полной силой. Николай Цискаридзе прижимает Ивана Васильева к своей жаркой груди: им предстоит делить всё, что случается в счастливых семьях.