«Мадам Бовари» стала черной мистерией

В новом спектакле Андрия Жолдака «Мадам Бовари», поставленном в театре «Русская антреприза» им. А. Миронова, героиня с дьявольской хитрецой обращается к залу: «Знаю, для вас я — прочитанная книга. Вы думаете, что во мне 300–400 страниц и меня можно положить на полку. Но я не такая. Я вообще... не героиня вашего романа».

На актрисе Елене Калининой черное платье, вызывающее в памяти «классический» облик Эммы Бовари (художники по костюмам — Тита Димова и Татьяна Парфенова). Но всякий, знакомый с творчеством Жолдака — авангардиста, экстремиста и ученика Анатолия Васильева, — знает, что режиссер сломает привычное восприятие классики.

Жолдак повсюду возит с собой сценический космос, сотворенный из противоположностей: шокирующе достоверная физическая и физиологическая жизнь — и в то же время «вертикаль», проблески ирреальности. Главный герой Жолдака — создание, как правило, инстинктивное, стихийно-языческое — существует на пересечении этих миров.

На этот раз «космос» втиснулся в очень маленький зал театра Рудольфа Фурманова. Жолдак сделал сцену еще более тесной, ограничив ее павильоном-комнатой. Но большое окно и двери становятся выходом в пространства, скрытые от зрительских глаз, а потому комнатка кажется подмостками огромного мира.

Спектакль начинается с «пролога на небесах». Веселящиеся боги решают провести эксперимент, заразив человека бациллой любви. Жертвами оказываются современная петербургская девчонка Эмма (Полина Толстун) и ее тезка из французской провинции XIX века, мадам Бовари (Елена Калинина). Стержнем сюжета становится история мадам; Эмма, питерская жизнь которой остается за кадром, появляется в качестве наперсницы, побуждая свое alter ego к диалогу.

Актеры Валерий Дегтярь, Алексей Морозов и Степан Пивкин, играющие богов, также исполняют роли мужа и любовников мадам — Шарля, Родольфа и Леона соответственно. Мысль о том, что человек — игрушка высших сил, передана наглядно. Хотя сценки на небесах комичны и непритязательны, они на удивление перекликаются с античной трагедией и ее темой возмездия богов посредством «яда любви».

Когда действие переносится на землю, меняется точка зрения: после насмешливого взгляда с вершин зритель должен ощутить всю тяжесть бремени страсти. По сути, весь спектакль — процесс развития «бациллы», буйство зараженного естества.

В мадам Бовари просыпается первозданное чувство, заставляющее ее вслушаться в природу (на сцене появляются сухие ветки и чучела животных) и вступить в явно сексуальный контакт с лисицей. Да и вся ее гибкая, хищная пластика говорит, что мадам живет, «чуя».

Режиссер делает акцент на оборотнической и ведьминской природе героини. Она совершает магические действа: венчается с Шарлем, «пришивая» его к себе с помощью невидимой иголки; превращает окно в портал между мирами, через который к ней является петербургская Эмма; под возмущенные возгласы мужа крошит и разбрасывает хлеб, и если учесть, что минутой раньше она стояла перед распятием, кощунственный посыл акции очевиден.

Ритуалы с использованием зажженных свечей и зеркал придают действию характер страшной мистерии. Сбросить напряжение должны «шутки от театра». Нервно споря с мужем о будущем ребенке, героиня вдруг отчеканивает: «Я хочу сына!.. Я назову его Андрием!»

Музыкальный ряд, где жесткий рок соседствует с божественными ариями барочной оперы и звучанием органа, соответствует разным ликам мадам Бовари. Не один раз она становится на колени перед распятием, и это по-настоящему проникновенные моменты. Но религиозные устремления души доходят до богохульства: мадам Бовари распинает Эмму с помощью черного скотча.

Жолдак умеет раскрыть актера, каким-то колдовским образом проникнув в его нутро. Это поистине «театр жестокости» — в плане бескомпромиссного отношения актеров к себе. Пожалуй, для каждого артиста участие в «Мадам Бовари» стало прорывом — по крайней мере, в контексте своей биографии. И уж точно в Петербурге есть трагическая актриса.

Елена Калинина в роли мадам Бовари — пожалуй, главное открытие спектакля. Актриса додинского МДТ, в последние годы ставшего тотально литературным театром, здесь общается с залом на энергетическом уровне, транслируя информацию через движение, жест и взгляд. Мрачная энергетическая сила, которую источает Калинина на протяжении четырех часов, ставит ее героиню в один ряд с Медеей и леди Макбет.