Ежегодно российский агропромышленный комплекс вырабатывает 773 млн тонн отходов. Гигантская гора навоза и птичьего помета, силоса, жома сельхозкультур и река бытовых стоков. Кстати, не такие это уж и отходы. Этого объема хватит, чтобы произвести 112 млн тонн высококачественных гранулированных удобрений, а также 66 млрд кубометров биогаза, что эквивалентно 33 млн тонн бензина или дизтоплива, 110 млрд киловатт-часов электроэнергии или 1 млрд гигаджоулей тепла.
Бесплатное сырье для получения биоэнергии практически валяется у нас под ногами, в то время как на Западе зачастую специально выращивают растительные культуры и добывают биомассу, чтобы получить из них биотопливо. Да, по части развития биоэнергетики до Европы пока далеко. По данным Министерства энергетики РФ, суммарная мощность биогазовых электростанций в стране сегодня не превышает 50 МВт. «Пока для России биогаз, биогазовые станции (БГС) – это скорее экзотика, – констатирует Денис Бучельников, генеральный директор корпорации «Биоэнергия». – За рубежом индустрия биогаза находится принципиально на другом уровне и по масштабам эксплуатируемых проектов, и по скорости их внедрения. Если в начале 80-х в мире насчитывалось всего около 8 млн установок для получения биогаза суммарной мощностью 1,7–2 млрд кубометров в год, то сегодня один Китай производит биогаза значительно больше. В России развитие этого сектора энергетики идет значительно медленнее, чем за рубежом. В первую очередь в силу того, что мы обладаем масштабными запасами традиционных энергоресурсов и привыкли их использовать».
Справедливости ради отметим, что с запасами биоресурсов у нас тоже проблем нет, сырьем для получения биогаза могут стать любые органические остатки: от стоков водоканалов до непосредственно продуктов жизнедеятельности животноводческих комплексов и птицефабрик. Сегодня в стране функционируют более 1600 крупных животноводческих предприятий, ежедневно (!) дающих более 450 тыс. тонн навоза и стоков. И это не считая отходов боен, мясоперерабатывающих комбинатов, рыбозаводов, предприятий растениеводства и сельхозпереработки (например, силос, жом свеклы и подсолнечника). Казалось бы, за чем же дело? Однако развитию биоэнергетики мешает целый ряд сдерживающих факторов.
Все не так просто
Непременное условие для обеспечения окупаемости проекта – наличие бесперебойного источника сырья, позволяющего исключить затраты на доставку биомассы до места генерации энергии. Именно поэтому большинство БГС в России пока действуют на базе крупных агропромышленных комплексов, где с отходами проблем нет. Кстати, так предприниматели убивают сразу нескольких зайцев: снабжают себя энергией и теплом, не боясь повышения тарифов и перепадов напряжения в сети, обеспечивают безотходный цикл производства, некоторые еще и торгуют производимыми биоудобрениями, имея с этого дополнительный источник дохода.
«Биостанции также позволяют ликвидировать вредные отходы животноводства и растениеводства, снизить вред, наносимый окружающей среде, – убеждает Сергей Чернин, президент корпорации «Газэнергострой». – Пока около 90% метана, образуемого за счет разложения биомассы, попадает в атмосферу. Кроме того, деятельность БГС способствует высвобождению и вовлечению в сельхозоборот большого количества земель, которые сегодня заняты под «хранение навоза». Если речь идет о вновь создаваемых агрокомплексах, то благодаря энергии БГС они могут избежать проблем с техническим присоединением к инфраструктуре. Расчеты показывают, что во многих случаях затраты новых предприятий на техприсоединение к магистральным сетям оказываются равноценными инвестициям в строительство биостанции, а то и выше».
Но одно дело – работа на себя, когда даже выход на ноль вполне удовлетворит фермеров, и совсем другое – создание промышленных станций с целью сбыта излишков энергии. Добиться рентабельности в подобных бизнес-проектах пока крайне сложно, потому что удельные капитальные затраты на строительство биостанций в 1,5–3 раза выше затрат на строительство традиционных теплоэлектростанций.
Принцип работы биогазовой установки заключается в переработке отходов с помощью анаэробных микроорганизмов. Под их воздействием происходит процесс ферментации, в результате которой и вырабатывается биогаз, а также жидкие и твердые биоудобрения. Газ через систему охлаждения и очистки поступает в ТЭЦ, где вырабатываются электроэнергия и тепло, а удобрения направляются в специальное хранилище.
Но у большинства компаний, работающих на российском рынке, в этом процессе отсутствует технология утилизации отходов, что в свою очередь чревато дополнительными расходами. «Так как в большинстве случаев разделения переброженной биомассы на чистую воду и компактные удобрения не происходит, предприятие получает колоссальные затраты на вывоз, утилизацию и хранение, – поясняет Иван Егоров, директор биогазовых проектов компании AEnergy. – По нашим подсчетам, для типового свинокомплекса, где объем отходов превышает 500 тонн в сутки, эти расходы фактически приближаются к стоимости установки самой биогазовой станции. Понятно, что ни о какой рентабельности речи уже не идет. Содержание соединений азота в переброженной массе увеличивается, поэтому экология получает еще более опасное соединение, которое к тому же непригодно для реализации как коммерческий продукт. В Европе этому в свое время не уделили должного внимания, и теперь ожидается принятие нормативов, обязывающих собственников станций заниматься утилизацией».
Старт дан!
К слову, строить биогазовые станции не выгодно и мелким предприятиям – не факт, что слишком высокие удельные затраты окупятся при небольшом объеме производимой энергии. Именно поэтому в Европе подавляющее большинство мини-БГС существуют за счет субсидий государства. В Германии, например, для них введены налоговые льготы, о необходимости которых у нас пока только говорят.
«Среди основных проблем отрасли – отсутствие субсидий на поддержку экономически значимых региональных программ и субсидирование процентной ставки предприятиям, реализующим инвестиционные проекты по производству энергии и органических удобрений путем переработки отходов АПК и ЖКХ, – подчеркивает Виктор Филатов, генеральный директор «АльтЭнерго» и Белгородского института альтернативной энергетики. – Нет и практики предоставления государственных гарантий на инвестиционные проекты по строительству объектов возобновляемых источников энергии (ВИЭ)».
Неслучайно многие инвесторы заняли выжидательную позицию – до совершенствования нормативно-законодательной базы РФ. Поэтому пока основной эффект развития биоэнергетики в современных условиях все-таки не экономический, а стратегический, экологический, социальный. А коммерческая успешность обязательно будет наращиваться постепенно, в том числе после принятия конкретных мер господдержки.
Один из своих проектов – БГС «Лучки» – «АльтЭнерго» позиционирует как первую в стране биогазовую станцию промышленного масштаба. Станция открылась в сентябре этого года в Прохоровском районе Белгородской области. Ее мощность – 2,4 МВт, ежедневный объем вырабатываемой энергии – около 56 тыс. кВт•ч. По словам Виктора Филатова, этого достаточно для обеспечения суточных нужд жителей всего района. Проблем с сырьем здесь нет – станция использует отходы местного агрохолдинга «Агро-Белогорье», в том числе селекционно-гибридного центра и сахарных заводов.
Проект уже окрестили началом российской биоэнергетики, такого размаха пока добиться не удалось в стране никому. Секрет успеха – в грамотном взаимодействии бизнеса и власти. «Лучки» заработали в рамках долгосрочной региональной программы «Создание производственных мощностей по переработке отходов сельхозпредприятий агропромышленного комплекса в 2012–2014 годах». «Без господдержки и субсидий подобная модель не будет настолько прибыльной, – уверен Иван Егоров. – В Европе субсидии уже начали отменять из-за кризиса, и многие станции сразу обанкротились. Нужна честная конкуренция, потому что субсидированный бизнес – это не бизнес. К тому же, если государство все-таки решит оказывать БГС преференции, они не достанутся каждому проекту, и начнется драка за квоты, а это уже – поле для коррупции. Мы считаем, что это неприемлемо».
В ожидании «зеленых» тарифов
А вот сами биоэнергетики, наоборот, сетуют на отсутствие господдержки и настаивают на том, чтобы как можно больше полномочий делегировать именно региональным властям, которые лучше понимают всю специфику территориальных энергетических проблем. Кроме того, специалисты уверены, что развитию отрасли мешает отсутствие нормативно-правовой базы, так как даже сами понятия «биогаз» и «биоэлектроэнергетика» в российском законодательстве пока отсутствуют.
Но особенно расстраивает бизнесменов отсутствие специальных «зеленых» тарифов, которые могли бы стать главным стимулом продвижения биогазовых технологий. В прошлом году более 50 стран почти синхронно приняли законы, регулирующие выработку электроэнергии с помощью подобных тарифов. В частности, в Европе тарифы на электроэнергию, полученную на БГС, в 1,5 раза выше обычных. Это делает строительство биогазовых станций еще более привлекательным.
«Например, в Латвии «зеленые тарифы» выставляют на тендер, и, кстати, все последние тендеры там выиграла наша дочерняя компания «Биогазэнергострой», – рассказывает Сергей Чернин. – Там мы фактически имеем контракт на покупку электроэнергии еще на этапе выигранного тендера: сделав минимальные вложения в проектирование, мы получаем «зеленые тарифы» и гарантию выкупа всей электроэнергии в течение 10 лет». При этом сетевая компания обязана подвести линии электропередачи и обеспечить инвестиции в переоборудование распределительных подстанций, если это потребуется. В России система работает иначе. Здесь необходимо сначала построить станцию, потом обеспечить подключение к сети де-факто за свой счет, получить сертификат, а уже потом региональные власти, может быть, согласятся установить «зеленые» тарифы».
Впрочем, как напоминает Сергей Чернин, некие стимулы, косвенно подталкивающие к развитию биоэнергетики, российским законодательством все-таки предусмотрены. Так, в соответствии с Федеральным классификационным каталогом отходов, навозу присваивается третий, четвертый, а в некоторых случаях и пятый класс опасности. А согласно Постановлению Правительства РФ № 344 с сельхозпредприятий должны взыскиваться значительные штрафы, если они не занимаются утилизацией отходов. Поэтому теоретически строительство БГС позволило бы решить эту проблему. Но на практике этой проблемы не существует: штрафы практически не взыскиваются. В результате сегодня в нашей стране более 2 млн га земли занято «под хранение навоза», что по площади сопоставимо с территорией Уэльса или Израиля.
Наша справкаОдни из самых опасных загрязнителей окружающей среды – крупные животноводческие комплексы и птицефабрики. Так, один свиноводческий комплекс на 100 тыс. голов дает от 600 до 1000 тонн навозных стоков в сутки. Примерно такой же вред природе причиняет город с населением 400–500 тыс. человек.
Ставка на биотехнологии
Вместе с тем в Минэнерго перспективы развития российской биоэнергетики оценивают довольно оптимистично. По данным министерства, проект Генеральной схемы размещения объектов электроэнергетики на период до 2020 года предусматривает ввод свыше 3 ГВт генерирующей мощности на основе использования возобновляемых источников энергии (ВИЭ). При этом доля ВИЭ в общем вводе мощностей составит 3,6%. «Основной задачей в области развития возобновляемой энергетики в России на сегодняшний день является совершенствование действующей правовой базы, в том числе Федерального закона «Об электроэнергетике», – обращает внимание Антон Инюцын, заместитель министра энергетики. – Важно обеспечить господдержку для производства электроэнергии генерирующими объектами, функционирующими на основе ВИЭ, создать условия для привлечения инвестиций в эту сферу. При этом нужно точно рассчитать необходимые объемы генерации на основе ВИЭ. Определить те территории, где это будет наиболее востребовано. То есть сформулировать так называемые точки роста ВИЭ. Этой работой мы сейчас занимаемся». В частности, предусмотрено принятие соответствующих распоряжений, направленных на утверждение дифференцированных значений целевых показателей производства электроэнергии на основе использования ВИЭ по каждому из их видов, а также введение дополнительных индикаторов, характеризующих достижение установленных целей. Кроме того, готовятся методики расчета тарифов на электроэнергию, произведенную с использованием ВИЭ и приобретаемую в целях компенсации потерь в электрических сетях.
Кроме того, Комплексной программой развития биотехнологий в Российской Федерации на период до 2020 года, утвержденной 24 апреля 2012 года, одним из приоритетных направлений определено как раз развитие биоэнергетики. Предусмотрен комплекс мер, направленный на поэтапное создание новых технологических подходов и развитие производственной базы в биоэнергетике России. Реализация части мероприятий направления «Биоэнергетика» Комплексной программы будет учтена в том числе в подпрограмме «Развитие использования возобновляемых источников энергии» проекта государственной программы «Энергоэффективность и развитие энергетики».
Наша справкаКакие задачи решают биогазовые станции:– утилизация отходов животноводства и растениеводства;– снижение вреда, наносимого окружающей среде;– высвобождение и вовлечение в сельхозоборот большого количества земель, занятых под «хранение навоза»;– тепло и электроснабжение удаленных населенных пунктов;– тепло и электроснабжение новых агропромышленных предприятий и решение проблем с техприсоединением к магистральным электросетям;– получение высококачественных органических удобрений;– развитие на примыкающей территории тепличных хозяйств; – повышение урожайности сельхозкультур.