Первый персонаж, которого выпускает на сцену «Ада» его автор, — некая девица, одетая с ног до головы в черную кожу. Короче, исчадие ада. Цель исчадия — нагнать страх на героя брауновских романов, искусного толкователя символов Роберта Лэнгдона. Впрочем, это несложно — герой находится в тяжелом положении.
У него амнезия, ему кажется, что он читает лекции в Гарварде. В действительности он во Флоренции. Без своих любимых часов с Микки Маусом на циферблате, в традиционном твидовом пиджаке, превращенном в лохмотья.
Зато с ним Сиенна, докторша с IQ — мерилом интеллекта — повыше, чем у Эйнштейна, и с вполне голливудской внешностью. Так что у Лэнгдона есть мощный стимул, чтобы носиться по памятным местам Флоренции, воспетым Блоком и Пастернаком.
Описание туристических аттракционов самых знаменитых городов мира — конек Брауна, а Лэнгдон, которого автор напичкал сведениями из многих путеводителей, — отличный экскурсовод, как Вергилий у Данте.
Но география отнюдь не главное в романах Брауна. В мотор сюжета заливается гремучая смесь мрачного оккультизма, в данном случае с остервенением сражающегося против перенаселения нашей планеты.
Один из верховных жрецов этого культа некто Зобрист, миллиардер-мальтузианец, располагающий высокотехнологическими вооруженными силами, готовит заговор масштабов Судного дня. В беседе с Зобристом глава Всемирной организации здравоохранения говорит: «Сейчас нас семь миллиардов и уже поздно что-либо предпринять». На что маньяк отвечает: «Поздно ли?» И у вас по телу пробегают мурашки, надежные соавторы романиста. Но тут возникает наш бравый доктор Лэнгдон — последняя надежда всего человечества.
Получив моральную индульгенцию от читателя, Браун награждает его ловкой словесной эквилибристикой, почти на каждой странице устанавливая «силки» намеков, чтобы герои «Ада» ходили по ним, как по минам. Силки и мины подключены к автору другого «Ада» — Данте Алигьери.
В «работу» в частности, идут день публикации романа — 14 мая, то есть 5-го месяца 13-го года (он превращается в нумерологическую анаграмму 3-14015 — приблизительную цену одного «пи», поскольку Данте разбил свой «Ад» на несколько кругов, а «пи» намекает на то, как их измерять) и знаменитая посмертная маска великого флорентийца. Последняя, будучи украденной из музея, начинает свой мистический вояж.
Диалоги героев по этим поводам выглядят так:
— Не говорите мне, что мы не в том музее, — сказала Сиенна.
— Сиенна, мы не в той стране, — ответил Роберт.
Или:
— Семь «пи» это что — знак? — сказала Сиенна.
— Да, знак. И если бы вы изучали Данте, то поняли бы, что это весьма ясный знак, — улыбаясь, ответил Роберт.
Эти и прочие научные выкладки расцвечиваются поэтической фантазией Данте. С их помощью описан некий «трансгуманизм» — генетические манипуляции, грозящие всемирным мором, новой черной чумой, «разряжающей» слишком уж расплодившееся человечество.
Но Браун и Данте начеку и на вершине морали. Браун цитирует слова Данте: «Самые мрачные уголки ада оставлены для тех, кто соблюдает нейтралитет во времена морального кризиса». И ничего не возразишь, иначе окажешься в самых мрачных уголках.
У Брауна, как и в голливудских блокбастерах, вся приключенческая галиматья оправдана высокой нравственной позицией. Его Лэнгдон, подобно Супермену или Бэтмену, рыцарь добра и света. А раз так, то ему все дозволено для защиты оных.
«Словоискатель Микеланджело» и «Акростих Моцарта» ждут своей очереди
«Великий автор гениального романа «Код да Винчи» Дэн Браун проснулся на своей королевской кровати в своем доме, стоящем $10 млн, и сразу же почувствовал прилив гнева. Ему ли гневаться на судьбу, самому богатому писателю планеты? Но гнев Дэна был праведным. Дело в том, что в этот день вышел в свет его новый роман «Ад».
Умудренный опытом Браун хорошо знал — новый роман повлечет за собой новые укусы москитов-критиков. Они будут обвинять его в безграмотности, в повторах, в неуклюжих метафорах типа «его глаза побелели, как акула перед нападением», в банальных описаниях, короче, во всех писательских смертных грехах.
Дэн решил позвонить своему литературному агенту.
— Кому какое дело, что скажут эти завистники? На твоей стороне миллионы читателей, — заявил агент.
— Это правда, — удовлетворенно вздохнул Дэн.
Действительно, романы Дэна читают все — от президента Обамы до Бритни Спирс, от королевы Елизаветы до Леди Гага.
— Ты заработал не одну тонну денег, — продолжал психотерапевтический сеанс агент. — Подумай об этом. Ты можешь позволить себе покупать пейзажи Ван Гога и первые издания трагедий Шекспира.
— И это правда, — сказал, улыбаясь, современный классик англоязычной литературы. На душе у него полегчало. Доставлять удовольствие миллионам читателей куда важнее, чем отличать подлежащее от сказуемого. И в голове писателя вспыхнули зарницы новых романов — «Акростих Моцарта», «Словоискатель Микеланджело», «Головоломка Ньютона». Для начала хватит».
Что за чушь, скажет читатель, прочтя эту галиматью. Но это не галиматья, а сатирическая рецензия критика Майкла Дикона, опубликованная в лондонском «Телеграф», в моем несколько вольном переводе. По сути дела коллега Дикон, не сказав ни слова об «Аде», дал исчерпывающую оценку и роману, и всему творчеству Дэна Брауна, и уровню его читательской аудитории, где бы она ни проживала.
Издательство АСТ планирует выпустить русскоязычный перевод романа «Ад» осенью 2013 года.